Литмир - Электронная Библиотека

ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО КОМИССАРА КАТТАНИ

Старинная картина работы художника, представлявшего школу Джотто, занимала полстены. Ее повесили в глубине большого салона, и искусно подобранное освещение позволяло подать картину самым лучшим образом.

В четверг, ровно в четверть шестого, в салон стал вползать медленный поток первых знатных гостей. Для Тано Карриди это был большой шанс. Из Сицилии он переехал в Милан и контролировал уже всю империю банка Антинари. Но одного богатства ему теперь было мало. Он мечтал о престиже и прочих заманчивых аксессуарах жизни крупного финансиста.

За реставрацию картины он заплатил деньгами банка и теперь готовился пожинать плоды своих забот об искусстве. Предстоял прием, в ходе которого картину после долгих и трудных реставрационных работ должны были представить публике.

Чопорный, словно манекен в витрине магазина, Тано встречал гостей. Некоторые обращались с ним очень почтительно и приветствовали его поклоном. Однако лицо Тано сохраняло выражение невозмутимого равнодушия.

— Великолепная работа, — поздравил его сенатор Салимбени. — Вы оказали искусству большую услугу. Это пойдет на пользу и вашему имени, и банку.

Это было именно то, чего добивался Тано. Но сицилиец не расслышал последних слов сенатора: его внимание привлекла пленительно красивая молодая блондинка с фарфоровой кожей и свободной светской повадкой деловой женщины.

— Вы знаете ее? — спросил Салимбени, заметивший его интерес.

— Нет. Кто это?

— Ее зовут Эстер. Дочь доктора Рази, президента банка Ассикурациони Интернационали.

Прекрасная Эстер беседовала с довольно полным франтоватым мужчиной средних лет. Он носил тяжелое золотое кольцо, а из кармашка пиджака торчал шелковый платок.

— Дорогой Тиндари, я, право, на вас в обиде, — кокетничала блондинка. Я до сих пор ни разу не выиграла в вашем казино!

В этот момент через боковую дверь в салон вошел мужчина лет пятидесяти. Так мог выглядеть только крайне опустившийся человек. Те немногие волосы, которые у него еще остались, крыльями вздымались по обе стороны головы. На нем потерявший форму пиджак, лицо украшала трехдневнвя щетина, на губах играла злорадная ухмылка. Он медленно шел к тому месту, где болтали друг с другом Эстер и Тиндари.

Тано тоже подошел к ним, но с другой стороны. Он представился девушке, которая тут же осыпала его градом ничего не значащих вежливых фраз и извинилась за отца, который не смог прийти. Не надо на него сердиться, говорила она, что поделаешь, просто ужасно, сколько на него свалилось разных общественных дел.

Пока Эстер и Тано обменивались шутливыми репликами, Тиндари заметил присутствие человека в изношенном пиджаке. Сердце его бешено забилось, дыхание перехватило.

— Но ведь… — запинаясь, начал он, — ведь ты же…

Человек был уже в двух шагах. Он улыбнулся беззубой улыбкой и кивнул головой:

— Да, я — Аччедудзу.

Не переставая улыбаться, он достал из кармана пистолет, направил его прямо в грудь Тиндари и спустил курок. Он выстрелил еще раз, когда жертва рухнула на пол, и продолжал стрелять даже тогда, когда тело Тиндари уже лежало на полу в растекавшейся луже крови.

В салоне началась паника. Одна женщина потеряла сознание, другая кричала, словно ее поджаривали на вертеле. Все в панике устремились к выходу. Полицейское управление, куда тут же сообщили о случившемся, дало сигнал тревоги всем патрульным машинам. Принял сообщение и комиссар Каттани. Едва услышав, что речь идет о банкире Антинари, он сразу приказал шоферу включить сирену и ехать как можно быстрее.

После того как Каттани после долгого перерыва вернулся на службу в полицию, он несколько месяцев оставался на Сицилии. Потом его перевели в Милан.

Он первым вошел в салон.

— Осторожно, комиссар, — предупредил его один из полицейских, — преступник вооружен.

Катани медленно пошел вперед. Человек, который стрелял, находился от него лишь метрах в пяти. Он сидел на полу, обратив небритое лицо к большой картине, и отрешенно рассматривал ее, открыв рот, как будто находясь в экстазе.

