Литмир - Электронная Библиотека

Сингх ухмыльнулся про себя: «А парень-то не совсем дурак, надо же, как все правильно разложил».

- И я не хотел тебе напоминать, но это именно ты нечаянно разгерметизировал криокапсулу и разбудил его, – продолжил Дейв.

- Я не нарочно, - тихо ответил Джон, - просто так получилось. Но мне все равно не кажется, что его надо опасаться.

- Оу, ну, конечно же: как быстро он стал твоим любимчиком? – в словах мужчины слышалась явная издевка, Хан напрягся еще сильнее. Ему совершенно не хотелось выслушивать насколько ужасным, пугающим он казался окружающим. Он уже привык к такой реакции: отторжение, страх, агрессия, порождающая в ответ лишь гнев. Это всегда было очень мерзко и противно. Сейчас ему было почему-то очень неприятно предстать в глазах этих людей жутким монстром, особенно в глазах конкретного человека - Джона.

- Не говори глупости. Он вполне нормальный и…

- И красивый, - закончил за него предложение Дейв.

- Что? – переспросил Джон, и его голос стал глуше, будто он отошел куда-то за перегородку.

- Ничего.

- А раз «ничего», то тебе лучше уйти и заняться, наконец, своими обязанностями.

- Мы так толком и не поговорили, – обиженно возразил Дейв, и Хан услышал, как быстро забилось его сердце. Мужчина нервничал, оставляя Джона с ним вдвоем, и губы Сингха дрогнули в усмешке.

- Не сейчас. Давай вечером, - Джон явно пытался отделаться от своего друга, который уже начал порядком раздражать Хана.

- Хорошо, тогда, как всегда? Встретимся у тебя в каюте?

- Посмотрим.

Дверь за непрошеным гостем с шипением закрылась, Хан непроизвольно сжал кулаки, и приборы, прикрепленные к его телу, громко заверещали. Ему не нравилось это странное ощущение потери и чего-то инородного, что давило изнутри грудную клетку. Оно было похоже сразу и на тоску по дому, и по дорогим сердцу вещам, и по близким людям; иррациональное, чуждое его совершенному организму чувство одиночества.

- Как вы? – обеспокоенный голос Джона вывел Хана из непривычных размышлений. Он быстро открыл глаза, оценивая окружающую обстановку и стараясь разглядеть, какие именно эмоции отражалось на приветливом лице его доктора

Чересчур давно Сингх не занимался психоанализом и тем более разбором собственных мыслей. Раньше он никогда не терял связь с окружающим миром лишь от осторожного прикосновения теплых рук незнакомого человека, от приятного негромкого голоса, от странных желаний, охватывающих его приученное к определенным нагрузкам тело.

Получалось, что Хан оказался пленником на корабле, где его не только боялись, но и, предположительно, хотели изучить, провести эксперименты, как с подопытным кроликом. Где его бесконечно долгая жизнь ничего не стоила, но лишь его семья и Джон, который нравился все больше и больше, держали Хана от необдуманных, рискованных поступков.

- Все хорошо.

- Я сообщу капитану о вашем пробуждении.

- Нет, прошу не надо, – Сингх мгновенно схватил теплую руку, стараясь удержать ту маленькую ниточку связи, которую чувствовал, находясь рядом с Джоном. – Они снова прикажут усыпить меня или еще что похуже.

В первый раз за очень продолжительное время Хан просил, а не требовал. Рука дрогнула, и он впился взглядом в лицо человека, на котором отразилась внутренняя борьба.

- Но я должен. Приказ капитана, - начал оправдываться Джон.

- Я ничего плохого не сделаю. Обещаю. – Хан постарался вложить в эти слова всю силу своих эмоций, раздумывая как побыстрее усыпить бдительность доброго доктора и заставить ситуацию повернуться в нужную для себя сторону.

- Я не могу. Есть же правила. - тот все еще сопротивлялся, и внутри Сингха поднялась волна гнева.

Какого черта он должен слушать приказы молодого, еще не до конца оперившегося капитана? Наверняка, тот его помощник - Спок, которого Хан еще не видел, но уже сделал определенные выводы, запрет его где-нибудь посерьезнее лазарета, стоит ему узнать, что Сингх очнулся раньше времени.

Почему он до сих пор здесь, если может вырубить Джона и попросту сбежать, предварительно взломав систему безопасности корабля?

