Страсти вокруг короны.

Царевна Всеслава по прозвищу Несмеяна - вперёд к новым приключениям...

Слезы... Маленькая царевна плакала всегда. Нет, она не устраивала истерик или скандалов. Слезы просто бежали по щекам, не переставая. Ни ласки матушки, ни воркование мамок-нянек, ни игры с любушками-подруженьками, ни разу не заставили Славку улыбнуться. А еще сны...нет, она не помнила своих снов, но каждый раз просыпалась с громким криком и долго не могла успокоиться.

По углам во дворце шептались, что царевну сглазили. Знахарки и ворожеи, призванные матушкой-царицей, не смогли помочь горю царской семьи. Так и подрастала Всеслава, которую очень скоро в народе прозвали царевной Несмеяной.

На столе, покрытом домотканой скатертью, стояло большое зеркало, напротив него поменьше. Свечи, расставленные вокруг, отражались в зеркальном коридоре. Славка вздохнула. Она не собиралась гадать, но подружки уговорили. Пятнадцатая весна миновала, скоро сваты пожалуют, толковали они. Не может быть, чтобы царевна не хотела знать, каков же ее будущий суженый. Она и не хотела. Мысли о женихе вызывали в ней странные чувства. Холодело сердце, руки начинали дрожать, а так тщательно сдерживаемые слезы норовили выплеснуться из глаз. Но спорить с подруженьками Славка не стала.

"Суженый-ряженый! Покажись мне в зеркале", - пробормотала царевна. Зеркальная гладь затуманилась, и Славка замерла, даже дышать перестала. Он здесь...ее суженый...стоит за плечом...Полотенце дрожит в холодных пальцах, она протирает туманную поверхность и тихо ахает. Перед ней - батюшкины покои. Вот изразцовая печь, вот лежанка, покрытая ковром, вот в кресле с резной спинкой сидит и сам царь-государь. Только он молодой совсем...борода черна, как смоль, на лбу ни морщинки, вот только лицо бледное и глаза печальные. А перед ним человек в черном. Спиной стоит, царевна не видит лица. Но чувствует: неприятен царю гость, ох, неприятен. Но что это? В покои вбежала девчушка лет трех в цветастом сарафане, босоногая, из-под венка из цветов лазоревых торчат две светлые косицы. Вбежала и - прямиком к царю бросилась, колени обнимает, щечки румяные, улыбка во все личико так и сияет.

Да это же она, Славка...

Царевна заворожено рассматривает маленькую хохотушку. Как же так? А черный человек выпрямляет спину, и Всеслава слышит тихий глухой голос, напоминающий змеиное шипение:

- Вот и славно, царь-государь. Исполнится твоя слезная мольба. Будет у тебя наследник, всем на радость да на загляденье. А плата будет не так уж и велика. О шестнадцатой весне ты приведёшь свою дочь ко мне, жрецы совершат обряд, и я назову её своей женой. Такова моя воля! Такова твоя цена.

Царь склонил голову: - Да, Чернобог, на всё твоя воля.

- А что бы ты ни забывал о своём обещании... - Черный человек коснулся длинными пальцами светлой головы, прильнувшей к отцовским коленям. На безымянном пальце сверкнуло кольцо - массивное, прозрачное, в виде свернувшейся кольцом змеи. Змея коснулась детского лобика. Девчушка в зеркале вздрогнула, всё её тело пронзил леденящий ужас, она повернула к чёрному человеку разом побледневшее личико и разрыдалась.

Всеслава вскрикнула и потеряла сознание.

Факелы, освещавшие капище неровным светом, ярко вспыхнули, и Всеслава увидела своего собеседника. Высокий худой человек в кольчуге поверх черной рубахи шагнул к ней. Ярким отсветом блеснул меч. Царевна знала, кто перед ней. И знала, что мечом он владеет в тысячу раз лучше, чем она. Но не дрогнула, даже глазом не моргнула.

