Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬКОВСКАЯ. УЗЕЛОК (Сан-Франциско, 1957)

Шелесты

Дом уснул и мирно дышит.
Шелестят страницы книги.
Шепчут листья за окном.
Отзвук дальний, голос слышу,
Тихий, в поле золотом…
Вздох волной бежит и шепчет,
Обнимая птичьи крики,
Звонким шепотом поет.
Вздох за вздохом, каждый легче,
Ветер по свету несет…
Подышал над проводами.
Запах трав и повилики
Бросил в улиц переплет.
Как шептался с тополями —
Скажет в окна… И уйдет.
19.1.52.

Костер

Вьется дым, трепещет пламя.
Дремлет лодка за камнями.
И одна на берегу,
Коротаю эту ночь я.
На костре обломки жгу.
У меня одежда в клочьях.
Кто погиб — уже не встанет.
И рассвета не увидит
Над землею, утром ранним.
Кто, в порту веселом выйдя,
Пьет отравленную водку,
Я того не ожидаю.
Он найдет другую лодку.
Вьется пламя, освещая
Берег, скалы — мой приют.
Кто, минуя скалы эти,
Мой огонь во тьме заметил, —
Может, скоро будет тут.
5.5.52.

Узелок

Я соберусь опять в дорогу.
Вещей — поменьше. Слишком много
Носить с собою не хочу.
Как хорошо, что мало груза!
Я завяжу в свой легкий узелок
Лишь то, что денег мне дороже.
Так долго бродим мы в оградах:
Туда нельзя, да так не надо…
И вдруг откроется калитка.
И в даль и в синь, легко и просто,
Скользнешь над горестью погоста,
Оставив даже этот узел…
Лагерь Куфштейн. 13.10.46.

Улыбка

Холодно. Серо. И сердце болит.
Вспоминаю былые ошибки.
Дождь по стеклу осторожно стучит.
Улыбнись. Посвети мне улыбкой!
Легче. Светлее. Вот видишь… Поверь,
Все прошло, как иные болезни.
Счет огорчений, обид и потерь —
Надоевших лекарств бесполезней…
Плотно и горько закрывшему дверь,
Неудачному, хмурому, злому,
Может такому в окошко, теперь;
Улыбнусь проходя я, — другому.

Платок

Стоял туман вокруг, над нами…
И в нем все дальше, вдалеке,
В твоей протянутой руке
Белел трепещущий платок;
Как птица с белыми крылами,
Во мглу взлетевший голубок…
Что крылья белые сказали?
«Прощай, прощай… Сюда, сюда»?..
Вдали, с обрыва высока,
Была протянута с печалью
В тумане женская рука.
И все мы дальше уплывали.
Туман, туман… И нет следа.

Ступени

Когда страдание приходит,
Как будто весь пронзая свет, —
Душе другой дороги нет:
Ступени лишь ведут, уводят…
Ступени вниз, во мрак обрыва,
Где черной радости обман.
Ступени вверх и за туман,
В зари далекие разливы.
На стертой каменной ступени,
Душа страдает. И стоит.
И в бездну жадную глядит.
И вверх, на свет, где тают тени.
4.6.51.

Краса

Свою красу к концу пути
Кому дает устало плоть?
Зачем краса ее уходит?
Куда? Крылами шелестит
И постепенно отлетает.
И будет ждать других при входе.
Осенний лист, багряной сказкой,
Красой таинственной горит.
Кому торжественность окраски
Отдаст он тихо? И умрет …
А смерть, (красы не удержавши!)
Гигантской горстью, каждый год,
Сухих, коричневых, опавших,
Земле останки предает.

Старики

Узор на мягкой, вязанной подушке.
И снежным вечером рассказ
О том, что стало полусказкой…
Мы старики, мы хрупкие старушки,
Мы старых, старых писем связки…
Спешишь ты часто мимо нас.
Мы юности давно ушедшей тени,
Легко шуршащие листы.
И мысли рдеющие краски…
И четкость тонкая мечты.
А в день, когда медлительным движеньем,
С неясной гордостью и лаской,
Возьмешь ты внука на колени, —
Быть может нас припомнишь ты.

«Душу лечит только время…»

Душу лечит только время,
От нее слагая бремя
Боли медленно на плоть.
Оттого мы много можем,
Очень много — побороть.
Пусть согнутся наши плечи,
Ожидая светлой встречи,
Выпрямляется душа.
Оттого ль для нас порою,
Жизнь упрямо хороша?
1
{"b":"571801","o":1}