– Слушайте, – она посмотрела на него, сама пытаясь понять, откуда в таком состоянии у нее хватает сил говорить и мыслить, – я не знаю, что вам от меня нужно, но если вы сейчас же не отпустите меня, я позову полицейских.

– Хорошо.

Мужчина кивнул, и его черные глаза наполнились какой-то необъяснимой нежностью.

– Вызывайте полицию, если считаете, что в компании с ними будет спокойнее. Но одной вам сейчас оставаться нельзя.

Лицо девушки покрылось красными пятнами.

– Да, что вы о себе возомнили?! – завопила она. – Откуда вам известно, что мне нужно?

Майк ничего не ответил, а лишь продолжал смотреть на нее сочувственным взглядом, приводящим девушку в бешенство. Какого лешего! Ей не нужна ничья жалость. От негодования она из-за всех сил стала вырываться из его рук, применяя в борьбе ноги, зубы и даже голову. Мужчина держался стойко, ни разу не ослабив хватку.

– Хорошо. Все будет хорошо. Вот увидите, – только и повторял он.

На мгновения девушка застыла и посмотрела ему прямо в глаза. Майк тоже немного замер, в ожидании ее следующей реакции. Она стояла так несколько секунд, а затем, сморщив лоб, с громкими рыданиями бросилась ему на шею. Слезы градом полились из ее глаз. Девушка схватила Майка за рубашку и уткнулась в него носом. От неожиданности, он крепко прижал ее к себе и его руки сомкнулись у нее на пояснице.

– Он… он говорил, что любит, – прошептала девушка сквозь слезы. – А на самом деле, хотел лишь моих денег.

Она взвыла от боли, сильнее прижавшись к Майку. Он рефлекторно стал поглаживать ее по спине, и даже слегка улыбнулся, сам не понимая, отчего.

– Тише, тише, – успокаивал он ее. – Если так, то он просто конченный кретин.

Девушка замерла и шмыгнула носом, а Майк продолжил:

– Если честно, уж кого мне действительно жаль, так это его. Потерять такую девушку. Да, вы же просто красавица.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Слышите? Красавица.

Она ничего не ответила, продолжая всхлипывать.

– И такой красивой девушки должно быть самое красивое имя в мире.

Девушка пожала плечами и посмотрела в сторону.

– Джейн.

– Джейн, – повторил Майк и снова прижал ее к себе. – Вы даже не представляете, насколько вы красивая, Джейн. Очень красивая.

Майк продолжал утешать ее, забыв обо всем на свете.

Автобус тронулся. Эрик, сидя на том же месте, не отрываясь, смотрел в окно, на поразившую даже такого конченного циника, как он картину. Его университетский приятель, еще минуту назад мечтавший о покупке новой машины, сейчас выступал в роли няньки для совершенно не знакомой леди. Что заставило его так поступить? Чувство, которое Эрику было мало того доступно, но еще и непонятно. Чувство, заставляющее людей вести себя и выглядеть как сумасшедшие. Чувство, лишающее разума, кислорода, а порой и жизни.

В его голове моментально родилась идея.

Любовь.

Вот о чем будет его книга. Вот, что было, есть и будет актуально всегда. И пусть от этой темы в его организме возникала изжога, превращая в тупого писателя женских романов. Тех, что он сам, будучи ответственным редактором, беспощадно резал, не допуская до печати. Да, будь он проклят, но эта тема всегда будоражила человеческие умы всех времен и народов, вне зависимости от пола, возраста, характера, социального положения и происхождения. И пусть она в миллион раз изгадит страницы теперь и его книги, но послужит еще одному «никчемному» человеку в построении его карьеры.

Черный «ролс-ройс» медленно и осторожно пробирался к воротам высокого административного здания через толпу кричащих людей, разного возраста и социального положение. Единственное, что объединяло этих индивидуумов, собранных в одном месте в данное время, так это выражение вселенского счастья на лице при виде милого сердцу автомобиля и плакаты в руках с надписью «Наш кандидат». Затесавшейся в толпе Эрик, явно не был частью электората, и «кандидат» его интересовал совершенно по другому поводу.

