Она и не помнит, когда все это началось, когда ее мир стал выходить за пределы ее любви, когда она принялась оценивать свою жизнь по тому, чего ей не хватает. Вот тогда впереди и забрезжил конец. Какая ирония: любовь подвигла их на то, чтобы пуститься на поиски ребенка, и именно эти поиски истощили их способность сохранить свои чувства.

А ведь потери могли сплотить их, а не разлучить, — и сделать сильнее.

Все это ей следовало бы сказать ему в театре. Но вместо этого она повела себя как глупая барышня, которая страдает из-за того, что предмет обожания не отвечает ей взаимностью.

Продолжая размышлять над этим, Энджи закрыла дверь ресторана, налила себе вина и села у огня. В зале царила полнейшая тишина. Ей не хотелось ехать домой — здесь уютно, а там ее ждет мрак и одиночество.

Одиночество.

Энджи сделала глоток и попыталась уверить себя в том, что пробравшая ее дрожь вызвана теплом камина, а не какими-то другими причинами.

Неожиданно дверь кухни распахнулась, и в зал вышла Мира. Вид у нее был усталый.

— Я думала, ты уже ушла домой, — сказала Энджи, передвигая для нее стул.

— Я через черный ход проводила маму до машины. Мы стояли на дожде, и она втолковывала мне, что моя дочь одевается как шлюха. — Она тяжело опустилась на стул. — Я тоже выпью вина.

Энджи наполнила бокал и подала сестре.

— В наши дни все подростки так одеваются.

— Именно это я и сказала маме. А она мне заявила: «Передай Саре, что она рекламирует товар, который ей еще рано продавать». А еще она сказала, что папа перевернулся бы в могиле.

— В ход пошла тяжелая артиллерия?

Мира устало улыбнулась, отпила вино.

— Между прочим, и у тебя вид не особенно радостный.

Энджи вздохнула:

— У меня проблемы. С того момента, как я увидела Конлана…

— У тебя проблемы с того дня, как вы расстались. Все это знают, кроме тебя.

— Я скучаю по нему, — призналась Энджи.

— И что ты намерена предпринять?

— Предпринять?

— Чтобы вернуть его.

Сознание того, что это невозможно, каждый раз причиняло Энджи физическую боль.

— Поезд ушел, Мира. Поздно.

— Никогда не поздно, пока человек жив. Помнить Кенета Джона? Когда он побил тебя, ты развила бурную деятельность, твою кампанию по травле следовало бы увековечить в Книге рекордов.

Энджи рассмеялась. А ведь правда! У бедного парня не было шансов. Она преследовала его, как ледяной ветер.

— Тогда мне было пятнадцать.

— Ага, а сейчас тебе тридцать восемь. Конлан достоин больших усилий, чем какой-то там старшеклассник. Если ты его любишь…

Как любой опытный рыбак — а в Вест-Энде все умели удить рыбу, — Мира забросила наживку.

— Он меня больше не любит, — поспешно проговорила Энджи.

Мира внимательно посмотрела на нее:

— Ты уверена?

Впервые за все годы учебы Лорен пропустила уроки. Но Энджи оказалась права: нужны факты, нечего раньше времени трястись от страха.

Напряженная, она сидела в автобусе и смотрела, как за окном быстро меняется пейзаж. Когда она купила билет и поднялась по ступенькам в автобус, еще не рассвело. Когда они ехали через Фиркрест, солнце только поднималось из-за холмов. Там автобус сделал несколько остановок, и она каждый раз молилась, чтобы в автобусе не появились знакомые. Слава богу, ей повезло.

Лорен прикрыла глаза, не желая смотреть, как мимо проносятся мили, приближая ее к месту назначения.

«Тебе ведь известно, почему девушку без всякого видимого повода начинает тошнить, не так ли?»

— Я не беременна, — прошептала Лорен, молясь, чтобы это было правдой.

Все эти дешевые тесты для домашнего использования очень часто показывают неверный результат. Все это знают. Она просто не может быть беременной. Что бы там ни показывали полоски.

— Перекресток Седьмой и Галлен, — объявил водитель, тормозя у остановки.

Лорен схватила рюкзак и поспешила к выходу.

