— Вы не слышали, выходил ли он из кабинета?

— Пойдите в мою комнату, и вы убедитесь, что там ничего не слышно, кроме шума лифта за стенкой.

— Чем он занимался по вечерам?

— Читал. Писал. Правил гранки своей книги.

— Он ложился около полуночи?

— По-разному: иногда чуть раньше, иногда позже.

— А в это время ему не приходилось звать вас, чтобы попросить о чем-нибудь?

— О чем это?

— Ну, к примеру, подать ему какое-нибудь питье перед сном…

— Никогда. Впрочем, у него был свой бар…

— Что он пил?

— За обедом вино, красное бордоское. А вечером стаканчик водки…

На столе нашли пустой стакан, и люди из отдела установления личности увезли его для снятия отпечатков пальцев.

Если у старика кто-то был, то он не предлагал гостю выпить, так как второго стакана не обнаружили.

— У графа было огнестрельное оружие?

— Да, охотничьи ружья. Они стоят в стенном шкафу в коридоре.

— Он был охотником?

— Ему приходилось охотиться, когда его приглашали в какой-нибудь замок.

— А не было у него пистолета или револьвера?

Она снова нахмурилась, зрачки ее сузились, как у кошки, глаза смотрели неподвижно, ничего не выражая.

— Вы расслышали мой вопрос?

— Что вы спросили?

Мегрэ повторил.

— Мне кажется, у него был револьвер.

— С барабаном?

— Что вы называете барабаном?

Он попытался ей объяснить. Нет, барабана не было.

Это было плоское оружие синеватого цвета и с коротким стволом.

— Где он его хранил?

— Не знаю. Последний раз я видела его в ящике комода.

— У него в спальне?

Она поднялась, чтобы показать ему ящик, в котором лежали носовые платки, носки и подтяжки разного цвета. В других ящиках были аккуратно разложены рубашки, трусы, а в самом низу — белье для ношения под смокингом или костюмом.

— Когда вы последний раз видели пистолет?

— Уже давно.

— Примерно сколько лет назад?

— Не помню. Время летит так быстро…

— Вы видели его только в комоде?

— Да. Но может, он перекладывал его в ящик письменного стола. Я никогда не открывала эти ящики, да он и запирал их на ключ.

— Почему запирал их на ключ? Он вам не доверял?

— Не думаю.

— А кому же?

— А вы сами ничего не запираете на ключ?

В самом деле, они нашли красивый бронзовый ключ, который подходил к ящикам письменного стола в стиле ампир. В них не оказалось ничего интересного, только мелкие бесполезные предметы, например: пустые старые кошельки, два-три янтарных мундштука в золотой оправе, прибор для обрезки сигар, кнопки и разноцветные карандаши.

В другом ящике хранилась почтовая бумага с короной, конверты, визитные карточки, клей и перочинный нож со сломанным лезвием. Дверцы одного из книжных шкафов изнутри были оклеены зеленой тканью.

Внутри шкафа были не книги, на всех полках лежали аккуратно перевязанные пачки писем, и на каждой из них была бумажка с указанием даты.

— Это о них вы говорили мне недавно? — спросил Мегрэ у Алена Мазерона.

Тот кивнул.

— И вы знаете, от кого они?

Мазерон снова кивнул.

— Ваш дядя вам о них говорил?

— Я не знаю, говорил ли он мне о них, но об этом знали все.

— Кто эти все?

— Люди из дипломатического мира, из светских кругов…

— Вам доводилось читать какие-нибудь из этих писем?

— Никогда.

— Вы можете оставить нас и заняться обедом? — сказал Мегрэ Жакетте.

— Вы думаете, я смогу есть в такой день?

— И все же оставьте нас одних. Вы наверняка найдете себе какое-нибудь занятие.

Ей явно не хотелось оставлять их наедине. Несколько раз он заметил гневные взгляды, которые она бросала на него украдкой.

— Вы меня поняли?

— Я знаю, что меня это не касается, но…

— В чем дело?

— Чужая переписка — это святое.

— Даже если она поможет нам найти убийцу?

— Она вам ни в чем не поможет.

