– Ну, благодетель, спасибо! А давай меняться – ты будешь башку под пули подставлять, а я из-за тебя – с начальством ссориться, доказывать, что ты не виноват, что тебя недоподстрелили. Но уж в следующий раз этот недостаток ты обязательно устранишь.

– Хватит, поссоримся. Слушай, Вова, вам тут, внизу, попроще… Понимаешь, у жены скоро день рождения – надо бы через твоих хануриков чего-нибудь этакого достать…

Радиостанция на столе зашуршала, всхрапнула и опять затихла.

– Т-с-с! Тихо! – капитан Груздев из управления Грачновского неловко повернулся и задел стакан. Содержимое вылилось частично на брюки, а частично – на газету, служившую скатертью.

– Да не дергайся ты, ради бога. – Виноградов слегка передвинул от себя полную окурков пепельницу. С тех пор как он в очередной раз бросил курить, ничто не вызывало у него большего отвращения, чем вид и запах подмокших, использованных фильтров. – У меня же бойцы на посту, если что – предупредят «тональными».

– Давненько я так не сидел, – задумчиво протянул самый старший из присутствующих, уже знакомый здоровяк «комитетчик». – Считай так, что с Указа.

– Только не надо… У вас еще не так пьют.

– Да где угодно – но не в кабинетах.

– А это потому, что вы все друг друга боитесь – кто первый начальству стукнет… От безделья друг на друге тренируетесь.

– Уймись, – оборвал подвыпившего Груздева Виноградов, не давая разрастись до размеров локального конфликта вековому антагонизму между политическим и уголовным сыском. – Уж к Петровичу – это как раз не по адресу.

На правах хозяина он разлил из бутылки остатки.

– Допиваем, подбиваем бабки – и по домам.

– Годится. – Представитель политического сыска огромной виноградовской финкой аккуратно располовинил луковицу и водрузил свою долю на хлеб. – Чтоб у нас все было – и нам за это ничего не было!

Дружно выпили. Решительно, по-мужски смели со стола остатки трапезы, эвакуировали за окно, в бурные воды залива, стеклотару. Достали и разложили – Виноградов на собственном столе, а гости – на лежащих на коленях «дипломатах» – спецблокноты и папки.

– Торжественное заседание, посвященное счастливому избавлению всеми нами любимого товарища Виноградова от вражеской пули объявляю закрытым. Концерта тоже не будет, поэтому…

– Кстати, мужики, смотрите, что я тут себе выписал, – перебил Владимира Александровича чекист, листавший фирменный морфлотовский «ноутбук».

– Перебивать именинника – бестактно, – не преминул отметить язвительный Груздев.

– Пардон-пардон, я быстро… Вот: «Тайные розыски или шпионство суть посему не только позволительное и законное, но даже надежнейшее и почти, можно сказать, единственное средство, коим высшее благочиние представляется в возможность достигнуть предназначенной ему цели». Кто бы вы думали?

– Крючков?

– Павел Пестель.

– Господи, очернители проклятые – уже и до декабристов добрались. И куда госбезопасность смотрит?

– А она, между прочим, сейчас вместе с тобой бандитов ловит, раз уж ваша фирма не справляется, – Груздев был способен вывести из себя даже самого миролюбивого сотрудника КГБ.

– Все, мужики. Поехали. – Виноградов несколько раз чиркнул по бумаге, расписывая ручку. – Петрович, давай, помогай чем можешь.

– Ну – так. Контровский Константин Георгиевич… установочные данные у вас есть… заслуженный мастер спорта… Поднял я архивные бумаги за его чемпионский период – ничего особенного, как у всех «сборников» – помаленьку контрабанда, мелкие грешки с валютой. Была одна история с какой-то околоспортивной девкой, но замяли, договорились полюбовно…

Виноградов сделал пометку в своих материалах.

– В 1987 году, с уходом из большого спорта и прекращением загранпоездок, Контровский из нашего поля зрения как-то выпал, во всяком случае, я запросил – компромата на него нет. А в восемьдесят девятом, в самый разгул демократии, мы его даже «просветить» не успели – просто мгновенно оформил «фиктивную» со шведкой и был таков. Да тогда, в общем, считалось – свалил, и черт с ним. Не он один… Получил скорее обычного и шведское подданство. В Союзе до вот этого раза не был… Значит, ребята справку подготовят, а пока на словах сказали: в Швеции покойник активно участвовал в деятельности русско-еврейской мафии. В «разборах» со стокгольмскими кавказцами и с «хельсинкской» группой его команда обеспечивала безопасность боссов. Это достоверно, а предположительно – на них по меньшей мере три трупа, в том числе, что пикантно, – один осведомитель шведской полиции…

– А что же тамошние коллеги? Они-то что всю эту бражку не прихлопнут?

