Мэтт сно­ва взял­ся за ра­боту, но на этот раз пе­ренёс лэп­топ в гос­ти­ную и за­валил­ся вмес­те с ним на ди­ван. На ули­це бы­ло уже свет­лее, но в ком­на­те всё рав­но го­рел свет: но­ябрь­ско­го тус­кло­го сол­нца ед­ва ли мог­ло быть дос­та­точ­но.

Ра­зоб­равшись с де­лами, сде­лав па­ру звон­ков, Мэтт всё же пос­пал па­ру ча­сов пря­мо на ди­ване: во­об­ще-то, он это­го не пла­ниро­вал, но книж­ка, за ко­торую он взял­ся, от­ло­жив компь­ютер, смо­рила его в чет­верть ча­са, и он прос­нулся с тя­жёлой го­ловой толь­ко око­ло один­надца­ти ча­сов. Да­же ко­фе не по­мог ему взбод­рить­ся, и Мэтт вклю­чил те­леви­зор, сел за бар­ную стой­ку, под­пе­рев щё­ку ку­лаком; по­перек­лю­чав ка­налы, он нат­кнул­ся на «Хищ­ни­ка», уже до­шед­ше­го до се­реди­ны, но всё же ре­шил пос­мотреть его. Это бы­ло са­мое при­ем­ле­мое из то­го, что шло по те­леви­зору суб­ботним ут­ром.

Он, ко­неч­но, мог взять компь­ютер и выб­рать, что смот­реть, са­мос­то­ятель­но, но в жиз­ни бы­ва­ют та­кие мо­мен­ты, ког­да выс­шее бла­го — поз­во­лить те­чению под­хва­тить се­бя, тем са­мым из­ба­вив­шись от не­об­хо­димос­ти са­мос­то­ятель­но­го вы­бора.

Ког­да «Хищ­ник» за­кон­чился, был уже пер­вый час, и пе­рек­лю­чать ка­налы приш­лось сно­ва. Не най­дя на этот раз ни­чего сто­яще­го, Мэтт поз­во­нил сес­тре; во вре­мя не­навяз­чи­вого и, в об­щем-то, пус­то­го раз­го­вора с ней, те­леви­зор про­дол­жал ти­хо буб­нить. Но­вос­ти по мес­тно­му ка­налу ма­ло ко­го мог­ли за­ин­те­ресо­вать, и, поп­ро­щав­шись с Эк­си, Мэтт хо­тел бы­ло вык­лю­чить те­леви­зор вов­се, но что-то ца­рап­ну­ло его слух, ка­кое-то зна­комое сло­во.

— …трас­се про­изош­ла ава­рия. Во­дитель гру­зови­ка не спра­вил­ся с уп­равле­ни­ем из-за го­лолё­да и стол­кнул­ся… — мо­нотон­но го­вори­ла ве­дущая, а на боль­шом эк­ра­не по­чему-то в ужас­ном ка­чес­тве бы­ло вид­но по­корё­жен­ную жёл­тую ма­шину, гру­зовик, друж­но ми­га­ющие сиг­на­лы ре­ани­мации и до­рож­ной служ­бы.

— Ни­хуя же се… — Мэтт не до­гово­рил и нер­вно гля­нул на ча­сы. Пер­вый час. Он ещё в шко­ле, сла­ва Бо­гу, он ещё в шко­ле, он ещё…

— …лич­ности пос­тра­дав­ших ус­та­нов­ле­ны. Во­дитель так­си скон­чался на мес­те, пас­са­жир с тя­жёлы­ми трав­ма­ми дос­тавлен в боль­ни­цу… со слов оче­вид­цев…

Да нет же, это не он. По­каза­лось толь­ко. Да и кар­ти­на ава­рии яв­но сня­та не пря­мо сей­час: не мог­ли га­зет­чи­ки так быс­тро прим­чать­ся на мес­то дей­ствия, это чья-то чу­жая ок­ро­вав­ленная го­лова со свет­лы­ми во­лоса­ми мель­кну­ла в кад­ре. Не его, ко­неч­но, не его.

— …ви­де­оза­пись сви­дете­ля…

Мэтт смот­рел так нап­ря­жён­но и прис­таль­но, что вздрог­нул, ког­да заз­во­нил его те­лефон. Да­же ко­фе рас­плес­кался на стой­ку.

— Мис­тер Пар­кер? — спро­сил нез­на­комый жен­ский го­лос.

— Да, — Мэтт от­ве­тил не­уз­на­ва­емым го­лосом, чувс­твуя, как сты­нет кровь в жи­лах. Он уже знал, что ему сей­час ка­жут.

— Алек­сандр Пар­кер — ваш по­допеч­ный?

— Да.

— Мис­тер Пар­кер, вам нуж­но сроч­но при­ехать в гос­пи­таль Ле­нокс Хилл. Ваш по­допеч­ный по­пал в ава­рию.

Мэтт хо­тел уточ­нить, пос­тра­дал ли Алекс, или нуж­но прос­то оп­ла­тить обя­затель­ный ос­мотр, но сам со­об­ра­зил, нас­коль­ко иди­от­ски проз­ву­чит по­доб­ный воп­рос. Он не знал, как, но он чувс­тво­вал, что ни хре­на это не обя­затель­ный ос­мотр. По­это­му, сглот­нув что-то ко­лючее и бо­лез­ненное, что зас­тря­ло в гор­ле, он спро­сил:

— Он жив?

— Да. Пря­мо сей­час он на­ходит­ся на опе­рации. Од­на­ко мы не мо­жем ни­чего га­ран­ти­ровать — по­лучен­ные трав­мы мо­гут при­вес­ти к ги­бели.

Мэтт ди­ву да­вал­ся то­му, как хлад­нокров­но эта су­ка го­вори­ла о том, что Алекс мо­жет уме­реть. «Трав­мы мо­гут при­вес­ти к ги­бели». Блядь! Как мож­но с та­ким без­разли­чи­ем го­ворить о чь­ей-то жиз­ни? О его жиз­ни? Мэтт по­давил в се­бе же­лание выс­ка­зать все не­лес­тные мыс­ли, что приш­ли ему в го­лову, и он толь­ко ска­зал без­жизнен­ным го­лосом:

— Го­вори­те ад­рес, я сей­час при­еду.

Ког­да раз­го­вор был окон­чен, Мэтт уди­вил­ся то­му, как гром­ко пик­ну­ла на­жатая кноп­ка сбро­са в ог­лу­ша­ющей ти­шине. Мед­ленно, как под во­дой, он опус­тил ру­ку с на бар­ную стой­ку и, не гля­дя, по­ложил те­лефон; ещё сан­ти­метр, и до­рогая иг­рушка лег­ла бы пря­мо в лу­жицу ко­фе, но Мэтт это­го не ви­дел, да да­же ес­ли бы и уви­дел, не от­ре­аги­ровал бы.

Ес­ли бы он мог уви­деть се­бя со сто­роны, он бы ис­пу­гал­ся собс­твен­ной мер­твен­ной блед­ности, но он не смот­рел по сто­ронам. В хол­ле, где ви­село зер­ка­ло, бы­ло дос­та­точ­но тем­но — но­ябрь­ский свет ед­ва-ед­ва про­бивал­ся че­рез прис­пу­щен­ные што­ры, а Мэтт не стал вклю­чать лам­пу: ему не на­до бы­ло что-то ви­деть, что­бы одеть­ся. В от­но­ситель­ной тем­но­те на­кинув плащ и шарф, обув­шись, он вы­шел из до­ма и за­пер за со­бой дверь.