- Здравствуй, суженая...- человек в чёрном одеянии посмотрел на девушку, явно любуясь ею. Точёный стан, притягательные изгибы тела, не раз заставлявшие мужские сердца биться быстрее. Изящные кисти с тоненькими пальчиками. Лебединая шейка; и несравненной красоты личико. Не полное и не худое. Не румяное и не бледное. Так сразу и не скажешь, что в нем было таким очаровательным. Может, изящные изгибы бровей на лишённом морщинок лобике. Или аккуратный, слегка вздёрнутый носик. А может, всё дело в розовых губках, которые так и манили. И всё это великолепие обрамлялось шёлком золотистых распущенных волос, волной ниспадавших из-под шлема. - Что же ты не краснеешь от стыда и смущения? Мне говорили, что ты скромна и покорна...Али соврали, бесстыдники? Что ж, тем слаще будет услышать от тебя "да".

Острые ледяные глаза сверкнули, тонкие губы под чёрными усами искривились в подобие улыбки. Жених протянул вперед открытую ладонь, и Славка с замиранием сердца увидела кольцо со змеёй...

Царевна скривила губы: - Не рано ли ты хочешь услышать согласие? У меня есть условие...

- Условие? У тебя? Ты ставишь БОГУ условие? - Чернобог расхохотался так, что стены капища затряслись. - Ну, ладно, какое условие?

- Поединок. Ты сражаешься со мной. И если я продержусь час, ты отпустишь меня.

Чёрные усы снова дрогнули, на этот раз усмешка вышла кривой.

- Девка...да ты ополоумела... А я-то думал, почему ты явилась в кольчуге, шлеме и с этой железкой в руках. А ты решила потягаться силой с богом. Неразумна, ох, неразумна, но что с бабы взять? Волос долог - ум короток.

- И все же? Неужели ты, бог, испугался? - царевна подняла меч и твердо глянула в его холодные глаза.

Не боялась она своего суженого, хотя и знала твердо, что не сможет выстоять против него не то, что час, самую маленькую минуточку. Но не в умении сражаться был её шанс. Истинная сила воина не в тренированном теле, а в остром уме. Именно он позволяет победить не сражаясь. На это и рассчитывала царевна. Мысленно она перенеслась на год назад, когда старец, что забрёл на царский двор, дал совет идти в священный град Аркону и просить заступничества у Белобога. Долог был путь, но Белобог смилостивился и ответил мольбам испуганной девчонки, выложившей на его алтарь все свои золотые украшения. Поведал он, в чем слабость его извечного соперника.

Чернобог тщеславен и самоуверен, а еще он любит покладистых баб, и ни за что не возьмет в жены воительницу. Но если притвориться воином, то распознает он обман, и тогда не будет пощады обманувшей его. А замуж за него Всеславе выходить нельзя, потому что тогда Чернобог сможет покинуть пределы Нави и воцариться и в Яви, и в Прави. А почему это произойдет, не сказал Белобог, да Славка и не спрашивала.

Жрецы Белобога весь год учили ее обращаться с оружием, сражаться, как воин. А в назначенный день и час дорогу к капищу указали и благословили.

- Испугался?! - на этот раз Чернобог не смеялся. Он серьезно смотрел на стоящую перед ним девицу, сжимающую меч, и покусывал чёрный ус. - Пожалуй, что и так. Тихая покорная царевна превратилась в поляницу. Куда мир катится...Ты не понимаешь, девочка, от чего отказываешься. Перед тобой на колени встанет целый мир. Тебе достаточно будет шевельнуть бровью, и любое твое желание мгновенно исполнится.

- Нет, это перед тобой встанет мир на колени! - Всеслава всхлипнула и поудобнее перехватила рукоять меча и приняла боевую стойку. - Это твои желания будут исполняться. И я знаю, какие они будут...

- Возможно, да, а возможно, и нет, - Чернобог вынул меч из ножен, отсалютовал Славке и...исчез...

- Ты свободна...- эхом разнеслось по капищу.

Факела вновь ярко вспыхнули и погасли. Царевна, пошатываясь, выбралась из святилища и рухнула на колени в снег. Она вытерла со щек слезы, вдохнула морозный воздух и...улыбнулась. Улыбка была слабая и неуверенная, но это была улыбка.

Теперь от заклятия Чернобога у неё оставалось только одно прозвище - Несмеяна.

Рядом встревоженно заржала сивая кобылка. Славка поднялась, подошла к ней и успокаивающе похлопала по шее.