Вряд ли меня примут здесь, поэтому подхожу к другому магазину, на сей раз книжному. В витринах выставлены мастерски оформленные черно-белые книги, которые беззастенчиво посвящены обнаженному человеческому телу – телу во всех видах экзотического сексуального подтекста, и это человеческое тело скреплено в объятии с другим человеческим телом...

Мистер Р и женщина все еще идут впереди меня по тротуару переполненному людей. Я пытаюсь держать их в поле зрения, понимая, что прохожу секс-магазины, красиво оформленные подвесками золотых ангельских крыльев над дверью, но секс-шоп также предупреждает любого, входящего во внутрь о том, что они должны быть старше 18 лет и не шокироваться увиденным.

Я знаю, где я. Это должно быть Сохо.

Я не такая невинная, и слышала об известном квартале красных фонарей Лондона, и его захудалые дни, явно, давно позади. Нет ничего тайного или грязного во всем этом. Улицы купаются в деньгах и эмоциях, наполнены разными людьми и развлечениями для любого образа жизни, и ни один из них не кажется встревоженным скандальным показом сексуальных принадлежностей. Это просто присутствует наряду со всеми другими аспектами человеческой слабости.

Но, тем не менее, я чувствую себя деревенщиной среди всего этого. Правда, я никогда не видела ничего подобного и чувствую себя странно, даже глядя на такие вещи на публике. Адам и я ощущали себя неловко, держась за руки, и даже наедине мы почти никогда не обсуждали то, что мы делали друг с другом. Я не могу представить, как зайти в такой магазин и небрежно взять в руки продаваемую продукцию, которая объявила бы всем, что у меня есть привычка заниматься сексом, вставляя в себя такого рода изделия или используя игрушки или устройства, имеющиеся здесь в продаже. Я имею в виду, что шоколадный боди-арт – это одно, а огромный пульсирующий вибратор – совсем другое. Я представляю, как стою на кассе, передавая секс-игрушку и оплачивая её, не умирая при этом от смущения. Это мимолетное желание, и я не собираюсь воплощать его в жизнь, в конце концов, мысль о том, что кто-нибудь узнает, это - намного больше, чем я могу вынести.

Именно тогда Мистер Р резко поворачивает влево, и мы пересекаем темный сквер, выходим на другую дорогу и сворачиваем на небольшую улицу, которая освещена только одной лампой, горящей оранжевым светом. Это как шаг во времени назад: она выстроена высокими зданиями эпохи Регентства, в стороне от железнодорожных путей, каждое из которых с металлической лестницей, ведущей вниз в переход. Я не могу сказать, частные ли это дома или отели или компании, их изящные застекленные окна в основном закрыты, некоторые с золотыми освещенными линиями, показывающими, что есть свет и жизнь внутри них.

Пара впереди меня идет прямо в одно из зданий из темного красно-коричневого кирпича и спускается по лестнице, их шаги стучат по металлу. Мгновение спустя дверь открывается, и они исчезают внутри. Когда я убеждаюсь, что они действительно вошли, я подхожу к лестнице и выглядываю. Ниже два больших окна, они не закрыты, поскольку находятся ниже уровня земли, и я могу видеть слабо освещенную комнату, по которой передвигаются фигуры. Что это за место? Бар? Частный дом?

Я понятия не имею. И я слишком застенчива, чтобы узнать больше. И когда низкий голос говорит мне:

- Простите, - я вижу мужчину в элегантном костюме, быстро спускающегося вниз по лестнице с явной целью войти внутрь, то отстраняюсь, чувствуя себя глупо. Я не могу дальше следовать за ними, и я вряд ли буду околачиваться в ожидании их. Я оказываюсь перед необходимостью искать дорогу домой, хотя мне кажется, что Оксфорд-Стрит соседняя, и если это так, то я смогу возвратиться оттуда домой.

Ты ведешь себя действительно странно, говорю я себе со всей серьезностью. Но я ничего не могу с собой поделать. У меня появилось чувство, что есть другой мир, полный приключений, существующий совсем рядом. Он закрыт для меня, но открыт для Мистера Р и его подруги. В нем они живут жизнью в тысячу раз более захватывающей, чем моя, чем все то, что я когда-либо знала во время своей тихой провинциальной жизни. Я должна оставить их, но не могу. Это - как будто наткнуться на маленькую яркую нить и не сдержаться, чтобы не потянуть ее, независимо от того сколько придется распутывать ее.

