Новинки и продолжение читайте на https://www.litmir.club/
========== Закат ==========
Two Steps From Hell - Black Flowers (Orchestral)
________________
Традиция каждый год оставлять у морской пещеры половозрелого мальчика несомненно нравилась ее хозяину и десяткам длинных его щупалец, покрывающих стены во время спячки и мирно дышащих, отчего пещера казалась живой случайным гостям. Или же не казалась – в какой-то мере все это место было живым, но лишь часть существа обладала узнаваемым видом. В поселении поговаривали, что в пещере у моря живет колдун, демон, дух, а то и сам дьявол, заманивающий детей под каменные своды, кто-то даже видел его вблизи, случайно столкнувшись на берегу, и утверждал, что на вид этот демон вполне материален, только белый весь. Даже кожа, согласно описаниям, была бледно-серой, как у духа-утопленника. Кое-кто даже с ним разговаривал – лет тридцать или сорок назад, иначе откуда бы люди поселения знали, что во избежание большего ущерба каждый год надо оставлять усыпленного маковым соком подростка на берегу. Если морскому дьяволу понравится подарок, то год будет урожайным, рыбная ловля богатой, а хищники не прибегут из леса, влекомые голодом.
Все довольны, кроме того единственного, кому в этом году предстоит оказаться там. Жребий кидают в середине года, и оставшиеся шесть месяцев мальчики живут припеваючи, оберегаемые от опасностей и болезней, дабы предстать перед духом в лучшем виде. Шесть месяцев вольготной жизни в обмен на всю оставшуюся, и в последнюю неделю будущие жертвы нередко впадали в транс отчаяния или пытались убежать, но охрана в это время была особо внимательной.
Базиль пытался отказаться от усыпления, но ритуал нарушать из-за одной жертвы не осмелились. Ему не было страшно, не было любопытно, он просто хотел увидеть все своими глазами перед тем, как умереть так же равнодушно, как он и жил. На этот раз жребий выбрал просто идеальную кандидатуру, которая не сопротивлялась, и ее пропажа не наносила сильный урон поселению – родственники Базиля и сами были бы рады избавиться от него, наследника состояния, которое явно превышало ценность самого мальчика.
В итоге своё шестнадцатилетие он встретил, задремав на горе листьев, заботливо стащенных на берегу в кучу. Быть едой или чем-то еще – какая теперь разница? Когда-то давным-давно дух заманивал к себе детей помладше, и их никто не видел, пока кто-то взрослый и отважный не прошел в пещеру и не вернулся с посланием, умерев на пороге дома старейшины Руфуса. Так, во всяком случае, гласила сказка. Правдиво ли?
От воды исходило тепло, но Базиль все равно замерз, это ощущалось даже сквозь тупую дрему, вызванную маком. Неловко пошевелившись, он попытался свернуться клубком, но в глаза ударил желтый огонек, а под руками скользнуло нечто теплое и скользкое.
– Доброй ночи, – прямо над ним склонилось серое лицо, растянув рот в острой приветливой улыбке. Острее некуда – тонкие конусообразные зубы не хуже, чем у морского черта, но в остальном лицо было обычным, разве что симметричнее и изящнее многих деревенских. – Долго ты спал. Обычно они просыпаются быстро, когда я их обнимаю, – протянуло существо, отстраняясь. В пальцах оно зажимало лампу. Оно – или все же он? Черты несколько смазаны, но явно мужские. Больше ничего не разглядеть, от лампы слишком резкие тени, да и на нем широкий темный плащ, скрывающий тело. Резкие полосатые тени и на потолке, но почему-то они шевелятся. И сам Базиль будто в воде. Теплой и густой. Поворочавшись, он тут же замер и обхватил пальцами одно из плотных толстых щупалец, обвивших его.
– Это… это…
– Опять невежливость, – с досадой проговорил дух, поставив лампу на ближайшее щупальце, с готовностью извившееся в форме подставки, и демонстративно закрыл ладонями перепончатые уши. – Визжи уже. Даже не поздоровался, а уже паника. Вот поэтому я любил маленьких детей. Они гораздо больше любили играть.
Базиль закрыл рот, пытаясь дышать глубже и ровнее. В конце-концов, ему же все равно, умрет или нет. Если тебя вот-вот съест гигантская многоножка, то глупо бояться ее перед укусом. Ведь так?
– Доброй… – он сглотнул и прикрыл на пару секунд глаза. – Доброй ночи.
