Песни и стихи для них Яков Быль © Яков Быль, 2017 ISBN 978-5-4474-5663-4 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Здравствуй воля – роща, васильки Чёрное чернее воронья, Боль нависла голову склоня. Годы – раненая птица стой, Время непутёвое постой… Здравствуй воля – роща, васильки, Мне бы взять отмыться от тоски. Поле русское и Воля – Мать, Что же отыскались вы опять… Позабыты, как бы не мои, Годы просто, что ушли «забыл». Клетка зоны и блатной жаргон, Что же сделаешь, то всё со мной. А теперь по новой всё! Что же делать, что смогу ещё? Как осмыслил, так и поступлю, Эх устал я просто, но иду. Полем и дорогой, что мила, Зовом сердца, и дышу – весна. Той весной, что ждал моля, Той мечтой, что так искал и ждал. Эх тоска – кручина отойди, Дай себя найти и отпусти. Что оставлено того не жаль, Что пришло – нашло, то жаль. Эх стакан налью, Я Царь! Выпью и залью печаль. Друг мой выпьет молча и нальёт, До свиданья крест не мой… Чёрное чернее воронья, Боль нависла голову склоня. Годы – раненая птица стой, Время непутёвое постой…  Оставила, забыла про меня  Эх, воля, что же ты такая? Оставила, забыла про меня. Зачем я здесь, за что? – Не понимаю. Такая ты, а может быть и я. Рвануть бы – сделать ходку, как бы, Рвануть и всё, хоть волей подышать. Остервенело всё – осатанился, что ли, Устроен так – без воли, как босяк. Рвануть и всё! – Хоть снег, хоть ветер, Да, что там ветер, хоть пурга, хоть смерть! Хоть надышаться что ли перед смертью, Да всё равно, но воля, как Маяк. Ну может я и сгину… Что же, Но та секунда лучше, чем тюрьма. Эх, мама, мама пожелай удачи, Залётному, что всё же, всё же твой. Ты ждёшь, седины прибавляя, Морщинки ранят и калечат грудь. Ты ждёшь, а можешь не дождаться, Ведь срок, как «трёха» – в смысле с помелом. А ты устала так, что несусветно! Всё вижу в письмах, что как тяжкий груз. Ты родила меня, гордилась, А я такой, такой…, и всё. Да, я такой! – Фартовый, непутёвый, Отчаянный наверно, не глухой. Растратил силы – пусто, для пустого. Познал закон, а он, как «торжество». Разруливает так, что сердцу тошно, Закручивет так, как «божество». Не справедливое конечно, больно. На то оно и нужно «торжество». Рубить с плеча, калечить всех бесстрастно, Наматывать года, как баловство. Не лечит зона просто, а калечит, Не помогает, а «зовёт» и ждёт. Устроено так всё, как клетка, Продумано не мною, не людьми. Сума одна и та же, но чужая, Я меченый, а меченый, как враг. Куда не поверни всё клетка, Куда не загляни – тюрьма. Нет, дай увидеть напоследок, А там, что будет.., как свезёт. Эх, воля, что же ты мне скажешь, И дашь ли хоть проститься, повидать? А то, как вечный странник Ада, И грешный, а покаяться никак. Припев: Эх, воля, что же ты такая? Оставила, забыла про меня. Зачем я здесь, за что? – Не понимаю. Такая ты, а может быть и я… Душа израненная детством Свобода с волей вы дороже, что осознал себя предав. Не лечит зона, а калечит. Ломает так, эх кто бы знал! Эх, детство, ты моё, как рана. Забытая, но всё же ранишь. Залеченная, но живая, и снова помнишь, не забыв: Отца не помню, я им брошен. Оставлен им росток пустой. И я один с сестрой и мамой – сестра постарше, я малой. С сестрой мы разные – чужие, не понимала никогда. Лишь для себя, себе и только. А мама, что – она же мать. Так не хватало мне отца. Так, что не знаю, и попал! На улицу к друзьям, что старше, кем защищался сам зазнавшись. Взрослее все и поумнее, а я же младше и глупее. Добрее в чём-то, и честнее. Искал таких, что всех храбрее! Учился как бы не тому, и хулиганил потому. Не предал никого, не сдал, когда досталось и попал. Четырнадцать мне было – мал, но я узнал то, что не знал… И повернулась та жестянка, чтоб я узнал закон – изнанку. Где ложь и фальшь, где мерзость кружит, Там, где ломают детство – «учат», Ответственность всю позабыв. |
