Сверкнув глазами, Бык с явным удовольствием начинает тотальное уничтожение остатков веры в его человечность и закатывает ликбез на тему «испражнение бегемота может больше, чем вы!».

На дворе ночь, холодный ветер и минус двадцать четыре, а мы вынуждены стоять на снегу в тренировочных костюмах и выслушивать невероятно проницательные наблюдения наемника.

– Люди как пирожки, – делится жизненными наблюдениями мужчина, игнорируя наши жалобные взгляды. – Надломи, и увидишь начинку. Ваша начинка – тупость, никчемность и щепотка соли.

Я тихонько вздыхаю и закатываю глаза.

За эти четыре недели Бык старательно открывал в нас новые возможности, но, если честно, я уже дошла до того состояния, когда жареной картошечки хочется больше, чем прокачки собственных ресурсов. И кажется, остальные ребята из моей группы, условно названной Быком «никчемыши», думали приблизительно в том же направлении.

Вволю наоравшись и еще раз сверкнув глазами, Бык распускает нас по казармам, но…

Видимо, это все-таки не мой день.

– Куда намылилась, жопорукая? – ловит меня за локоть мужчина. – Для тебя еще один эксклюзивный круг по полосе препятствий!

Я оборачиваюсь на мерно раскачивающиеся топоры, бревно, усеянное лезвиями кинжалов, и небольшой пруд с ядовитыми змеями.

– А у меня завтра учеба начинается, – робко напоминаю, вжимая голову в плечи.

– Вот с завтрашнего дня и будешь отдыхать, а сейчас – шевелись!

Словом, спать Бык меня так и не отпустил, поэтому через проходную любимого Университета Магии и Ворожбы я входила в самом мрачном расположении духа.

Первым мое приближение почуял Рокки. Щенок с радостным лаем отделился от группы студентов с плакатом «Любимый куратор», подбежал ко мне и начал вертеться вокруг, старательно подпрыгивая, чтобы лизнуть крохотным розовым язычком мою ладонь.

«Ого! Как они умудрились сделать из малюсенького щеночка такого кабана?» – неодобрительно покачал головой дракончик.

– Рокки! – через силу улыбнулась я, хотя больше всего хотелось сесть прямо на землю и часочек подремать.

– Линка! – заорала рыжеволосая девушка, подлетая следом за щенком и тут же заключая меня в крепкие женские объятья.

– Ната, – взвыла я от боли. – Осторожнее, у меня ребро сломано…

Ведьмочка сурово зыркнула на меня из-под бровей.

– А ну-ка, цыц! – строго приказала она. – Скулеж, бубнеж и жалобы откладываются до обеда.

«А она, случаем, Быку не родственница?» – подозрительно косится в сторону девушки пессимизм.

«Ы-ы-ы!» – вздыхают ребра, которые подруга так и не отпустила, продолжая мучить меня дружескими объятьями.

– Линка! – радостно крикнул мне на ухо Шарги, и теперь к процессу обнимания присоединился еще и Темный.

– Ребра, – мучительно скривившись от боли, зашипела я.

– Ангел! – прозвучал мелодичный голосок, и количество рук, желающих ненароком придушить меня от переполняющей радости, увеличилось аж до шести.

Сдавленно крякнув, я ужом выскальзываю из дружеских обнимашек и тут же попадаю в медвежьи объятья Гафса.

– Ты чего такая худущая? – качает головой он. – Смотреть страшно – кожа да кости.

«Сомнительный комплимент», – фыркает дракончик.

– Ты мне клинки привезла? – влезает Кебил.

Я старательно улыбаюсь своим друзьям, радостно гомонящим вокруг, и тихо млею от счастья.

Ладно Рокки и Натка, но никогда бы не подумала, что Темные станут по мне скучать. Я же, по сути, никто для них, простой куратор, а они вон как искренне радуются моему возвращению…

Даже плакат нарисовали.

А потом среди сияющих лиц я замечаю его открытую, теплую улыбку, и Светимость восторженно отзывается в груди. Доставала, который все это время держался поодаль, поймав мой взгляд, уверенно подходит и берет за руку.

– Ангел, – с улыбкой выдыхает он, глядя с высоты своего роста.

Я решительно высвобождаю ладонь и, запрокинув голову назад, посылаю Темному тяжелый взгляд.

