– Вы узнали, что это за соль?

– Тогда нет. Если не возражаете, я предпочел бы рассказывать по порядку.

– Да, конечно.

– Я не успел окончательно выяснить характер начинки, потому что получил экстренный вызов на поезд. Заказчик почему-то решил срочно отправить меня грузовой капсулой. Я погрузился на борт и на третьи сутки путешествия прибыл на Деметру. В поездке меня сопровождал сотрудник службы безопасности «Уйгурского палладия» по имени Якадзуно Мусусимару. По прибытии на Деметру статуя была задержана на таможне, поскольку, как оказалось, ввоз подобных грузов запрещен местным законодательством. Я доложил начальству о случившемся. Я ожидал, что начнется большое судебное разбирательство, но на следующий день оказалось, что получатель расплатился за доставку груза и отказался от всех претензий. Через несколько дней, когда я обедал в ресторане, ко мне подошел человек, который представился как подполковник службы планетарной безопасности Ибрагим Бахтияр. Он стал расспрашивать меня об этой статуе...

– Что вы ему рассказали?

– Все.

– Разве вы не были связаны подпиской о неразглашении?

– Был. Но груз явно носил криминальный характер, кроме того, Ибрагим намекнул, что внутри статуй находится ядерный заряд.

– Только намекнул или он знал точно?

– Знал точно. Потом я поехал в «Истерн Дивайд», но такси привезло меня к какому-то заброшенному складу. Когда я вышел из такси, на меня напали двое бандитов, я уничтожил одного из них, а второго допросил под феназином.

– Феназин у вас был с собой?

– Нет, его привез Якадзуно. Когда бой закончился, я связался с Ибрагимом и он сказал, что ко мне сейчас приедет Якадзуно. Оказывается, Якадзуно с ним сотрудничал.

– Якадзуно работал на СПБ?

– Насколько я понимаю, у них было разовое сотрудничество. Служба безопасности «Уйгурского палладия» тоже что-то заподозрила, они проводили свое расследование, а когда поняли, что сил не хватает, обратились в СПБ.

– Что было дальше?

– Пленный рассказал, что получил приказ на мою ликвидацию от некого Абу Хантури по прозвищу Крокодил. Мы с Якадзуно отправились по указанному адресу, и как раз в этот момент началась революция. Мы поехали в комплекс СПБ, попали под ядерный удар, машина была разбита, я – тяжело ранен. Нас спасли ящеры, они отвезли нас в свое жилище и ухаживали за мной, пока я не выздоровел. Потом мы поехали в Олимп, я связался с Ибрагимом, он назвал адрес, по которому находился, и сообщил, что у него проблемы. Он страдал от лучевой болезни.

– Он выжил?

– Да.

Лицо Сингха выразило огорчение.

– Что дальше? – спросил Сингх.

– Мы поехали в офис «Уйгурского палладия», оказывается, начинка статуи была там. Мы забрали начинку и уехали из Олимпа. Пока Ибрагим выздоравливал, мы были у ящеров, а потом я решил вернуться к вам, а они остались там.

– Начинка статуи у них?

– Она уничтожена.

– Как?

– Я выбросил ее в болото.

– Вы помните место?

– Нет, я специально выбрал место без заметных ориентиров.

– Вы можете указать это место хотя бы приблизительно?

– Только с точностью до двадцати километров. Но это не поможет, в том районе сейчас жуткая буря, все болото перелопачено, начинку уже никак не достать.

– Это около щита?

– Да.

– Зачем вы ее выбросили?

– Эта вещь слишком опасна, чтобы принадлежать кому бы то ни было.

– Где сейчас подполковник Бахтияр?

– Этого я вам не скажу. Извините.

– Мне казалось, вы хотите устроиться к нам на службу.

– Я бы хотел этого, но я не могу ответить на ваш вопрос.

– Ибрагим Бахтияр – наш враг. Если вы хотите с нами работать, вы должны о нем рассказать.

– Ибрагим Бахтияр – мой друг. Если вы будете настаивать, я не смогу с вами работать.

– Вы понимаете, что мне придется с вами сделать?

– Это невозможно.

– Разве ваша трансформация блокирует действие феназина?

– Моя трансформация позволяет мне совершить самоубийство в любой момент. Кроме того, на любое насильственное действие я отвечу ответной агрессией.

– Ваши источники энергии истощены.

– Хотите проверить?

