Сноуден чувствовал себя очень уязвимым, пока еще не передал журналистам похищенные в АНБ документы. Конечно, после первой публикации разоблачений его будут искать днем с огнем. Но зато обретенная им в результате известность послужит для него дополнительной защитой от преследования. До первой публикации не могли себя ощущать себя в безопасности и журналисты. Что с ними будет, если их поймают с секретными документами на руках?
Интервью со Сноуденом длилось около двух часов. Пойтрас снимала его на камеру, а Макаскилл задавал вопросы. Днем раньше Гринвальд бомбардировал Сноудена вопросами в стиле адвоката, который ищет уязвимые места в показаниях клиента. В отличие от Гринвальда Макаскилл был обстоятелен и по-журналистски объективен. Его интересовали простые вещи: паспорт Сноудена, последнее место работы и адрес постоянного проживания.
Сноуден рассказал, что жил на Гавайях, работал в компании «Буз Аллен Гамильтон» в качестве инфраструктурного аналитика и получал около 200 тысяч долларов в год. Сноуден предвидел, что ему придется скрупулезно доказывать, кто он есть на самом деле, и потому захватил с собой в Гонконг целую кипу документов, идентифицировавших его личность.
Макаскилл спросил Сноудена, зачем он приехал в Гонконг. Сноуден сказал, что в отличие от остальной территории Китая Гонконг пользовался репутацией места, где традиционно соблюдалось право людей свободно высказывать свое мнение. И Сноудену было горько и обидно, что такого места не нашлось у него на родине.
Потом Макаскилл поинтересовался, когда именно Сноуден окончательно и бесповоротно принял свое судьбоносное решение стать разоблачителем деятельности АНБ. Сноуден ответил: «Вы постепенно узнаёте о вещах, которые вас беспокоят. Когда вам становится известно все, вы понимаете, что некоторые из этих вещей неправомочны. Ощущение неправомочности все больше нарастает. Такого не было, чтобы одним прекрасным утром я проснулся и решил для себя, что пришла пора действовать. Это естественный процесс».
Сноуден рассказал Макаскиллу, что не голосовал за Обаму в 2008 году. Сноуден собирался выступить с разоблачениями еще до избрания Обамы на пост президента, но решил подождать до следующих выборов. Однако Обама продолжил политику своего предшественника в области незаконной, по мнению Сноудена, электронной прослушки. Поэтому Сноуден и решил предать гласности имевшиеся у него документы АНБ.
С точки зрения Макаскилла, почти все, о чем рассказывал Сноуден, имело смысл. Правда, было в его биографии кое-что подозрительное. Сноуден признался, что не имел высшего образования, а только некоторое время посещал колледж. Как мог недоучка вроде Сноудена так быстро заполучить работу, требовавшую высокой квалификации? Да еще успеть поработать на ЦРУ и АНБ как напрямую, так и по контрактам! Возможно, свою роль сыграл тот факт, что Сноуден частично прошел основной курс спецназовской подготовки, который ему пришлось прервать из-за перелома обеих ног. Как бы там ни было, Макаскилл все же решил, что рассказ Сноудена вполне правдив, несмотря на некоторые сомнительные моменты.
После этого Макаскилл перешел к главному вопросу: «То, что вы собираетесь сделать, является преступлением. Вас могут посадить в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Зачем вы это делаете? Дело действительно того стоит?».
Сноуден осознавал, что его ждет нелегкая судьба. Но он не жалел о своем выборе, поскольку не хотел жить в мире, где все, что он делал и говорил, записывалось. Далее Сноуден пояснил, что имел в виду: «АНБ выстроило инфраструктуру, которая позволяет перехватывать почти все. Обладая этой возможностью, оно перехватывает подавляющее большинство наших сообщений. АНБ похитило у нас Интернет и превратило его в средство для слежки за целыми народами».
