Сайшес вглядывался в этого незнакомого, счастливого Витана, пока не увидел, как его сзади обнял хельдинг... Молодой хельдинг. И если бы Сай не был уверен в том, что Харальд намного старше, он бы подумал...
- Витан... – протянул поражённый юноша. – Это что, Харальд?
- Да.
Глаза чиэрри сразу как-то потеплели, он обернулся к Харальду, потянувшемуся к нему за поцелуем, и... зеркало, помутнев, стало просто зеркалом.
А потом был суд над семеркой эльфов. Суд, который не принес ни радости, ни удовлетворения. Эльфы отказались от своих собственных Старейшин, отреклись, и одно это было для них жестоким наказанием. Быть вершителями судеб, а стать мелкой разменной монетой Пресветлого леса... Хлёсткая пощёчина по их раздутому до небес самолюбию! Все семеро стояли перед теми, кого обрекали на муки, и уже никак и ни на что не реагировали, ожидая смерти. Их чувства просто отключились, не справляясь с навалившимся на них отчаянием. И... Сайшес попросил отпустить их... в человеческие земли. Так, как они поступили в своё время с Морионом и Эстиэлем. Эльфы, лишенные чести, и магии... без гроша в кармане... на материке Лирия, где у них, точно, ни связей, ни знакомств. Открывая телепорты, их выдворяли поодиночке в разные, максимально отдалённые друг от друга, уголки материка. И Арт, на всякий случай, прикрепил к каждому Тень. Без присмотра этих ядовитых гадин все-таки оставлять не следовало.
К эльфам Пресветлого леса вернулась магия, и Дом, в качестве платы за услугу, потребовал вырастить в Красной степи леса. Вырастили, как миленькие.
А когда отстроили первые дома, началась пора свадеб...
Таури с Эстом и Лу с Бьерном были первыми, но не последними...
Безмерно счастливые, в ярких венках, они светились от радости. И ночь, расцвеченная кострами, стала для них утром новой жизни.
Много свадеб прогремело за этот год возле венчальных костров, много свадебных венков унесла река в океан... И много, очень много добровольных помощников осталось тут жить со своими Парами.
Сильно изменилась степь за этот год. Сай учился у своего супруга искусству управления людьми, но и от цирка он отказаться не мог и стал потихоньку учить Ольгерда жонглировать...
В общем, год был весьма непростым, но очень счастливым. В Хёльде за этот год тоже многое изменилось: народ возвращался на родину, начали заново отстраиваться сожжённые поместья... Жизнь налаживалась.
И вот теперь Сайшес в любящих объятиях встречал первый рассвет второго года их совместной жизни. Сегодня будет праздник, будет много подарков, приготовленных и ждущих своего часа, много музыки и веселья, танцев и песен. Все будет, а пока...
- Знаешь что, - начал Ольгерд. - Красные степи как название нашей страны уже ей не подходит, по-моему...
Хельдинг смотрел на юный город, продолжающий строиться, на уже почти готовый купол большого цирка, на зеленый парк за ним, в котором на огороженных участках спокойно жили животные, раньше ютившиеся в клетках. На большое озеро посередине парка... Смотрел и не видел больше пустынной Красной степи...
- И я об этом же подумал, - улыбнулся Сай. – Нужно какое-то другое название...
- Тримон... – не задумываясь, произнес Ольгерд.
- Э... – опешил Сай. – Почему?
- Тримон... Три монеты... Все в нашей жизни началось с того дня...
- Точно... – и Сайшес, повернувшись лицом к мужчине всей своей жизни, крепко прижался к любимому, обнимая его за талию двумя руками.