В лицо ей ударил ледяной ветер. Влажный, колючий, он набрасывался и мешал дышать. Здесь, в отличие от дома, где воздух был напоен ароматами хвои, зелени и морской соли, пахло городом: выхлопными газами и затхлостью.

Лорен подняла воротник, чтобы защитить лицо, огляделась по сторонам и пошла по направлению к Честер-стрит.

Через два квартала она увидела то, что искала: обшарпанное здание из бетонных блоков с плоской крышей.

«Планирование семьи».

Они что, шутят? Что тут делать тем, кто все распланировал? Им следовало бы называться «Непланирование несемьи».

Она сделала глубокий вздох и только потом поняла, что плачет.

Стоп! Она не беременна, она просто хочет в этом удостовериться.

Лорен зашагала по выложенной плитками дорожке ко входу. Она решительно открыла дверь, прошла мимо охранника и оказалась в комнате ожидания.

В комнате было много женщин и совсем молоденьких девушек. Судя по их виду, никому не доставляло удовольствия находиться здесь. Мужчин в помещении не было. Лорен оглядела помещение: серые стены, серые пластмассовые стулья, серый ковролин.

Лорен подошла к стойке администратора.

— Чем я могу вам помочь? — с улыбкой спросила женщина, вытаскивая ручку из высокой прически.

Лорен наклонилась вперед и тихо проговорила:

— Рибидо. Я звонила насчет консультации у доктора.

Женщина заглянула в журнал:

— О да. Тест на беременность.

Лорен вздрогнула. Женщина чуть ли не проорала слово «беременность».

— Да. Верно.

— Присядьте.

Стараясь ни с кем не встречаться взглядом, Лорен прошла к стулу, села и наклонила голову так, чтобы свисающие волосы скрывали ее лицо. Пока длилось бесконечное ожидание, она просидела в этой позе, не сводя глаз со своего рюкзака, лежащего у нее на коленях.

Наконец в комнате появилась медсестра и назвала имя и фамилию Лорен.

Она вскочила:

— Это я.

— Идите со мной, — сказала женщина. — Меня зовут Джуди.

Они прошли в маленькую смотровую. Джуди велела Лорен сесть в застланное бумагой кресло, сама села на стул напротив и взяла в руки бювар.

— Итак, Лорен, — начала она, — вы хотите сдать анализ на беременность?

— Я уверена, что в этом нет надобности, но… — Она попыталась улыбнуться. — Но лучше убедиться в этом, чем потом сожалеть. — Ее улыбка угасла. Она приготовилась выслушивать сентенции насчет того, что надо было думать об этом раньше и тогда не пришлось бы ехать сюда.

— Вы ведете активную половую жизнь?

Лорен почувствовала себя слишком маленькой, чтобы отвечать на эти взрослые вопросы.

— Да.

— Вы предохраняетесь во время полового акта?

— Да. Я встречалась со своим парнем три года, прежде чем позволила ему… ну, вы понимаете… и мы всего один раз не пользовались презервативом.

— Одного раза бывает достаточно, Лорен, — вздохнула Джуди.

— Знаю. — Сейчас она чувствовала себя не только маленькой, но и несчастной. — Дело в том, что этот один раз был в первую неделю октября. Я запомнила, потому что это было после матча в Лонгвью. А месячные в тот месяц начались вовремя.

— Тогда почему вы здесь?

— В этом месяце у меня задержка, и… — Лорен не могла произнести это вслух.

— И?

— Я купила домашний тест. Он показал положительный результат. Но ведь они часто показывают неправильные результаты, правда?

— Конечно, они могут выдавать ошибку. В предыдущий раз месячные были обильными?

— Нет. Почти незаметными. Но они были.

Джуди подняла на нее глаза.

— Вам известно, что во время беременности могут быть кровянистые выделения? Иногда они похожи на месячные.

Лорен похолодела:

— О!

— Ну что ж, давайте сделаем анализ и посмотрим, какова ситуация.

Лорен плотно закрыла за собой дверь квартиры.

Бросив рюкзак на диван, она по коридору прошла к комнате матери. Всю дорогу домой она размышляла, что сказать. Сейчас, дома, в пропахшей дымом квартире, стоя перед слегка приоткрытой дверью в комнату матери, она была от ответа так же далека, как и тогда.