Его всю жизнь учили командовать, принимать сложные решения и выполнять поставленные задачи, невзирая на все возможные потери. Почему же сейчас он изо всех сил пытается уговорить этого непонятно чем привлекшего к себе мужчину, почти унижается перед ним, ломая свою природную сущность?

- Джон, - он тихо позвал доктора, изо всех сил прячущего взгляд. – Я обещаю, что не сделаю ничего плохого. Отпусти меня.

Тот, тяжело вздохнув, присел рядом и принялся молча рассматривать металлические крепления, приковывающие Хана к кровати, которые тот даже не заметил. Затем медленно поднял руку и прикоснулся к холодной застежке.

- Если я тебя отпущу, что ты станешь делать? - в его голосе не было сомнения, лишь бесконечная усталость. То, как быстро Уотсон перешел на «ты», как бережно прикасался, сказало все за него. Сингх понял – Джон согласен. Согласен не только отпустить, нарушая все мыслимые и немыслимые приказы, но и помочь.

- Я найду своих людей, и мы улетим отсюда.

Это почти не ложь, лишь полуправда, но Хан старался придать своему лицу именно такое выражение, чтобы Джон поверил: он просто хочет свободы для себя и своей семьи. Ничего лишнего.

- Но куда вы полетите? Ведь прошло столько лет, а Федерации будут необходимы ваши координаты и цель полета.

- Федерации? – его голос даже не дрогнул, хотя Хан и удивился.

Ну, конечно же! Как он мог предположить, что в новом мире не существует какой-нибудь организации, отождествляющей себя с законом и властью. Все как всегда.

- Это наше так называемое правительство. Оно отслеживает корабли, защищает Землю и другие планеты, в общем… - неожиданно Джон замялся и, отдернув руку, отвернулся от Хана.

- Контролирует вас, - закончил за него Сингх, стараясь проанализировать увиденные эмоции. – А ты, как я заметил, не очень любишь контроль.

Удивленный взгляд Джона был самой большой наградой.

- С чего ты это взял? – тот попробовал возразить, но Хан лишь усмехнулся.

- Тебе с самого начала не понравился приказ усыпить меня, хотя, судя по выправке – ты солдат и не привык обсуждать действия своих командиров. Не знаю, может это ранение в плечо так повлияло на твое мнение, а может, обостренное чувство вины из-за того, что именно ты разгерметизировал мою капсулу. Но ты явно считаешь, что старший помощник давит на капитана, а тот принимает неверные решения, хотя и не говоришь об этом. Предпочитая обсуждать его действия только с близкими людьми.

Джон удивленно раскрыл рот, и Хан мысленно дал себе подзатыльник, что вывалил все вот так запросто, не удосужившись подумать над последствиями.

- Как? Как ты узнал? Ты все слышал? – вопросы посыпались, как только Уотсон справился со своими эмоциями.

Хан лишь кивнул и прикрыл глаза. Он знал, что обычно следует за этими словами: оправдания, обвинения, отторжение, злость. Нет, совсем не так хотел он поступить с этим необычным человеком. Мечтал очаровать, заставить перейти на свою сторону, чтобы тот сам предложил помощь, по собственной воле, без насилия и приказов, но почему-то не вытерпел и раскрыл карты. Он никогда не ослаблял контроль над своими эмоциями, а сейчас захотел покрасоваться перед Джоном, испортив уже почти налаженные отношения.

- Но даже если и подслушивал, как узнал про ранение? – точно не замечая его плохого настроения, не унимался Джон. Хан разозлился:

- Ты левша, но, даже делая простой укол, придерживаешь руку, будто колеблешься, ждешь, что боль вернется: значит, был ранен, и именно в левую сторону. Скорее всего, плечо, а ранение не тяжелое, иначе тебе бы просто не позволили оставаться доктором.

- Великолепно! Ты сделал такие выводы, лишь наблюдая за мной? А я-то думал, что только твое тело совершенно, а, оказывается, ты еще и гений!

Хан открыл глаза и теперь уже сам удивленно посмотрел на странного человека, совершенно искренне восхищавшегося его способностями. Он никогда не считал эту функцию – повышенное внимание к деталям - важной, пользуясь ей лишь для того, чтобы с легкостью разоблачить очередную ложь противника. Но теперь, наблюдая, как Джон, продолжая хвалить его, не раздумывал, освобождая от фиксаторов, поражался своему везению.

3
{"b":"562897","o":1}