Вдруг он повернулся. Каттани увидел дуло пистолета. Свой пистолет он тоже крепко сжимал в руке. Но никто не стрелял. Вдруг выражение лица убийцы изменилось. Странная, миролюбивая улыбка разгладила его черты и он протянул пистолет Каттани. Тот взял его с несколько озадаченным видом. Теперь изо всех углов высыпали полицейские с автоматами и взведенными револьверами. Они увели преступника, который продолжал улыбаться с совершенно отсутствующим видом.

В салоне вновь воцарилось спокойствие. Врач, нагнувшийся над безжизненным телом Тиндари, произнес:

— Этот парень выстрелил в него как минимум раз восемь.

Каттани не придал словам доктора особого значения, потому что в этот момент внимание его было сосредоточено на другом: к нему приближался Тано, рядом шла прекрасная Эстер. Мужчины не виделись несколько месяцев. С тех пор, как сицилиец отнял у него Джулию… Каттани окинул его взглядом и сказал:

— Везде, где появляешься ты, льется кровь.

— То же самое я мог бы сказать о тебе, коммисар.

— Кто это был? — Каттани указал на труп.

— Богатый клиент банка, его звали Тиндари.

— А другой?

— Кто, убийца? Никогда его не видел.

— Странный был тип, — вмешалась Эстер. — Он улыбался. Улыбался, когда стрелял! Господи, как я испугалась. — Ее руки дрожали, пока она закуривала сигарету. — Я видела, как он спокойно подошел. Они с Тиндари поздоровались, совершенно очевидно, что были знакомы. Он сказал: «Да я Аччедудзу». Не знаю, что это может означать.

— Это сицилийское слово, объяснил Тано, оно означает «птичка».

Вошла женщина, у которой был такой вид, словно за ней гнались. Лет тридцати пяти, в полосатом костюме, с суровым выражением лица. Она набросилась на Каттани:

— Комиссар, если вы позволите, допрос проведу я. Это была Сильвия Конти, прокурор.

— Разумеется, — сказал комиссар. — но я должен провести расследование, мне же нужно представить вам доказательства. Значит я все-таки тоже должен быть в курсе дела.

Он не испытывал особой симпатии к этой представительнице правосудия. Но он уж наверняка не позволит этой женщине, воспринимавшей свои обязанности чересчур формально, мешать ему. И в самом деле прошло совсем немного времени, а комиссар уже вел поиск нужной информации. Он постучал в дверь дома Тиндари. Открыла маленькая, кругленькая женщина с темным, ничего не выражавшим лицом. Это была жена убитого. Она провела Каттани в гостиную, заставленную громоздкой помпезной мебелью. Женщина не выглядела, как человек, убитый горем. Она прикусила губу и опустила глаза.

— Он никогда не воспринимал меня, как настоящую жену. Он обходился со мной, как с прислугой.

Коррадо кивнул головой, сделал понимающий вид. Потом спросил, нет ли у нее догадок, кто виновен в смерти ее мужа. Она открыто посмотрела своими черными глазами прямо ему в лицо и уверенно сказала:

— Его убили из ревности. Какой-нибудь мужчина, охваченный страшным гневом. Ведь мой муж любил приударить за чужими женами.

Старая песня! Каттани сделал вид, что согласен с таким объяснением. Потом он снова попытался преодолеть ее сопротивление:

— Его застрелил человек, носящий странную кличку. Он называет себя Аччедудзу.

Лицо женщины стало белым, как мел. Она затаила дыхание и опустила глаза, судорожно глотнула и с трудом выдавила из себя:

— В первый раз слышу.

…В архивах полицейского управления комиссар отыскал довольно объемистое досье на Тиндари, который два раза привлекался к суду за мошенничество и третий раз из-за фиктивного банкротства. Но он всегда ухитрялся выйти сухим из воды. Оказалось, что ему принадлежала какая-то фирма под названием «Сарим», он был совладельцем ипподрома и компаньоном строительных фирм.

— И к тому-же владельцем казино. — добавил Каттани, закрывая досье.

Об убийце же, напротив, в картотеке не было ни строки. Этот таинственный человек, который, казалось, всегда был погружен в свои мысли, остался безымянным. Более того, он даже отказывался говорить. Когда Сильвия Конти попыталась его допросить, она обнаружила перед собой человека, в котором, казалось, угасла жизнь, который витал в облаках, шмыгая носом. Вытянуть из него хоть какой-нибудь ответ было невозможно.

1
{"b":"567399","o":1}