Hо той же ночью Гвидион, сын Дон, и Гилфайтви, его брат, вернулись тайно в Каэр-Датил, и Гилфайтви соединился с Гэвин, дочерью Пебина, на ложе короля Мата против ее воли.
И утром следующего дня они вернулись в то место, где был Мат, сын Матонви, со своим войском. И собрался совет с их участием, чтобы решить, на какой стороне горы лучше встретить Придери и людей юга. Было решено собрать войска Гвинедда в Арфоне и расположить их между двух селений Менаур-Пенардд и Менаур-Коэд-Алуи.[134] И Придери напал на них, и в битве обе стороны понесли тяжелые потери, и люди юга отступили к месту, которое называется Нанткалл. Воины Гвинедда преследовали их и убили великое множество, и они бежали до места, называемого Дол-Пенмайн, где они остановились и решили просить мира.
И Придери отправил посланцев для заключения мира. Это были Горги Гвастра и двадцать четыре знатных юноши. И он также предложил Мату вместо поединка воинов устроить поединок между ним самим и Гвидионом, сыном Дон, который был главным виновником раздора.
Это предложение дошло до Мата, сына Матонви. «Клянусь Богом, – сказал он, – если Гвидион, сын Дон, захочет этого, то я согласен, но я никогда не буду заставлять кого-либо сражаться за себя». – «Придери считает, – сказали посланцы, – что будет справедливо, если человек, обманувший его, встретится с ним в поединке, дабы не подвергать опасности жизни других». – «Hо я не стану побуждать моих людей сражаться, пока я сам могу выйти на бой с Придери. Я с удовольствием померяюсь с ним силами». И этот его ответ передали Придери. «Что ж, – сказал он, – я тоже никого не заставлю защищать свою честь, пока могу сделать это сам».
И они вооружились, и встали друг против друга, и начали биться. И мощью Гвидиона, соединенной с чарами, Придери был сражен. Его похоронили в Маэн-Тивок у подножия Феленрид, и там была его могила.
И люди юга с похоронными песнями отправились в свои земли, ибо они потеряли своего короля, и множество товарищей, и большую часть коней и оружия.
Люди же Гвинедда вернулись домой с победой. «О господин, – сказал Гвидион Мату, – мы не должны удерживать заложников, которых нам дали люди Придери для заключения мира». – «Мы освободим их», – сказал Мат. И эти заложники были отправлены вслед за армией южан.
После этого Мат вернулся в Каэр-Датил, а Гилфайтви, сын Дон, со своими людьми не поехали ко двору, а удалились объезжать Гвинедд.
И Мат вошел в свои покои и увидел место отдыха, приготовленное для него так, чтобы он мог поставить ноги на колени девушки, как он это делал. «О господин мой, – сказала тут Гэвин, – найди другую девушку, кто будет держать твои ноги, ибо я стала женщиной». – «Что же с тобой случилось?» – спросил Мат. «Надо мною сотворили насилие, господин, хотя я кричала и сопротивлялась, и все при твоем дворе слышали это. И это дело рук твоих племянников Гвидиона и Гилфайтви, сыновей твоей сестры. Они обесчестили меня и запятнали твою честь, ибо один из них спал со мной в твоей комнате и на твоем ложе». – «Что ж, – сказал он, – я сделаю все, что смогу. Я защищу твои права, и сделаю тебя своей женой, и дам тебе власть над всеми моими землями».
А они не вернулись ко двору, но продолжали объезжать земли, пока не дошла до них весть, что они лишены всех прав.[135] Сначала они не хотели возвращаться, но наконец пришли к Мату. «Господин, – сказали они, – мы в твоей воле!» – «Что же мне сотворить с вами?» – спросил он. «Делай с нами что хочешь». – «Hе в ваших силах вернуть тех людей и добро, которых я лишился из-за вас. Hе можете вы отплатить и за мое бесчестье, и за смерть Придери. Hо раз уж вы пришли, я назначу вам наказание».
И он поднял волшебный жезл и ударил им Гилфайтви, и тот превратился в олениху. Он ударил и Гвидиона, который хотел убежать, и тот стал оленем. «В наказание я велю вам жить вместе, как диким зверям, облик которых вы приняли. И у вас будет то же потомство, что и у них. Через год в этот же день вы придете ко мне».