Мужчина на плакатах, к слову сказать, был невероятно хорош. Высокий, в самом рассвете сил, с копной соломенных волос, томным взглядом колдовских голубых глаз и улыбкой чеширского кота. Просто голливудская звезда, а не политик, заставляющий при его виде нежно плавиться неокрепшие женские умы пубертатного периода.

Его оригинал сидел в том самом «ролс-ройсе» на заднем сидении, внимательно наблюдая за происходящим из тонированного окна с пуленепробиваемым стеклом. По замасленному взгляду и сахарной улыбке было ясно, что этот мужчина тридцати четырех лет с золотыми кудрями до плеч, с широким массивным подбородком и фигурой танцора из клуба мужского стриптиза, был явно доволен сложившейся ситуацией.

Все шло, так как надо, как и должно быть, и все вовремя. Пол Эванс только перешагнул тридцатилетний рубеж, а уже имел умопомрачительную политическую карьеру, свой собственный капитал, любовь сотен сограждан, причем добрая половина которых были представительницами прекрасного пола, а в скором будущем его, без сомнения, ожидало кресло мэра Лондона. Что еще пожелать? От осознания своего успеха и значимости, у Пола кружилась голова. И смотря сейчас на то, как по ту сторону стекла, люди, толкаясь, выкрикивали его имя, и ему, чтобы вызвать у них дрожь во всем теле, достаточно было блеснуть своей белозубой улыбкой и помахать рукой, по телу мужчины растекалось благодатное тепло.

На соседнем кресле сидел Коди Монро, его лучший друг еще с университета, верный соратник на протяжении стольких лет жизни и правая рука сейчас, и что-то бормоча себе под нос, скрупулезно делал записи в блокнот. Его тактики и стратегии по продвижению кандидатуры Пола на должность Лорд Мейджера, вызывали у самого «виновника торжества» легкое умиление. Кладя руку на сердце Пол всегда понимал, что рядом с ним его друг оставался вторым номером. Еще в университете, Коди заглядывал ему в рот, у девушек особым интересом не пользовался. Невысокий, рост ниже среднего, скуластый, с слегка раскосыми серыми глазами, вздернутым носом, и коротко стриженными светло-русыми волосами, особенно в компании с товарищем, выглядел, мягко сказать, посредственно. Затем последовал за ним в политику, отказавшись от карьеры журналиста в одном периодическом издании, а теперь был всего лишь его помощником. Хотя в перспективе, получал отличную должность в команде Пола. Когда тот станет мэром, естественно.

Но, что ни говори, Коди был фантастическим другом, что ни есть, настоящим, готовым жертвовать многим, ответственным, смелым. А как промоутер и менеджер Пола, ему цены не было. Активный, юркий, пронырливый, обаятельный, своим характером он легко компенсировал внешние «недостатки». Вот и сейчас все свои силы и энергию, он направлял в работу, пока Пол мирно почивал на лаврах, наслаждаясь своим положением.

Когда «ролс-ройс», наконец, достиг цели и остановился у ворот административного здания, именно Коди выскочил первым в открытую охранником дверь машины, и словно пошел на таран, прорезая толпу и освобождая дорогу товарищу, словно это он был его телохранителем, а семифутовый бугай рядом.

Пол вышел следом, ослепляя всех очаровательной улыбкой. Половина человек в толпе ахнула, другая – восторженно закричала. Но и те и другие открыто демонстрировали нежные чувства своему кандидату. Пол поднял правую руку, несмотря на то, что был левшой, и, как учил его дядя Карлос, несколько раз махнул ей своим избирателям.

Толпа завопила громче.

Пол усмехнулся в душе, но внешне никак не показал этого. Он окинул людей беглым взглядом, выделяя юных особей женского пола. С одной стороны его переполняло чувство мужской гордости, что любая из них могла оказаться сегодня в его постели, захоти он этого, но с другой – его нынешнее положение заставляло придерживаться определенных норм. Будущий Лорд Мейджер Лондона должен обладать ореолом приличия. А это означало временное воздержание во всех смыслах этого слова. И хотя Пол умел всячески завуалировать свои сексуальные связи, в последнее время он вел себя осторожнее. Но, к этой вынужденной мере он относился философски, мол, сейчас отказавшись от конфетки, в будущем получит торт.