О причинах, заставивших его прибыть в деревню, жрец рассказал только после ужина.
Про миньонов и Оливеру барон Д’Рамст сообщил немедленно, как только получил эти сведения от гонца, отправленного в замок Дюнкером, раньше, чем пленные оказались в темнице. Баронское донесение попало к первожрецу Матери Ашуйи, который приказал ближайшему храму снарядить экспедицию во владения Д’Рамста. Выбор пал на Юршана – жреца светлой богини, второго лица в главном храме Матери в Трагларе. Взяв с собой пятерых храмовников, жрец промчался без отдыха, не жалея себя, спутников и животных, до баронского замка. Отказавшись от еды, ванны и чистой одежды, Юршан направился к пленнице. Если до встречи с ней у него еще были сомнения в ее демонической составляющей (мало ли, могли же баронские слуги перепутать миньонов с несчастными из Саалигира), то первый же взгляд на клейменую женщину расставил все по своим местам: Оливера была демоном. Капля крови инфернального предка: может, лишь десятая, а то и сотая часть! Но ненависть, боль от клейма, унижение и страх стали той горючей смесью, что разожгла огонь Бездны в ее жилах. Женщина ушла из города, стала скрываться в лесах, лелея планы мести. Очень быстро встретилась с одной из мелких шаек, блуждающих по лесам вдоль дорог в поисках доступных жертв. Красивая молодая женщина, которую даже уродливое клеймо не портило (к таким украшениям разбойники давно привыкли, каждый второй среди них мог похвастаться шрамами и следами от рук палачей), показалась легким и лакомым кусочком. И едва не поседели от ужаса, когда красотка голыми руками разорвала горло их вожаку, воткнула ржавый нож в живот его помощнику и затем вытащила внутренности. Из восьми человек с ней остались пятеро – один в страхе убежал. На третью ночь на нее попытались напасть, удавить по-тихому. После этого отряд лишился еще двоих. Неудачников Оливера не стала убивать сразу, решив устроить показательную экзекуцию. Едва живых, с переломанными костями, Оливера их ослепила, вырвала языки, перерезала раскаленным кинжалом сухожилия на ногах и руках и бросила неподалеку от огромного муравейника. И после этого привязала троих уцелевших разбойников к деревьям в десятке метров от умирающих. До самой темноты люди смотрели, как их полуживых товарищей заживо поедали насекомые. Вечером, когда женщина их отвязала, рассудок каждого из троицы претерпел сильное изменение. Теперь они были готовы броситься в огонь и воду по приказу своей новой госпожи, лишь бы та не стала их наказывать. Нечто похожее Оливера делала с каждым, кто прибивался к ее шайке. Через месяц она создала первого миньона, после чего решила перебраться в более глухую местность. Баронство Д’Рамст идеально подходило для этого – расположено очень далеко от столицы, граничит с пустыми землями и горами, и через него проходит караванная дорога, на которой можно получить добычу.
– Но дело даже не в ее злодеяниях, ведь многие разбойники еще не то вытворяют, но для жрецов они неинтересны, – мрачно произнес Юршан, – а в том, что благодаря порченой крови ее посещали сновидения различных ритуалов, создание миньонов она именно из них почерпнула…
Д’Рамст ошибался, когда считал, что своих пленников разбойники продают в рабство. Оливера всех до единого отправляла в горы. Местность та никем не контролировалась, а бедная каменистая почва, чахлые леса и отсутствие полезных ископаемых еще долго будут защищать редкие малолюдные деревеньки и хутора от интереса феодалов.
Что именно происходит с пленниками, никто не знал. Демоница об этом молчала, и даже жреческая магия не могла развязать ее язык. Прочие разбойники после пыток смогли сообщить лишь примерное местоположение лагеря с пленниками: где-то в горах, а рядом – небольшая деревенька с запуганными Оливерой до седины и заикания жителями.
Каждый раз атаманша шайки уходила с пленными, которых сопровождали миньоны, и по возвращении после этого от женщины веяло такой жутью, что даже в перекошенных, изуродованных мозгах бандитов появлялась инстинктивная мысль: «Бежать, прочь отсюда!» Пленные назад не возвращались. Иногда и миньоны оставались в месте неведомого ритуала, как это случилось в последний раз, перед нападением на караван Марга. Ведь вместо пары демонических созданий, убитых тогда магом, Оливеру обычно сопровождала дюжина. Так что еще десяток как минимум ждал свою хозяйку в нескольких днях пути на запад в горах.