Сноуден был не первым разоблачителем, которого встречал в своей жизни Макаскилл. Большинство из них являлись политиками. Одни делали это из тщеславия, другие – из мести, третьи – из зависти, считая, что их недооценивали, принижали или лишали заслуженного повышения по службе. Мотивы таких разоблачителей были низменными. Сноуден отличался от них коренным образом. По отзыву Макаскилла, от Сноудена так и веяло идеализмом, и он действовал исключительно из патриотических побуждений. По глубокому убеждению Сноудена, Интернет должен был оставаться свободным, а права его пользователей свято соблюдаться. На одном из ноутбуков Сноудена красовалась наклейка с логотипом «Форума электронной свободы», американской общественной организации, выступавшей за прозрачность Интернета. На наклейке было написано: «Я за онлайновые права». На другой наклейке содержался призыв в поддержку системы «Тор», позволявшей устанавливать анонимные соединения в Интернете.
Некоторые критики впоследствии утверждали, что на разоблачения Сноудена подвигло исключительно желание привлечь к себе внимание широкой публики. У Макаскилла по итогам встречи со Сноуденом сложилось совершенно другое представление об этом человеке. По мнению Макаскилла, Сноуден намного комфортнее чувствовал себя за клавиатурой ноутбука, чем на виду у широкой публики: «Он вежлив и внимателен. Он инстинктивно дружелюбен. Он действительно застенчив. Многие предполагают, что он гнался за популярностью. Это не так». По наблюдению Макаскилла, счастливее всего Сноуден был, когда обсуждал технические детали электронной слежки: «У него есть настоящие аутичные черты характера. Ему хорошо с компьютерами. Это его мир».
Гринвальд и Макаскилл мало разбирались в том, как был устроен Интернет. Они никак не могли самостоятельно понять смысл секретной презентации, посвященной программе «Призма». И Сноуден терпеливо объяснял им значение сокращений, диаграмм и методов перехвата из презентации. При этом в нем не было ни тени снисходительности, только терпеливость и стремление попонятнее все объяснить для непосвященных в суть дела.
Как англичанина, Макаскилла очень интересовала роль Англии в массовой электронной слежке, которую организовало АНБ. Многие англичане по сложившейся традиции представляли себе сотрудников Центра правительственной связи (ЦПС) – английского аналога АНБ – сугубыми учеными, которые носили твидовые пиджаки, курили трубки, играли в шахматы и до сих пор бились над взломом немецких шифров времен Второй мировой войны. Конечно, Макаскилл знал, что ЦПС тесно сотрудничал с АНБ. Но он все равно был неприятно поражен, когда Сноуден сказал: «ЦПС еще хуже АНБ. Он более назойлив».
5 июня 2013 года пришло известие о том, что сотрудники АНБ в сопровождении полицейских посетили дом на Гавайях, в котором Сноуден проживал с подругой до своего бегства в Гонконг. В положенное время Сноуден не появился на работе, и в АНБ проявили беспокойство по этому поводу. Сноуден очень боялся, что его подругу будут запугивать и что над ней будут издеваться.
Сноуден мало посвящал Гринвальда, Пойтрас и Макаскилла в свою личную жизнь. Все его внимание было сосредоточено на обстоятельном рассказе о противозаконности деятельности АНБ. Но тут он вдруг начал жаловаться: «Моя семья ничего не знает о том, что происходит. Больше всего я боюсь, что они будут преследовать моих близких, моих друзей, мою подругу. Всех, кто связан со мной. Это не дает мне спокойно спать по ночам». Сноуден знал, что его мать, которая работала в банке в Балтиморе, с 20 мая 2013 года, когда он исчез в неизвестном направлении, безуспешно пыталась связаться с ним.
Судя по всему, ЦРУ до сих пор не сумело обнаружить убежище Сноудена. Это было странно. Ведь, как только было выявлено его немотивированное отсутствие на рабочем месте, можно было легко выяснить, что Сноуден вылетел в Гонконг. В гонконгском отеле он зарегистрировался под своим настоящим именем и расплачивался по собственной кредитной карте.
Может быть, в ЦРУ уже было про все это известно и там решили пока воздержаться от каких-то действий, чтобы лишний раз не ссориться с Китаем? Или, может, американские спецслужбы были не такими уж всемогущими, как принято о них думать? Может быть, виной всему стала обыкновенная бюрократическая волокита, а не напряженность в американо-китайских отношениях?
