Джонатан, натягивавший сапоги, поднял голову.

— Это на ком ты ездить собрался, что шенкеля «райским яблоком» протирал?

— Интересная мысль, Джонни, спасибо за идею. Кобылка, значит, «шанелью» пахнуть должна. Сочетаются запахи?

— Сочетаются, — улыбнулся Джонатан, вставая. — Зачем вам вообще лосьон этот понадобился? Он после бритья, а ты вроде небритый. По основной поверхности.

— Эркин сказал, что для мягкости. Я согласился. Окно я закрыл, не дёргайся. Пошли, лендлорд.

Подойдя к Фредди, Джонатан принюхался. Фредди засмеялся.

— Успел я в душ, успел. Пошли, а то Эркин всерьёз психует.

Джонатан с удивлением оглядел Фредди. Ну, надо же! И не скажешь, что всего три часа назад ковбой лежал в полной прострации. Свежевыбрит, весел, весь какой-то… лоснящийся, как вычищенный выхоленный конь.

— Ага, Джонни, — радостно улыбался Фредди. — Как заново родился, правда. По дороге расскажу. И ещё у меня для тебя сюрприз заготовлен. Но это потом. Пошли.

Грузовик уже стоял во дворе, пофыркивая включённым мотором. Эркин и Андрей сидели на подножке и встали, когда Джонатан и Фредди подошли.

— Доброе утро, парни, — поздоровался Джонатан, чувствуя себя уже совсем проснувшимся.

— Доброе утро. Доброе утро, сэр, — ответили они вразнобой.

— Мешки забросили? — Фредди открыл дверцу. — Тогда залезайте. Джонни, садись в кабину.

Андрей, а за ним и Эркин залезли в кузов. Фредди, встав на подножку, заглянул к ним.

— Ага, стекло мне только не загораживайте. Джонни, готов? Отправляемся.

Имение ещё спало. И их отъезда никто не видел. Фредди мягко стронул грузовик и повёл его по въездной дороге с сохранившимися каштанами по обеим сторонам.

— Пусть доберут парни.

— Я бы тоже добрал, — вздохнул Джонатан. — Но Эркина ты вчера… умотал.

— Эркин если за что берётся, — улыбнулся Фредди, — то в полсилы не работает.

— Это такой каторжный труд?

— Видимо. Вообще-то, Джонни, он меня третий раз мнёт. Ну, в первый раз он мне спину чинил.

— Кстати, ты давно на неё не жаловался.

— Кстати, похоже, уже и не буду. Сделал он мне её… капитально. Второй раз на перегоне. Так, выкупались, и он мне её немного помял. Я с полчасика полежал и встал. А вчера был большой и общий. Так вот, он всякий раз после массажа весь мокрый был. И садился отдыхать. Ну, а вчера…

— Ты вчера был хорош. Сосиска в тесте. Как ты не задохнулся?

— Не знаю. Но было хорошо.

— Мг. Ты так говоришь, что я начинаю завидовать.

— Ла-адно, — Фредди вывел грузовик на шоссе и прибавил скорость. — Составил я тебе протекцию. Без лосьона, правда, и не на ковре у камина, а в кузове. Но одеяла я туда забросил, так что полежишь… сосисочкой.

— Ну, уж гадость ближнему устроить ты не упустишь. А теперь признавайся, ты что-то ещё заготовил.

— Заготовил. Возьми термос и хлебни. Проясни голову.

Джонатан кивнул и нашарил под сиденьем термос. Чёрный, очень крепкий горький кофе. Да, Фредди постарался.

— Когда ты всё успел?

— После такого массажа каждая жилочка играет. Всё могу. Ну как, готов слушать?

Джонатан убрал термос и улыбнулся. В голове действительно просветлело, и он, словно только что проснувшись, огляделся. Серо-голубой свет уже стал золотистым, а временами между деревьями у земли показывалось солнце.

— Да, готов.

— Нам предлагают дело.

— Какое?

— Выгодное, Джонни. Инвестиции.

— Это кто нас собрался инвестировать?

— Инвестировать будем мы. Трое бывших коллег Эркина хотят открыть массажное заведение. Им нужна ссуда и юридическое обеспечение.

— Ни хрена себе! Нужен же диплом, это идёт по разделу медицинской практики.

— Думай, Джонни. А чтоб тебе лучше думалось, Эркин на первой остановке тебе массаж сделает. Лёгонький. Только для вразумления.

— Вразумление, — хмыкнул Джонатан. — Ну-ну. Посмотрим. Да, ты сказал: Эркин психует. Из-за чего?

— А ты не заметил, Джонни, что он каждый день считает? Его ждут. И он очень боится, что не дождутся.

