Хотя ты никогда не видел своего родового гнезда, я знаю, что могу доверять тебе по множеству причин, самая главная из которых – то, что у тебя нет земель в Нормандии. Тебе не приходится делить свою преданность между двумя хозяевами, как некогда приходилось мне и как поступают многие из моих самых могущественных баронов. Весной вернется мой брат и попытается отнять у меня Англию. Если я смогу собрать достаточно надежных сторонников, то без труда отстою принадлежащее мне по праву. А после присоединю к Англии и Нормандию. Покойный рыцарь де Манвиль оставил Лэнгстон в наследство своей дочери с одной-единственной целью. Это – ее приданое. Во имя рыцарской чести я не могу выгнать из замка девушку и ее овдовевшую мать. Поэтому поручаю тебе взять эту девушку в жены. Поскольку она – осиротевшая англичанка благородного происхождения, я имею право устроить ее брак. Ее родные не смогут ни пожаловаться на это, ни помешать мне. Никаких законных препятствий этому браку нет. Ты ни с кем не обручен, так же как и эта девица. Я пошлю с тобой одного из моих личных священников, отца Бернарда. Женщины должны убедиться, что я не намерен отнимать у них Лэнгстон или лишать чести леди Изабеллу. Отец Бернард освятит ваш брак и привезет мне известия о том, что все произошло по моему приказу. Если же брат девушки вздумает пожаловаться на меня своему сеньору, моему брату Роберту, ты должен хорошо защищать Лэнгстон.

– Когда вы желаете, чтобы я отправился в путь, мой сеньор? – спросил короля Хью Фоконье. С виду он был спокоен, но в душе его бушевала буря. Сердце бешено колотилось от волнения и предвкушений; но из почтения к королю рыцарь не выказывал никаких чувств.

– Тебе понадобится один день, Хью, чтобы твой оруженосец собрался в путь, – ответил король. – Я пошлю гонца к твоему деду, лорду Седрику, и сообщу ему о своих намерениях. Я надеюсь, что, когда ты станешь землевладельцем и главой семейства, ты не перестанешь выращивать своих чудесных птиц. Это лучшие птицы в Англии.

– Как только я устроюсь на новом месте, сир, я пошлю к моему деду за племенной породой. Мои дядья и кузены не интересуются птицами, так что никакой зависти с их стороны не будет.

– Я счастлив слышать это, Хью, ибо мне не хотелось, чтобы угас прекраснейший во всей Англии род Мерлинсонов. Твои предки всегда выращивали лучших охотничьих птиц. Тебе известно, что мой отец впервые встретился с твоим дедом, когда много лет назад он приехал в Нормандию, чтобы участвовать в состязании со своими птицами? Именно тогда лорд Седрик впервые стал склоняться на сторону моего отца. Его преданность моему отцу после смерти короля Эдуарда и усилия, которые он приложил, чтобы усмирить мерсийскую округу, вызвали множество похвал. – Король улыбнулся собеседнику. – Но я отнимаю у тебя время, Хью, а тебе предстоит уладить еще много дел, прежде чем отправиться в Лэнгстон.

– Я прошу у вас позволения взять с собой Рольфа де Брияра, мой сеньор, – сказал рыцарь.

Генрих кивнул:

– Да, он хорошо будет защищать твою спину, Хью. Возьми его с собой.

Хью поднялся и преклонил колени перед своим господином, вложив ладони в руки короля.

– Я – ваш слуга. Я буду преданно защищать Лэнгстон до конца своих дней, сир, – поклялся он.

Король поднял Хью Фоконье и расцеловал его в обе щеки. Потом вручил ему резной деревянный жезл, означавший, что Генрих передает Лэнгстон в вассальное владение своему рыцарю. Поклонившись, Хью вышел из комнаты.

Когда за ним закрылась дверь, Генрих улыбнулся. Он был доволен своими трудами. Много лет назад он посвятил Хью Фоконье в рыцари. Друг детства нынешнего короля еще тогда принес ему присягу на верность. Естественно, его присяга Вильгельму Руфусу превосходила по силе эту клятву; но с тех пор, как прошлым летом Генрих занял английский престол, Хью обновил свою присягу, а сегодня опять повторил ее. «Едва ли среди моих рыцарей найдется более верный, – подумал король. – Есть другие, которые думают, что ближе ко мне, чем он; есть те, что богаче и сильнее этого рыцаря; но более преданного мне не найти. Я не вижу в нем злых помыслов». Король осушил до дна кубок с вином и отправился к своей супруге.