И ровно через год он услышал шум за стенами дворца и лай собак. «Посмотрите, что там», – велел он слугам. «Господин, – сказали ему, – там олень с оленихой и с ними детеныш». Услышав это, он встал и вышел на крыльцо. И там он увидел трех зверей: оленя, олениху и прелестного олененка. И тогда он поднял свой жезл. «Тот из вас, кто был этот год оленихой, станет диким кабаном, а тот, кто был оленем, станет свиньей, – сказал он и ударил их жезлом, – но детеныша я беру на воспитание». И он дал ему в крещении имя Хиддин.[136] «Идите же и будьте животными, в которых я обратил вас, а через год приходите ко мне в этот же день вместе с потомством».
И через год он услышал лай собак и шум за дворцовой оградой. Тогда он встал и вышел наружу, где увидел трех зверей. Это были дикий кабан и дикая свинья и с ними маленький поросенок. «Что ж, – сказал Мат, – я возьму его и воспитаю». И он ударил поросенка волшебным жезлом, и тот превратился в прекрасного юношу с каштановыми волосами. И в крещении он получил имя Хикдин. Им же он сказал: «Тот из вас, кто был кабаном, в следующем году будет волчицей, а тот, кто был свиньей, станет волком». И он ударил их жезлом так, что они превратились в волка и волчицу. «Вы будете носить облик этих зверей в течение года; через год приходите сюда же вместе с вашим потомством».
И в тот же день год спустя он услышал шум и лай собак за стенами дворца. Он встал и вышел наружу, где увидел волка с волчицей и с ними здорового и сильного волчонка. «Я возьму его, – сказал он, – и воспитаю, и у меня есть уже имя для него. Пусть он зовется Бледдин. Теперь у вас уже трое потомков, и они
Трое ложных сынов Гилфайтви
Удивят своей доблестью мир:
Бледдин, Хиддин и Хикдин Хир».
[137]И после этого он коснулся их обоих волшебным жезлом, и они обрели свой первоначальный облик. «Люди, – сказал он, – если вы сделали мне зло, то вы искупили его. И за позор, причиненный мне, вы уплатили своим позором. Приготовьте же для них баню, и вымойте их, и оденьте». И это было сделано для них.
И, одевшись, они пришли к королю. «Люди, – сказал он им, – вы заслужили прощение, и я одарю вас своей дружбой, если вы посоветуете, какую девушку могу я приблизить к себе». – «Господин, – сказал Гвидион, сын Дон, – я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон,[138] твоя племянница».
И ее привели к нему, и она вошла. «О дева, – спросил он ее, – девушка ли ты?» – «Я не знаю, господин, кем же я еще могу быть». Тогда он взял волшебный жезл и положил его на пол. «Перешагни через него, – сказал он, – и если ты девушка, я увижу это».
И она перешагнула через жезл, и тут позади нее вдруг возник золотоволосый младенец, который поднял крик. Услышав этот крик, она выскочила в дверь и по дороге выронила какую-то вещь, но, прежде чем это было замечено, Гвидион подобрал эту вещь, завернул в шелковый платок и спрятал в маленькую шкатулку, что была вделана в ножку его кровати.
«Что ж, – сказал Мат, сын Матонви, – я воспитаю этого младенца и дам ему имя Дилан». Мальчик был крещен и сразу вслед за этим нырнул в море. Он был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Потому его прозвали Дилан Айлмор.[139] Удар, что оборвал его жизнь, нанес ему его дядя Гофаннон, и это был один из Трех коварнейших ударов.[140]
В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из спрятанной им шкатулки. Он расслышал его, хотя плач был тихим. Тогда он быстро встал, и открыл шкатулку, и в ней увидел маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из шелковых складок. И он достал мальчика оттуда, взял его и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, у которой мальчик пробыл год. И через год они удивились быстроте его роста, ибо он выглядел как трехлетка. А в конце второго года он вырос настолько, что смог прийти ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион сам стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил, как отца. Он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и в этом возрасте он выглядел на восемь лет.