– Доставала, немедленно сотри с лица эту блаженную улыбочку деревенского олуха! Ты нам всю конспирацию портишь!

Улыбка исчезает с лица Доставалы так же быстро, как конфеты из коробки, уступая место более привычному выражению всегдашнего сосредоточенного недовольства.

Вот так-то лучше! А то разулыбался тут, понимаешь ли!

– Ой, что я тебе расскажу… – вклинивается между нами Натка, уверенно оттаскивая меня в сторону столовой.

«А поспать?» – расстроенно пищит организм, но против взбудораженной ведьмочки есть только один прием самообороны – неукоснительное подчинение.

– Таким образом, потоковая область перемещается… – профессор Карода тоскливо вздохнул и посмотрел в сторону окна. – Так, на чем я остановился? – задумчиво чешет он высокий лоб указательным пальцем.

– Потоковая область куда-то там перемещалась! – услужливо подсказала Натка, в кои-то веки севшая со мной за первую парту.

– М-да… – еще один несчастный вздох, и профессор возвращается к лекции.

Когда Натка сообщила мне невероятную новость о том, что профессор Карода безответно влюбился в новую лаборантку, я скорчила недовольную моську и чуть ли не у виска покрутила, но, понаблюдав за мужчиной пятнадцать минут, поняла, что подруга не прикалывается.

«Подумать только, профессор Карода такой же человек, как и все», – умилялась селезенка.

«Любовная лихорадка косит стройные ряды адекватных людей», – вздыхал здравый смысл.

«Весна близко», – замогильным голосом прошептал пессимизм.

Профессор в очередной раз сбился, вздохнул и посмотрел в окно, а потом, махнув на все рукой, отпустил нас с первой пары на полчаса пораньше.

Оставив профессора Карода выслеживать в окошке зазнобу, разбившую ему сердце безответным чувством, я в компании Натки и Роззи неторопливо добираюсь до полигона, где проходят «Темные основы».

Большая часть группы теоретиков и травников предпочла поступить так же, поэтому огромная аудитория медленно, но верно наполнялась студентами.

Соскучившиеся друг по другу ребята активно делились информацией о проведенных каникулах, и только я молчала, старательно следя, чтобы количество зевков в минуту не превышало числа четыре.

И вот что самое странное: все были погружены в общение настолько, что, если бы варанг неожиданно проломил хвостом стену и завалился в аудиторию, его бы просто элементарно проигнорировали – но стоило в проходе кабинета показаться рослой фигуре Доставалы, как все разговоры разом оборвались.

«Удивительный талант», – счел нужным высказаться салатовый дракон, как и большинство студентов в аудитории, с любопытством оглядывая Темного.

Отыскав нас глазами, Доставала целенаправленно двинулся к парте, которую делили Роззи, Натка и я.

– Чудесно выглядишь, – с легким придыханием в голосе сделал комплимент Доставала.

Роззи, которой предназначалась фраза, зарделась и опустила глаза. Натка, знавшая о наших отношениях с Темным, выразительно фыркнула, я же предпочла сделать вид, что сплю.

Не вышло…

– Куратор, – обратились ко мне с таким лицом, словно съели дольку лимона, – можно вас на секунду?

– Нельзя, – рыкнула я. – У меня неприемное время.

Доставала поиграл желваками и склонился к моему лицу.

– Не пойдешь сама – закину на плечо и вынесу силой.

Окинув самоуверенного громилу снисходительным взглядом, с неохотой встаю со стула. Потому что этот Темный малость неадекватен и действительно может воплотить в жизнь свою угрозу, а мне лишнее внимание в первый же день учебы на фиг не сдалось.

– Только не поубивайте друг друга! – оптимистично кричит нам вслед Натка.

Покинув аудиторию и оказавшись в узком пустом коридоре полигона, я целеустремленно иду в сторону небольшого окна и залезаю на подоконник.

«Ы-ы» – болью откликается сломанное Быком ребро.

Дождавшись, пока хмурый, словно предгрозовое небо, парень подойдет и встанет напротив, невероятно вежливо интересуюсь:

– Ну?

– Неужели все еще злишься? – Темный слегка прищуривает серые глаза, а я на секунду задыхаюсь от возмущения.