– Вау, – существо протерло пальцем себе ухо и повторило, явно удивленное. – Вау.
Несколько секунд неловкой тишины нарушало лишь шуршание ползающих по стенам и потолку, по полу и сталактитам черных поблескивающих щупалец. Казалось, они заполонили все, и пещера представляет собой их комок, изволивший дать пространство внутри себя. Соленый запах с моря, терпкий запах чего-то еще, а еще сладость, какая бывает от легкой гнили. Чувствительный к запахам Базиль попытался задержать дыхание и внезапно понял, что вполне успокоился, раз уж начал обращать на них внимание.
– Я раздел тебя, – нарушил молчание дух, небрежно махнув рукой. – Здесь одежда не нужна.
– Но ты одет.
– Логичное замечание, – он вздернул брови и распахнул плащ, как какой-то эксгибиционист. Приготовившийся к худшему Базиль не увидел ничего необычного. Просто мужское бледное тело, кое-где в шрамах, но не более.
– У меня нежная кожа. Ненавижу песок, а на берегу его достаточно, – еще одно щупальце изобразило вешалку, на которую отправился плащ. – Как тебя зовут, мой вежливый?
– Базиль, – он наконец-то сумел присесть. По всему телу мерно скользили эти безглазые змеи, покрывая слизью, но мальчик почти привык. Нетрудно привыкнуть, когда выбора нет. – Ну… Меня принесли тебе в жертву. Если ты выполняешь последние желания или вроде того, то съешь безболезненно, хорошо? – пытаясь выглядеть беспечно, он даже улыбнулся, встретив недоуменную улыбку в ответ:
– Ты вообще о чем?
– Но ты…
– Зачем мне есть девственников? Здесь плавает куча рыбы, – с непробиваемой логичностью ответил тот, хмурясь.
– А, ну да. Среди рыб девственников нет.
– Ты что-то пробормотал?
– Тебе послышалось. Как тебя зовут?
Хмыкнув, дух уселся на мгновенно сплетшиеся в подобие стула щупы, закинул ногу на ногу и с любопытством уставился на гостя.
– Поболтать… Давно не болтал. Дети больше играть любят, а люди… Недавно был здесь один герой, – пробурчал он куда-то в пространство.
– И что с ним стало?
Шорох – из груды черных телес на секунду показался полуобглоданный череп, тут же затянутый за волосы обратно.
– Я и с ним пытался поболтать. Почему люди не любят меня? Я же тоже почти человек, – горестно вздохнул он. – Зовут меня Аморе. Надо же, последний раз свое имя я говорил тому милому пареньку лет тридцать назад. Как же его… Руфус. Он был просто прелесть.
– Кхм…
– Что смешного?
– Ничего. Просто расскажи еще что-нибудь. Почему ты почти человек? – если чудовище любит поболтать, то почему бы не воспользоваться этим. На мгновение Базилю показалось, что смерть вовсе не обязательна, но куда в таком случае исчезают жертвы? Взглянув на извивающийся пол, под которым все еще где-то плавает та голова, он почувствовал мурашки по коже.
– Потому что моему папочке вздумалось оплодотворить какую-то мечтательную человеческую девку, – с легкой неприязнью протянул Аморе и вытянул вперед ногу. – Мерзость, да? У моих братьев прекрасные хвосты и полосатые уши. А я урод. У меня есть ваши ноги и хоть какое-то утешение в виде этого, – он кивнул на щупальца.
– Это часть тебя?
– Думаю, да. Я чувствую все, чего они касаются, я могу двигать ими, как захочу. Я видел муравьев у вас. Они действуют раздельно, но все вместе. Наверное, щупы муравьи, а я их голова. Еще вопросы?
Кивнув, Базиль замер в новых подозрениях. Значит ли это, что случайные потирания щупалец о его тело не так уж и случайны? Не осталось, наверное, и сантиметра тела, куда бы не проникли их склизкие бока, даже ноги ненавязчиво раздвинуты, и эти плотные движения теперь приобрели совсем другой смысл, не позволяющий их игнорировать.
– Что такое? Ты покраснел.
– Я, кхм… Я голоден, – мальчик отвел взгляд, гневно вздрогнув, когда щуп надавливающе проскользнул по промежности. – Кормить гостей у тебя случайно не положено? – понимая, что несет чушь, он не мог прекратить говорить, лишь бы отвлечься. Кто знает, может, для этого типа естественно приветствовать гостя исследованием тушки.