Я снимаю свой плащ.

Пора пойти домой.

Я иду туда, откуда пришла, смотря на названия улиц, пока не нахожу те, которые я видела, рассматривая карту ранее. Я следую по пути, который, как мне кажется, выведет меня на Оксфорд-Стрит, и вижу магазин, расположенный рядом с какими-то небольшими кафе-барами и ресторанами, который все еще открыт. Он похож на книжный, но также я вижу в нем симпатичные безделушки. Движимая мимолетным порывом, я вхожу в него.

Улыбающаяся седая женщина приветствует меня и затем считает необходимым для себя отойти чуть поодаль, поскольку я начинаю рассматривать витрины. Я понимаю почему: книги охватывают всевозможные темы, но преимущественно – это эротика – дерзкие романы, картины и поэзия. Я брожу, разглядывая названия, при этом сопротивляясь влечению открыть их. Я не могу, не при людях, чтобы не увидели, что меня интересует. Я отхожу от книг и рассматриваю красивые наброски на стенах, затем задыхаюсь и вспыхиваю, быстро осматриваясь, чтобы увидеть, не была ли я замечена. Картины представляют собой графические изображение секса. Тела безголовые – художник сконцентрирован только на туловищах людей и на том, как они соединены: женщина сидит с широко разведенными ногами на мужчине, ее спина выгнута, а руки расположены на его груди; другой стоит на коленях на диване, обхватывая ладонями ее торчащую попку и входя в нее сзади.

Я вспыхиваю от увиденного. Куда бы я ни посмотрела, я вижу что-то подобное: руки, держащие огромный член, и женщину, склонившуюся над ним, как будто в вероисповедании; самые интимные части ее тела открыты и приглашают, пальцы, раскрывающие ее, чтобы предоставить полный доступ. Женщина и два огромных члена: один проникает спереди, другой сзади...

О, мой Бог. Что все это такое?

Я рассматриваю все вокруг и двигаюсь в направлении большого, цвета грецкого ореха, стеклянного шкафа с красивыми предметами на полках. Я вижу резной мрамор и нефрит, кристаллы, кожу и бархат.

И снова я задыхаюсь. Так много различных игрушек: я смотрю на большое разнообразие неприлично красивых секс-игрушек. Смотрю ценники на каждом:

Нефритовый дилдо, доставляющий удовольствие 545£

Прозрачная анальная пробка 230£

Мраморные виброяйца 200£ для трех

На полке ниже – коллекция тонких кожаных кнутов и старинный стек с резной ручкой, которая представляет собой длинный член с подобранными у основания яичками.

В самом низу я вижу металлические предметы, которые сбивают меня с толку, пока я не замечаю небольшие карты возле них: это - зажимы для сосков и стяжки для захвата самых чувствительных частей тела. Рядом лежат наручники из черной кожи, отделанные белым мехом и тонкие плетки различных цветов.

- Вы ищете что-то особенное? - спрашивает голос. Женщина стоит рядом со мной, глядя дружелюбно, но я все равно смущаюсь.

- О... нет, спасибо... Я просто смотрю.

- Хорошо, - она смотрит на меня, как будто полностью понимая мое смущение, и я немного расслабляюсь. Она показывает на полки с другой стороны комнаты:

- Там есть другие девайсы, если это немного дорого для Вас. На самом деле, эти - предметы искусства в нашем ассортименте. Те более доступны.

Женщина подводит меня к ним. Здесь огромное разнообразие резиновых и латексных игрушек, некоторые – как огромные ракеты со всевозможными выступами, другие – гладкие и тонкие как стильные ручки ярко-зеленого, синего и розового цветов.

- Вы, вероятно, слышали о некоторых из них прежде, - она видит, куда я смотрю. – Те, тонкие – больше для анального использования, если Вам интересно. Традиционные вагинальные – это те: большие. Это, например, – она берет один из монстров, – довольно известный, и один из наших бестселлеров.