— Ждёт? Кто?!

— Джонни, каждый человек имеет право на личную жизнь и на тайну личной жизни. Эндрю не рискует даже намекать. А уж нам-то лезть…

— Но ты что-то вызнал, — рассмеялся Джонатан. — Давай, Фредди, раскалывайся.

Фредди бросил руль, закурил и мягко положил ладони на заботливо обмотанное шнуром кольцо.

— Ты знаешь Локлана?

— Рыжий продавец у Монро? Знаю, конечно.

— Я завернул к нему кое-что присмотреть.

— Для русской?

— Ещё не заслужила. Неважно для кого. Я же не интересуюсь, кто теперь щеголяет в комплекте из кружев с ручной вышивкой. Верх сорок один дюйм, низ сорок два, между ними двадцать восемь. Неплохие параметры, кстати.

— Трепач.

— Не спорю. Тем и ценен. Локлан изнывает от безделья и одиночества. У него каждая покупка — событие и сенсация. И наши парни повергли его если не в нокаут, то в долгое грогги.

— Что им понадобилось у Монро?

— Подарки, Джонни.

— У Монро?! Кому?

— Наши чемпионы иначе не могут. Я ж сказал. Эркин вполсилы не работает. Эндрю ради выпендрёжа на всё пойдёт. А кому? Официально если, для протокола, то квартирным хозяйкам. А какие подарки, тебя не интересует?

— Давай-давай. Слушаю.

— Итак, классические ковбойские подарки. Шали. Эндрю приобрёл чистую ангору. Красно-чёрную клетку с белым. А Эркин… Сиди крепче, Джонни. Натуральный шёлк, золотой жаккард, модерн, матовое на блестящем. Ты ещё на неё сказал, что слишком аристократична для Бифпита.

— Верно. Чёрт, Фредди, я эту золотую шаль помню. У парня такой вкус?

— Видимо.

— Это же сумасшедшие деньги, Фредди.

— Но парням это было по карману. Призовые, игровые… Для них триста кредиток — не проблема.

— Ну да, конечно. И гранд-дюшес на завтрак.

— И ужин от Дюпона. Это ещё не всё, Джонни. Ты помнишь у Монро баул для рукоделия?

— Да, помню. У сестры такой был. Я чуть было не купил его. Как память. А потом сообразил, что не для кого.

— Мг. Не откладывай покупок, Джонни. Увели баульчик.

— Да?! И кто?

— Эркин. Я ж тебя предупреждал. Сиди крепче.

— Это что же, тоже ей?

— Вообще-то я советовал им купить подарки и хозяйкиным детям. Но до такого…

— Хозяйкам такие подарки не покупают, Фредди.

— Поучи меня, Джонни. Люблю, когда ты мне тайны жизни открываешь. Вот Эркин и психует.

— Понятно. Хотел бы я посмотреть.

— На что?

— На плечи, для которых эта шаль предназначена.

— Не советую шутить с этим. Чувство юмора у Эркина… сильно избирательно.

— Это-то понятно. И думаешь, у неё ребёнок? Девочка?

— Мальчику такой баул ни к чему. Локлан рассказывал, Эркин вокруг баульчика долго ходил, стеснялся покупать. И Эндрю разыграл интерлюдию, якобы он подначил. Но больше всего Локлану понравилось, что они явились за покупками с армейскими рюкзаками. Он им даже фирменные пакеты не успел предложить. Упаковал и всё. Только рот открыл, а они уже покупки в мешки, мешки на плечо и ходу.

— Конспираторы.

— Не так уж глупо, Джонни. Если предположить, что она белая, то поведение Эркина логично… до неправдоподобия.

— Да. Повезло.

— Ей? Безусловно. Такого мужа, как Эркин… можно всю жизнь искать и не найти. И если бы не наш идиотизм с расами… Ладно. Сон я тебе разогнал. Так…

— Ты чего головой завертел?

— Место ищу. Сейчас тебе массажик соорудим и до ленча закатаем. Ага, вон как раз. И ручеёк, и травка, и кустики, чтоб с дороги не увидели.

Джонатан обречённо вздохнул.

Фредди мягко съехал с дороги и остановил грузовик за зарослями. Заглушил мотор.

— Выходим, Джонни. Эй, парни, как вы там? Привал. Джонни, шляпу в кабине оставь.

— Зачем это? — Андрей спрыгнул из кузова и шумно зевнул.

За ним спрыгнул Эркин. Вид у него уже был не такой сонный.

— Ну как, Эркин, подходящее место?

Эркин с улыбкой огляделся и кивнул. Потом наклонился и пощупал траву и землю.