С четверкой храмовников (один оставался на охране Оливеры) нечего было и мечтать справиться с миньонами и неизвестностью, которая ожидала жреца в месте совершения ритуалов. Он подозревал, что демоница проводила обряд создания врат в Бездну, принося в жертву людей. Кто-то из чистокровных тварей, запертых в своем родном мире, через Астрал или похожим способом смог взять под контроль или подкупить посулами недавно инициированную тифлингессу, отсюда и ее вещие сны. Демон вряд ли из сильных, но даже и такой сможет устроить много неприятностей, а в такой глуши имеет все шансы окрепнуть, накопить армию и усилить портал в Бездну, откуда будет черпать подкрепление.
Д’Рамст отказал в помощи жрецу, аргументируя тем, что его дружина и так малая, всю отдать на поиски логова тварей нельзя, а ее часть не поможет ни Юршану, ни самому барону защищать свои владения. Посоветовал жрецу дождаться подкрепления – информация о возможном прорыве Бездны была отправлена первожрецу сразу, как только об этом узнал Юршан. Но поблизости храмовников больше не было, а отряду из других храмов добираться до баронства слишком долго. В ответ на эти доводы Д’Рамст только руками развел, после чего предложил обратиться к Косту Маргу, мол, новоявленный рыцарь малыми силами разгромил полусотню разбойников, сразив лично обоих миньонов и демоницу. И Юршан направился в деревню, приютившую Костю Маркина с наемниками, рассчитывая уговорить мага и воина с боевым големом отправиться спасать… ну да, спасать мир.
Еще за два километра до цели, при взгляде с вершины холма, Маркин понял, что они опоздали. От деревеньки, расположенной у подножия гор, не осталось ни единого целого дома. Издалека поселение выглядело двумя десятками каменных кучек, над некоторыми вились нити черного дыма.
Через десять минут небольшой отряд охотников на демонов въехал в разгромленное поселение. От запаха разлагающейся плоти свербело в горле и появлялись позывы к рвоте. Дома, когда-то сложенные из плоских голышей без раствора или глины, с забитыми мхом и пучками соломы щелями между камнями, были капитально разрушены. Деревянные крыши провалились вовнутрь и сейчас чадили, понемногу превращаясь в угольки.
– По такой погоде – долго им гореть, – заметил Ракст. – И не угадаешь, когда случилось нападение, ведь тлеть такие бревна могут неделю.
– Трупы завоняли уже, как раз неделя и есть, – включился в беседу Райдаш. – Интересно, кто мог это сделать?
– Демоны, – хмуро ответил ему Юршан. – Без хозяйки они лишились контроля, и когда проголодались, то покинули гнездо и отправились за пищей. Про деревню они, скорее всего, знали и поэтому в первую очередь направились сюда.
– Миньоны? Или настоящие демоны? – уточнил Костя. – И почему пришли именно поесть?
– Миньоны. Посмотри туда.
В нескольких метрах от них рядом с порогом дома на утоптанной дорожке, ведущей к нему, лежала человеческая рука – кисть, обломок лучевой и почти целая локтевая кость. Мышц на конечности не было, лишь жалкие потемневшие лохмотья. И тут уж точно поработали не птицы и мелкие грызуны: слишком глубокие борозды от зубов на костях остались.
– Они едят людей?.. – глухо спросил Костя.
– Едят всех, кто из плоти и крови. Даже мертвецов, падаль и зомби, случись тем попасться голодным миньонам. Этим же пристрастием отличаются и низшие полуразумные демоны и демонические животные.
– Вот же твари… – вздохнул Райдаш. – Здесь же дети жили, старики, и они их всех…
Наемник не договорил, но все и так было всем понятно. По команде жреца отряд разбился на три группы, чтобы обыскать не такое уж и большое поселение. Хватило двадцати минут, чтобы заглянуть едва ли не под каждый камешек, перевернуть каждую деревянную кадушку… За эти минуты землянин насмотрелся на многое, что проверило его нервы на прочность. До этого считал себя человеком, который повидал все, но вид детского скелета, обгрызенного, с оторванными ручками и ножками оказался слишком тяжелым. Да и молодые наемники чувствовали себя не намного лучше. Убедившись, что в их части поселения, отведенной жрецом для поисков, выживших нет, маг с подчиненными отошли к колодцу, расположенному в центре. Ворот был варварски сломан, обрывки веревки валялись поблизости, серые камни колодезного оголовья в одном месте покрылись сгустками темно-багрового цвета: наверное, какому-то несчастному разбили об них голову.
