Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Эдмонд Гамильтон

Имеющий крылья

Доктор Хэрримэн остановился в коридоре у родильного отделения и спросил:

— Ну, как там эта женщина из 27-й?

Глаза пухленькой курчавой медсестры погрустнели.

— Она умерла через час после родов, — ответила она. — У нее было слабое сердце.

Врач кивнул, и его худощавое, гладко выбритое лицо отразило внутреннюю сосредоточенность.

— Да, я припоминаю, она и ее муж пострадали при электрическом разряде в метро год назад. Муж умер недавно. А как ребенок?

Медсестра замялась:

— Прелестный здоровый малыш, только…

— Что — только?

— Только у него горб на спинке, доктор.

Доктор Хэрримэн в сердцах выругался.

— Чертовски не повезло парню! Родился сиротой, да еще и калека. — И с неожиданной решимостью он добавил: — Я осмотрю новорожденного. Возможно, еще не все потеряно.

Но когда они вместе с медсестрой склонились над кроваткой, где, проголодавшись, орал весь красный, сморщенный Дэвид Рэнд, он покачал головой.

— Нет! Эту спину уже не выпрямишь. Обидно!

Все красное тельце Дэвида Рэнда было таким же ровным и правильным, как у любого новорожденного младенца, кроме его спины. Лопатки на ней торчали с обеих сторон в виде двух выступов, закругляющихся к нижним ребрам.

Эти два горба-близнеца имели в своем изгибе такую удлиненную и обтекаемую форму, что даже не выглядели уродством. Опытные руки доктора Хэрримэна осторожно прощупали их. Выражение озадаченности промелькнуло на его лице.

— Что-то не похоже на обыкновенную деформацию, — задумчиво произнес он. — Посмотрим, что покажет рентген. Скажите доктору Моррису, чтобы приготовил аппарат.

Доктор Моррис, коренастый рыжеволосый молодой мужчина, с жалостью посмотрел на орущего младенца, лежавшего перед рентген-аппаратом.

— Бедняжка! Такая спина — не подарок, — пробормотал он. — Готовы, доктор?

Хэрримэн кивнул:

— Давай.

В аппарате что-то щелкнуло и затрещало. Хэрримэн приложил глаза к флюороскопу и оцепенел. Прошла долгая, напряженная минута, пока он, наконец, не оторвался от своих наблюдений. Его худощавое лицо было смертельно бледным, и медсестра недоумевала, что могло так взволновать его.

Заплетающимся языком Хэрримэн сказал:

— Моррис! Посмотри сюда. Или я сошел с ума, или произошло что-то невозможное.

Моррис, озадаченно наблюдавший за своим начальником, посмотрел в аппарат и отшатнулся.

— О, Боже! — воскликнул он.

— Ты тоже это видишь? — сказал доктор Хэрримэн. — Значит, я в своем уме. Но это… О, такого в истории человечества еще не было!

— И кости тоже… полые… и строение скелета все другое… — бессвязно бормотал он. — И весит он…

Нетерпеливым движением он переложил младенца на весы. Стрелка покачнулась.

— Посмотрите! — воскликнул Хэрримэн. — Его вес в три раза меньше, чем должен быть при его росте.

Рыжеволосый доктор Моррис не сводил зачарованного взгляда с округлых выступов на спине младенца.

— Но этого просто не может быть… — хрипло сказал он.

— Но это есть! — оборвал его Хэрримэн. Его глаза сверкали от возбуждения. — Изменения в генетической программе! — воскликнул он. — Только в этом может быть дело. Воздействие на плод…

Он хлопнул кулаком по ладони.

— Я понял! Электрический разряд, от которого пострадала мать ребенка за год до его рождения. Вот что случилось: выброс жесткой радиации, который задел и изменил его гены. Ты помнишь опыты Мюллера…

Любопытство медсестры взяло вверх над субординацией. Она спросила:

— Что-то случилось, доктор? Что-нибудь с его спинкой? Или что-нибудь еще хуже?

— Еще хуже? — переспросил доктор Хэрримэн. Переведя дыхание, он сказал медсестре:

— Этот ребенок, этот Дэвид Рэнд — уникальный случай в истории медицины. Таких, как он, никогда — насколько известно — не было, и то, что с ним произойдет, не происходило еще ни с одним человеком. И все благодаря электрическому разряду.

