- Давай, - буркнул я.
Мы сели рядышком, ее теплое бедро касается моего, выпили по бокалу красного, глаза ее заблестели, а мой член встал так, как никогда еще не вставал.
- Сразу начнем? - спросила Элла, трогая пальцами воротник халата.
- Гм, ну да, наверное, - неуверенно сказал я, и обнял ее за плечи. Она стряхнула мою руку и встала.
- У меня это в первый раз, знаешь?
Я кивнул, облизав губы. Я догадывался, что она девственница, но наверняка не знал, конечно. Она была настолько соблазнительна теперь, после нескольких месяцев бесплодных попыток. Она стояла передо мной, под тонким халатиком вырисовывалось крепкое, женственное тело, с твердыми грудями, с красивыми сильными ногами, обутыми в бархатные тапочки - я их запомнил почему-то надолго. Ее лицо мне казалось теперь очень красивым, хотя на нем постоянно присутствовало какое-то сердитое выражение. Возможно, я бы даже женился на ней в этот момент...
- Поэтому я хочу сделать все сама, - она сбросила тапочки, и начала расстегивать халат. - И ты раздевайся.
Я немного удивился, но тоже принялся стягивать через голову свитер. Продолжая разоблачаться, я не отрывал глаз от стриптиза напротив.
Под халатом у нее оказался темно-синий лифчик и такого-же цвета трусики. Как на пляж собралась. Я пожирал ее глазами. Вот она расстегнула лифчик на спине, и груди, как два белых спелых яблока с багровыми пятаками сосков, выпрыгнули наружу - сколько дней я безутешно ласкал их, тискал, сдавливал в темном мраке подъезда, пока мой член томился, истекая слизью. Она чуть нагнулась, и принялась спускать колготки вместе трусиками. Это было невороятное зрелище, и я был потрясен, хотя мне случалось подобное видеть неоднократно. Ее тело было, возможно, слишком мускулистым для девушки, но тем не менее очень гармоничным. Широкие бедра, плоский живот без складок с выпуклым пупочком. Легкая поросль черных волос покрывала ее красивые икры и голени, это было сексуально. Мне тоже пришлось встать, чтобы освободиться от брюк, и через минуту мы стояли друг напротив друга, совершенно голые. Я сделал к ней шаг, и взял в руки грудки, которые меня дико манили. Она отпрыгнула, словно обезьянка, и сердито мотнула головой. Я, собственно, не понял, что от меня требуется.
Никаких игр, которые я себе воображал, не было.
- Ложись на пол, - проговорила она, чуть задыхаясь от волнения.
Я лег на спину на ковер. Она присела на корточки рядом, взяла мой напрягшийся член в руку и чуть взрочнула, раз-два, очень по-любительски.
- Вот странно, - хрипло пробормотала она, и отпустила член, который мерно закачался перед ее глазами.
Я не видел ничего странного, а страшно хотел засосать ее соски, которые нависли над моим лицом, как ягоды. Ее ляжки и кругленькие коленки были так близко, что у меня мутилось в голове. Одной рукой я поглаживал их, а другой пытался коснуться груди.
- Подожди, - сказала она, и осторожно села мне на живот. - Я сама.
В ее голосе была неподдельная злость. Откуда-то появилась круглая коробочка с мазью. Она намазала мне член, и помазала себе. В это время я держал ее за попу, потому что появилась такая возможность. У нее была очень мускулистые ягодицы, я это уже знал, и мне очень нравилось их тискать, сдавливая их, и прижимая друг к другу. Тем временем она приподнялась, и начала нащупывать моим членом вход в себя... она справилась в несколько секунд, но мне казалось, что это длилось вечность. Она охнула от неожиданности, когда головка втиснулась в нее, и осталась на месте, не двигаясь. Ее ноги были сильно напряжены, и я с большим удовольствием их гладил, чувствуя ее налитые силой мускулы. "Сейчас", - пролепетала Элла, - "Я должна привыкнуть... Господи, как больно".
Наконец она подалась вниз, с глухим стоном опускаясь на меня, пока мой член не оказался в ней до конца. Я не чувствовал особого сопротивления при разрыве гимена, если он и был, было достаточно легко и приятно, хотя мышцы ее влагалища обжимали член невероятно плотно. Я бы кончил незамедлительно, если бы не видел перед собой ее сердитое, искаженное мукой лицо. Она не плакала, не проронила ни слезинки. Просто молча сидела на мне с красным, злым лицом, словно я был виноват в ее физиологических проблемах. Потом она нехотя принялась двигаться вверх-вниз, очевидно, читала в книжках, как это делается. Твердые груди чуть качались вместе с ней, и я в отчаянии схватился за них она тонко вскрикнула, и совершенно напрасно, потому что в этот момент меня прорвало, и я оросил ее внутренности огромным плевком спермы, и не один раз, пока не истощился. Она в это время охала и ворочалась на мне. Потом я попросил ее слезть, она приподнялась, с ужасом заглядывая себе под низ, словно ожидая увидеть там развороченную рану.
Ничего особенного там не было - смазка сделала свое дело, и ее цветочек, так и не распустившийся, выглядел вполне хорошо. Она обессиленно опустилась на тахту - я так и не понял, почему она не захотела лишаться девственности там же, наверное, какие-то ее детские комплексы. Я полез к ней, и через мгновение уже пристроился у ее киски, облизывая ее, и тиская мои любимые ягодицы. Она меня не оттолкнула - наверное, не было сил.
Вкус влагалища был необычный из-за этого ее крема. Я вылизывал остро пахнущее устье, чуточку влажное, но не более того. Она помогла мне, широко раскинув ноги. В какой-то момент я сделал ей больно, и она вскрикнула. Это продолжалось какое-то время, пока я не выдохся. А клитор я так и не нашел может быть, и не было его вовсе?
Потом мы выпили по бокалу вина, и я почувствовал, как член напрягается. Голенькая Элла сидела на тахте, с грустным видом.
- Слушай, - решился я, - давай еще?
Она пожала плечами.
В общем, мы сделали это еще раз, на тахте, которая скрипела, как несмазанная дверь. А дырочка девушки была смазана лично мною, со всевозможным старанием. Я вошел в нее сзади, и двигался долго, с наслаждением, крепко удерживая ее за бедра. Она иногда постанывала, без видимой страсти и удовольствия. Я развернул ее, и попробовал дать ей в рот, она неохотно взяла и тут же выплюнула твердую головку, вытерла губы тыльной стороной ладони, и повернулась ко мне попой.
