13 июля 1941. Пошел утром в город. Зашел к Ф., вместе пошли к Лембергам. У них еще царит переполох после недавних погромов. Ф. пошла со мной к нам. Взяла несколько роз, но не осталась посидеть, потому что у них тоже переполох, и ее не хотят выпускать из дому. Ко мне она ходила «нелегально». Надо мной смеются мои «товарищи», что я хожу по улице с еврейкой. Теперь я, действительно, узнаю, кто мой товарищ, а кто «товарищ». Пускай смеются, это свидетельствует только о них. Есть хорошая пословица: «Тот смеется хорошо, кто смеется последний». Недавно у меня был следующий разговор:

- Там твою симпатию, кажется, пристукнули.

- Нет.

- Нет? - с разочарованием. - Но ты уже не будешь с ней ходить?

- Буду. Почему мне с ней не ходить?

- А!

И «товарищ» ушел, не попрощавшись. (...)

17 июля 1941. Утром ходил к Ф. В городе висит распоряжение: всем евреям носить на рукаве белую повязку с шестиконечной звездой. Они превращаются в рабов Германии. Бедная Ф., что с ней будет?

...Страшно тяжело на душе. Это состояние не покидает меня ни на минуту. А что будет дальше? Националисты ведут себя скверно, по-хамски. Стоял в очереди за хлебом. «Милиция» (мне стыдно называть ее милицией - этих бандитов, у которых из-под куртки выглядывают ножи), не стесняясь, дает волю рукам. Когда смотришь на все это, подымается такая злоба, что вешал бы их всех своими руками. Очень тяжелое время. Переживем ли мы его? А как должны чувствовать себя евреи, Ф.? Она говорит, что хотела бы, чтобы ее убили. (...)

18 июля. Был в городе, видел Ф. Она стояла в очереди за хлебом. Она в последнее время очень плохо выглядит. Сказываются бессонные ночи, когда с минуты на минуту ждешь, что ворвутся националисты или немцы и начнут бесчинствовать. Бывали случаи, когда они ночью врывались в дом и требовали девушек. (...)

13-15 июля. 23-го была созвана в гестапо вся еврейская интеллигенция, их всех там задержали. Теперь часть выпущена, часть расстреляна. В общем, уже арестованы в Кременце более 600 человек. (...) Еще одно. Глава «украинского правительства» - знаменитый Бандера, убийца, арестован за выпущенный им «манифест», в котором имя Гитлера стояло после его, Бандеры... Вот вам и «вильна Украина». (...)

2 августа. Вчера вышел номер новой газеты. Она называется «Крем’янецький вiсник», но кременецких вестей в ней как кот наплакал. Вообще, все, что написано там, можно было предугадать, даже не дотрагиваясь до нее: вся газета занята описанием «бiльшовицьких мордiв», похвалами Гитлеру в компании. С фронта - ни одного слова. Это неудивительно: нельзя же писать об отступлении или неудачах.

Сейчас, когда пишу, слышен отдаленный гул канонады...

Морди - расстрелы в первые дни войны. Когда увели отца и Ростислава. (...)

Весь день сижу дома, читаю Твена. У него есть очень хорошие сатирические рассказы. Так зачитываюсь, что болят глаза.

3 августа. Бои идут, по-видимому, в районе Шумска, стрельба доносится оттуда. Кроме того, оттуда привезли нескольких крестьян, раненных снарядами. Но против этого говорит совершенно спокойствие в городе. Немцы устраиваются здесь надолго. Свозят мебель с баз, реквизируют нужные им вещи у населения. (...)

Прочел внимательно распоряжение о нормировке выдачи продуктов. Сначала продукты будут получать христиане, потом евреи. Судя по распоряжению, они будут получать достаточно, однако есть оговорка, а именно: в случае нехватки продуктов за распоряжающимися остается право изменить нормы. Ясно, что не хватать будет евреям, так как они будут получать последними. Им нечего надеяться на 300 гр. хлеба в день. (...)