— А что с ним произойдет? — испуганно спросила медсестра.

— У этого ребенка будут крылья! — закричал Хэрримэн. — Эти торчащие выступы на спине — не обыкновенная аномалия. Это зачатки крыльев, которые очень скоро прорежутся и вырастут так же, как прорезаются и растут у птенца.

Старшая медсестра смотрела на него не мигая.

— Вы шутите, — наконец сказала она в тупом недоумении.

— Господи, неужели вы думаете, я стал бы шутить по такому поводу? — не унимался Хэрримэн. — Я, знаете ли, не меньше вас поражен, хотя у меня и есть научное объяснение. Строение этого ребенка абсолютно отличается от строения человека. Кости у него полые, как у птицы. Кровь, вероятно, тоже другая, и весит он лишь одну треть от веса нормального младенца. А его торчащие лопатки — это проекция костей, к которым крепятся несущие мышцы. Рентген ясно показывает рудиментарные перья и кости самих крыльев.

— Крылья! — как во сне, повторил Моррис. Через секунду его озарило:

— Хэрримэн, этот ребенок сможет…

— Да, этот ребенок сможет летать! — заявил Хэрримэн. — Я в этом уверен. По всему видно, что крылья будут большими, а его тело настолько легче нормального, что они без труда поднимут его в воздух.

— Господи, Боже мой! — запричитал Моррис.

Он диковато посмотрел на младенца. Тот перестал орать и слабо шевелил пухлыми ручками и ножками.

— Быть этого не может, — сказала медсестра, прибегая к здравому смыслу. — Как могут у ребенка, у человека быть крылья?

Не долго думая, доктор Хэрримэн ответил:

— Причина в глубоких изменениях генетической структуры. Гены, как вам известно, это мельчайшие элементы, отвечающие за строение любого существа. При изменении генной структуры изменяется строение организма у потомства, чем обусловлены различия в цвете, форме и всем остальном у детей. Эти различия зависят от сравнительно небольших изменений в генах.

Но генетическая структура родителей этого ребенка в корне изменилась год назад. Электрический разряд должен был сильно повлиять на их генные структуры. Мюллер из Техасского университета доказал, что эти структуры могут быть значительно изменены радиацией и что по строению тела потомство будет сильно отличаться от родителей. Происшествие в метро породило совершенно новую структуру в родителях ребенка, что и привело к превращению его в крылатого человека. Он является тем, что биологи обычно называют мутантами.

Моррис встрепенулся:

— Боже правый, что будет твориться в газетах, когда они доберутся до этой истории!

— Они не должны до нее добраться, — заявил доктор Хэрримэн. — Рождение этого ребенка — одно из величайших событий в истории биологии, и оно не должно стать дешевой сенсацией. Мы должны хранить его в абсолютной тайне.

Продержаться им удалось три месяца. За это время маленький Дэвид Рэнд получил в больнице отдельную комнату, и заботились о нем только старшая медсестра и два доктора.

В течение трех месяцев предсказание доктора Хэрримэна полностью подтвердилось. Округлые выступы на спине ребенка росли с невероятной быстротой, и в итоге нежная кожа прорвалась под напором двух маленьких костистых отростков, в которых безошибочно угадывались крылья.

Маленький Дэвид дико кричал в эти дни, когда у него резались крылья. Эта боль была намного сильней той, от которой страдают младенцы при появлении зубов. Но два врача все смотрели и смотрели на его крылышки, даже теперь с трудом веря собственным глазам.

Они видели, что ребенок так же хорошо управляет этими крыльями, как своими руками и ногами, — при помощи сильных мускулов у их основания, которых нет ни у одного человека. И еще они видели, что хотя Дэвид растет, его вес все также составляет одну треть от нормы младенца его возраста, и что у него чрезвычайно быстрый сердечный ритм, а кровь намного горячее, чем у любого человека.

И, наконец, это произошло. Старшая медсестра, не в силах больше скрывать разрывавшую ее душу страшную новость, рассказала о ней родственнице под строжайшим секретом. Эта родственница рассказала другой родственнице, тоже под строжайшим секретом. И через два дня история появилась в нью-йоркских газетах.

1
{"b":"54444","o":1}