– Так ведь ни один шведский подданный не пострадал… Вон, как выяснилось, даже их человек работал не столько из-за денег, сколько за продление вида на жительство… Вообще наши бывшие соотечественники «крутятся», как правило, аккуратно, шума не поднимают, «доят» исключительно своих, которые в полицию не жалуются. Шведам проще, когда весь этот гадюшник сам собой управляется.

Виноградов оторвался от наполовину исписанного за время рассказа листка и попросил:

– Петрович, если у тебя пока по покойнику все…

– Все.

– …Прервись, пожалуйста. Пусть Груздев дополнит.

– Я, собственно, могу дополнить только, что в 1987–1989 годах Контровский был «бригадиром» в команде боевиков, ходившей лично под Тамариным. Дел они, особенно поначалу, наделали немало. Потом-то поутихли… Сам знаешь. И еще задолго до «посадки» Тамарин его перекинул в легальный бизнес – это было такое СП «Спортспейсинтер». Честно говоря, полезное предприятие, хотя и отмывало тамаринские деньги. Не в этом суть. А в том, что за кордон Контровский спешно мотанул не из-за бандитского криминала, а в связи с нашей комплексной ревизией – кто-то ему заранее стукнул. Все грехи на него и списали, хотя погореть могли многие. Приезд Контровского особой тайной не был, но и ажиотажа не вызвал. До пальбы, разумеется. А сейчас мы своих людей «зарядили», но пока – ничего.

– Добро, будем надеяться на вашу хваленую оперативную осведомленность. Так. Теперь моя очередь, – Виноградов нашел нужный листок в блокноте. – Контровский приехал в Союз…

– Приехал?

– Прилетел, прошу прощения, в наш аэропорт и, судя по времени, проехал на такси прямо к нам на Морвокзал, в гостиницу. Это подтверждают и те, кто его встречал – Сухарев и Володин. Володин – просто шофер и охранник, а Сухарев – председатель кооператива «Спорттур», также на тамаринское наследство созданного. Кстати, кооператив же и место Контровскому забронировал – «люкс» с оплатой в соврублях по интарифу. Заявка – за день до прилета гостя, на трое суток. Сухарев Контровского в гостинице разместил, всех покормил – и больше у нас не появлялся… Видимо, задачу свою выполнил полностью. А с покойничком почти безотлучно находился Володин и один-два парня из его команды. В первый же день я с Квадратным – это, вы знаете, его еще «дошведская» кликуха – в гостиничном буфете встретился, мы до того были только заочно знакомы, интересно – живая история… Ну что – понюхали друг друга, поулыбались… Вечером они вчетвером – Квадратный, Володин и два «быка» в «Ориент» поехали. Вроде как посидели спокойно – никаких драк, конфликтов. Каких-то девиц сняли – абсолютно «левых», их знать никто не знает. Напились, судя по всему, капитально – Контровский такой скандалище закатил, когда их с Володиным и девицами в номер не пустили!.. С матюгами, угрозами, высыпанием валюты на стойку… Мои милиционеры подошли – он попытался на них дернуться, но Володин конфликт замял. Девок отправили, «быки» в холле заночевали, Квадратный – у себя в номере. Володин раненько с утра из дому вернулся, гостя разбудил – пошли опять вчетвером в бар. Володин с собой бутылку притащил, подлечились немного. Минут через тридцать Квадратного в сортир потянуло – он так своим сказал. Ну и вышел покойничек.

– А про убивца что? Эй, Груздев, это по твоей части.

– Личность, так сказать, установлена, но… Перегоненко, ранее трижды судимый – кража по малолетке, потом – разбой, последний раз – двойное убийство, тринадцать лет. В 1988-м сбежал, «грохнув» часового, с тех пор в розыске. Последние года полтора – профессиональный «ликвидатор», душ пять на нем, не считая Квадратного. Постоянных хозяев, по нашим данным, не имел, работал «по контракту» – за наличные, документы, «хату». Больше пока ничего. Да, «пушка» по учету не значится – импортная штучка, для серьезной работы. По машине – тоже глухо, тут на результат рассчитывать не приходится.