4-6 августа. Свершилось великое событие: сегодня, во втором номере «Крем’янецького вiсника» опубликована сводка германского командования. Она датирована 28 и 29 июля. Судя по ней, «бiльшовики дожидаюсь своей заглади». Так-таки стоят и «дожидаются своей гибели». Буду вырезать сводки, касающиеся положения на фронте, и вклеивать их сюда. Когда-нибудь разберемся, а пока надо копить материал... (...)

17 августа. Никаких новостей, это меня опять вгоняет в отчаяние. Достал газету за девятое. (...) Зато второе сообщение курьезно. Оно озаглавлено: «Син Сталiна у полот». Суть статьи видна из заглавия, нет надобности ее переводить. (...)

21 августа. Теперь самая важная новость: мероприятие № 2 против евреев. Вывешено объявление на еврейском и немецком языках, следующего содержания: с 20 августа евреям запрещается ходить по тротуарам, по причине большого движения. Для них достаточно мостовой. Дальше. Если еврей встречает на своем пути немца, он должен его обходить на расстоянии 4-х метров. Если это распоряжение будет нарушено, то при первом случае еврейская община обязана будет уплатить 10000 рублей. При повторном нарушении все евреи подвергнутся выселению из города. Не будем это наказание комментировать, и так все ясно. (...)

25 августа. Тревожные дни настали. Позавчера ночью в Шумске высадились 240 парашютистов. Объявлено угрожаемое положение. 14 схватили, будут вешать. Остальные натворят дел. Но это еще не все. Вчера парашютисты высадились рядом, в Смыге, а сегодня двух парашютистов арестовали в Кременце...

Вчера появился новый «эдикт» против евреев. Сдать все ценности: золото и вообще. Можно только оставить обручальные кольца (не уверен, носят ли евреи обручальные кольца?). В общем, кременецкие евреи должны сдать 8 кг золота. Пополнить золотой фонд Германии.

Еще одна новость: нам возвратили радиоприемник. Не наш, конечно, и такой дрянной, что не ловит даже Москву и Киев. Ну, пока все. Что день грядущий нам готовит? (...)

1 сентября. (...) Поймал Москву, слушал передачу для школьников. Там сегодня, несмотря на продвигающегося врага, начался новый учебный год: все течет нормально. Слушал последние известия. Армия отступает, но как дорого это стоит немцам! За 29.8 сбито 125 немецких самолетов, большевики потеряли 24. Народ сопротивляется героически. Много сотен тысяч положит там Гитлер своих солдат, и еще далеко не известно, каков будет конец войны. О, нет! Уверен, мы еще поживем. Потому что положение, в каком мы находимся сейчас, нельзя назвать жизнью. (...)

4 сентября. Еще о радио: его забирают. Сегодня вывешен приказ - сдать все радиоаппараты. В случае неисполнения - смертная казнь. Срок - до 10 числа. Хорошо и то, денька два еще послушаем, а потом придется сдать. И второй приказ. Сдать до 10-го все оружие и военные материалы. В случае неисполнения - смерть. Это, по-видимому, на них действуют партизаны. Их развелось до гибели по всем лесам. Вооружены пулеметами, гранатами, мешают немцам спать. Они и сердятся. А у меня в погребе пулемет и два противотанковых орудия! Придется отвезти. А на карандаше - наконечник из винтовочной гильзы. Придется закопать, не то расстреляют невинную душу. (...)

20 сентября. Немцы заняли Киев и Полтаву - такие объявления висят сегодня в городе. По этому случаю в соборе будут служить молебен. Черт бы их всех побрал. Передушил бы их всех, попов и остальных, с сердечным наслаждением. Сволочи! (...)

29 сентября. (...) 27-го введены новые «знаки отличия» для евреев: желтые круги диаметром в 10 см на груди и спине. Вид препротивный. Что будет дальше, и чем это все кончится? (...)