– Ну? – нетерпеливо спросил Рольф де Брияр, увидев вернувшегося Хью. – Что ты получил от короля, дружище? И стоит ли ездить за этим подарком?

– Насчет земель я ничего не узнал, но там есть относительно новая каменная крепость. Каменная, Рольф, а не деревянная! А еще мне обещают в жены девушку. Что ни говори, сделка недурна!

– Какую девушку?! – подпрыгнул Рольф. – Там есть девушка? Как ее зовут? Она красива? Нет, ты мне лучше другое скажи: она богата?

– Ее зовут Изабелла Лэнгстонская. Она – дочь умершего хозяина поместья, и я не имею ни малейшего представления о том, красива ли она и богата ли. – И Хью принялся пересказывать своему другу историю Лэнгстона и соображения короля по поводу отказа его невесты принести присягу на верность. – Вероятно, девушка испугана тем, как все обернулось, и все еще не оправилась после гибели отца и брата. Она получила изящное воспитание, но ее не научили, как вести себя в такой ситуации. Я наведу там порядок, и по весне эта маленькая птичка споет мне песнь любви.

Рольф рассмеялся:

– За этой птичкой, друг мой, наверняка будет присматривать ее мамаша, и эта добрая леди доставит тебе множество затруднений. Ты для нее будешь чужим и вряд ли сможешь исключить влияние матери на девушку.

– Когда она станет моей женой, – серьезно проговорил Хью Фоконье, – у Изабеллы не останется другого выбора, кроме как подчиняться мне. Если начнутся неприятности с ее матерью, я отправлю ее к пасынку в Нормандию, Рольф.

«Дерзко сказано, и план не из робких, – подумал Рольф де Брияр, – но ведь Хью Фоконье всегда шел напролом». Обоих друзей прислали ко двору для воспитания в семилетнем возрасте. Ни у того, ни у другого не было никаких реальных перспектив. Хью был сиротой, а Рольф – младшим сыном в семье. Они тут же стали закадычными друзьями. Королева Матильда воспитывала и обучала их вместе со своим младшим сыном Генрихом. Они то и дело путешествовали из Англии в Нормандию и обратно вместе с королевским двором. Сначала они были пажами, потом – оруженосцами; наконец, после смерти короля Вильгельма I их посвятили в рыцари. Добрая королева, как ее называли в народе, пережила своего мужа лишь на четыре года.

При дворе короля Вильгельма II все было совсем иначе.

Вильгельм Руфус не питал особого почтения к излишне набожным и напыщенным церковникам. Он был прямолинейным, прямодушным человеком и за преданность платил преданностью и щедростью; измену же карал мгновенно и сурово. При дворе его не было женщин: только пышно разодетые молодые мужчины. Ходили слухи – совершенно неоправданные, – будто бы король предпочитает хорошеньким женщинам хорошеньких мальчиков. Король только улыбался, не желая ни опровергать, ни подтверждать эти сплетни. И поскольку никого не могли определенно назвать фаворитом короля, церковь была вынуждена довольствоваться пустыми сплетнями. Впрочем, король так и не женился и не произвел на свет ни одного внебрачного ребенка.

Рольф подумал, что они с Хью тоже могли бы повторять эти пересуды, но никогда этого не делали. Просто король был мужчиной. У него не оставалось времени на нежности. Рольф и Хью выполняли свои обязанности и ждали благоприятного случая. У каждого из них была всего одна жизнь. Но вот наконец Хью получил во владение землю. И Рольф, имевший доброе сердце, от души радовался за своего друга.

Два дня спустя Хью и Рольф отправились в Лэнгстон в сопровождении своих оруженосцев и отца Бернарда, пожилого человека, сохранившего удивительную энергию. Четыре дня они ехали через Эссекс, а затем добрались до Саффолка. Стоял январь, холодный, сырой и ветреный. На пути встречались лишь пастухи, перегонявшие скот с одного пастбища на другое. Священник устраивал ночлеги в гостевых домах духовных орденов, в изобилии рассыпанных по сельской местности. За мелкую монету путники получали горячий ужин и мягкую постель, а после утренней службы, перед тем как тронуться в дорогу, – овсянку, хлеб и сидр. Отец Бернард предупредил своих спутников, что без посещения службы на завтрак рассчитывать не стоит.