Думала, времени много. Осталось - горстка

Мокрых обкатанных камушков на ладони.

Я не возьму их с собой - что за глупость, галька!

Но не решаюсь бросить обратно в воду.

В детстве любой ежегодный семейный отпуск

Мы проводили на море. И чтобы помнить

Запах его, я искала голышек гладкий

И забирала в свой маленький старый город.

Каждый был самым ценным и самым красивым.

Каждый мне было жалко оставить, и эта

Жалость была решающим аргументом

За удвоение веса дорожных сумок.

Где-нибудь в декабре, разбираясь с пылью,

В темную яму мусорного пакета

Мама сгребала скопом обломки лета -

Серые, неотличимые друг от друга.

В крайнюю мою встречу с морем - не так уж

Давно это было, хоть кажется прошлой жизнью -

Спящую женщину я из песка лепила

У самой воды, прозрачной и любопытной.

Я оставила ей все камни и все ракушки

Ниткой на шее. Над горизонтом низко

Летели лебеди. Солнце пекло, но были

Волны холодными - май, вот оно и видно...

Я помню её лицо навсегда спокойным.

Я помню каждую бусину ожерелья,

Помню шуршание кружева пен о берег

И тишину, созревшую вдруг до срока.

Искры янтарные, брошенные прибоем

К водорослям и чаячьим мокрым перьям,

Так и остались где-то под Кёнигсбергом.

Женщина спит. Тёплый ветер идет с востока.

Здесь должна быть мораль, что-то между стихом и прозой.

Мол, глупо жалеть, откладывать и бояться -

Сохранить навсегда способна одна лишь память,

А расставанье есть закрепитель красок.

Но я всё смотрю на то, что осталось в прошлом,

Сжимаю мгновения-камни в холодных пальцах

И так боюсь их без боя воде оставить,

Так отчаянно трушу, что ни пером, ни в сказке.

08-12.16