— Вы, вероятно, мне скоро понадобитесь. А пока…

Он посмотрел на дверь, и Жакетта неохотно ушла. Ее бы, наверное, возмутило, если бы она увидела, как Мегрэ усаживается за письменный стол на место графа де Сент-Илера, а Жанвье раскладывает перед ним письма.

— Садитесь, — сказал он Мазерону. — Вы знаете, от кого эти письма?

— Да. Вы сейчас, конечно, увидите, что все они подписаны «Изи».

— Кто такая Изи?

— Изабель де В. Принцесса де В. Дядя всегда называл ее Изи…

— Это его любовница?

Почему Мегрэ казалось, что у его собеседника голова пономаря, как будто у пономарей какие-то особенные головы? Мазерон, как и Жакетта, выжидал, прежде чем отвечать на вопросы.

— Похоже, что они не были любовниками.

Мегрэ развязал пачку писем, датированную 1914 годом, через несколько дней после объявления войны.

— Сколько лет сейчас принцессе?

— Дайте сосчитать… Она на пять или шесть лет моложе дяди… Значит, семьдесят один или семьдесят два…

— Она часто приходила сюда?

— Я ее никогда не видел. Думаю, ее никогда здесь не было, а если и была, то еще до того.

— До чего?

— До ее свадьбы с принцем де В.

— Послушайте, месье Мазерон. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне эту историю поподробнее…

— Изабель была дочерью герцога де С.

Странно было слышать имена, которые знаешь из истории Франции.

— А дальше?

— Моему дядюшке в 1910 году было двадцать шесть лет, когда он с ней познакомился. Точнее, он узнал ее еще совсем юной девушкой в замке герцога, где проводил свой отпуск. Потом он долго ее не видел, а когда они снова встретились, то полюбили друг друга.

— Отец графа к тому времени уже умер?

— Да, два года назад.

— Он оставил состояние?

— Только этот дом и кое-какие земли в Солони.

— Почему они не поженились?

— Не знаю. Возможно, потому, что мой дядя начинал свою дипломатическую карьеру и его отправили в Польшу вторым или третьим секретарем посольства.

— Они были помолвлены?

— Нет.

Мегрэ было неловко просматривать разложенные перед ним письма. Против ожидания это были не любовные послания. Писавшая их девушка живо повествовала о разных мелких событиях своей жизни и о светской жизни Парижа.

Она не называла адресата на «ты» и подписывалась «Преданная вам Изи».

— И что произошло потом?

— Перед войной 1914 года — кажется, это случилось в 1913-м — Изабель вышла замуж за принца де В.

— Она его любила?

— Если верить тому, что рассказывают, то нет. Говорят даже, что она ему откровенно это сказала. Я слышал об этом еще ребенком от своих родителей.

— Ваша мать была сестрой графа де Сент-Илера?

— Да.

— Она вышла замуж за человека из другого круга?

— Она вышла за моего отца-художника, который пользовался определенным успехом в свое время. Сейчас его забыли, но кое-где еще можно видеть его картины. Позднее, чтобы зарабатывать на жизнь, он стал реставратором картин.

Все это время до полудня у Мегрэ было такое впечатление, что он с превеликим трудом вытаскивает каждую толику истины. И ему никак не удавалось получить четкое представление о случившемся. Эти люди казались ему нереальными, словно вышедшими из романов начала века.

— Если я правильно понимаю, Арман де Сент-Илер не женился на Изабель, потому что не располагал достаточным состоянием?

— Думаю, да. Так мне говорили, и это представляется наиболее вероятным.

— Тогда она вышла замуж за принца де В., которого, как вы говорите, не любила и честно ему в этом призналась.

— Это был уговор между двумя состоятельными семействами.

— У них были дети?

— Да, один сын, который родился через несколько лет после их свадьбы.

— И что с ним сталось?

— Принцу Филиппу сейчас должно быть лет сорок пять. Он женился на девушке из Маршанжи и почти постоянно живет в своем замке в Женесту, недалеко от Кана, где у него есть конный завод и фермы. Он отец пятерых или шестерых детей.

— Примерно полвека, судя по этим письмам, Изабель и ваш дядя переписывались. Они писали друг другу почти каждый день письма на нескольких страницах.