– Гм... пожалуй, нет. Хотите сказать что-нибудь еще?

– Я получил достоверную информацию, что нарко готовят террористические операции против верхушки братства. Кроме того, они вооружают ящеров, они хотят создать из них целую армию. Некоторые бароны собираются разграбить фермы и плантации, плохо охраняемые и наиболее отдаленные от Олимпа. Чтобы обитатели ферм не подняли тревогу, предполагается всех людей уничтожать, а на разграбленных фермах создавать имитацию того, что хозяева уехали, спасаясь бегством от новой власти.

– Одну минуту, – Сингх уткнулся в консоль стационарного компьютера.

Прошло целых три минуты, Сингх изучал какие-то документы и его лицо постепенно мрачнело. Наконец он сказал:

– Боюсь, что это похоже на правду. Дзимбээ, разберись. Хотя нет, подожди.

Сингх нажал несколько клавиш на консоли, вытащил из принтера свежеотпечатанный лист бумаги и протянул его Анатолию.

– Прочитайте, – сказал Сингх. – Если со всем согласны, подписывайте.

– Кое с чем не согласен, – сказал Анатолий. – Я бы хотел сделать оговорки вот здесь и здесь, что я имею право не совершать действия, причиняющие вред моим друзьям.

– Если вы подпишете контракт, ваши друзья станут вашими врагами.

– Вот этого мне бы и не хотелось.

– Тогда получится, что вы сможете отказаться выполнять любой приказ.

– Я не буду отказываться без крайней необходимости.

– Вы согласны на психоблок?

Анатолий задумался примерно на полминуты, после чего решительно сказал:

– Согласен.

– Замечательно, – Сингх извлек из принтера еще один лист бумаги. – Подписывайте.

Анатолий внимательно прочитал текст контракта и расписался внизу.

– У вас стандартный нейрошунт? – спросил Сингх.

– Да.

– Вход через мобилу?

– Да.

– Давайте ее сюда и откройте входной канал. Ага. Подождите минуту. Есть. Познакомься, Дзимбээ, это наш новый сотрудник. Пока пусть подчиняется непосредственно тебе, возьмешь его с собой, проверишь в деле". Вопросы?

– Я хотел бы получить официальное подтверждение чрезвычайных полномочий, – сказал Дзимбээ.

– Думаешь, все так плохо?

– Просто на всякий случай.

– Хорошо, сейчас, минуту... вот, держи. Еще вопросы? Тогда все. Дадим миру шанс.

– Дадим миру шанс! – откликнулся Дзимбээ. Анатолий ничего не сказал, а его лицо скривилось в гримасе отвращения.

Вертолет вынырнул из облаков, тряска сразу стала слабее, а через некоторое время совсем прекратилась. Если бы стекла иллюминаторов не были такими запотевшими, можно было бы разглядеть звезды.

Якадзуно почувствовал, что его сердце куда-то проваливается. Сила тяжести в салоне быстро уменьшалась – вертолет переходил на гравитационную тягу. Стрекот пропеллеров замедлился и вскоре совсем затих, в наступившей тишине было отчетливо слышно, как загудели сервомоторы, складывающие лопасти несущих винтов. Затем винты убрались в специальные пазы на крыше и наступила полная тишина.

Якадзуно находился в задней части салона, ему было хорошо видно все происходящее впереди. Ибрагим сидел в первом ряду, рядом с Аламейном, на коленях Ибрагима лежала переносная консоль, он что-то внимательно изучал, время от времени перебрасываясь репликами с Аламейном. Весь проход между креслами был завален всевозможными мешками, сумками, тюками и баулами, что неудивительно – когда сворачивается лагерь, в котором постоянно обитало почти тридцать человек, всегда выясняется, что вещей скопилось гораздо больше, чем кто-либо мог представить себе. А ведь есть еще багажный отсек...

Якадзуно изучал лица попутчиков. Если не знать, что за прошлый год они произвели более одного процента всех наркотиков, потребляемых на Земле, в это невозможно поверить. Эти люди были совсем непохожи на тех наркодельцов, каких показывают в фильмах, скорее они напоминали то ли коммунистических революционеров, то ли пионеров-первопроходцев, исследующих новую планету. Все были одеты в камуфляж, вооружены до зубов, многие отпустили бороды, прямо-таки отряд Че Гевары на марше. Только Че Гевара никогда не летал на гравилетах.