Поэтому Йонге все равно припадал на ногу и старался ставить больную ступню как можно мягче.

Рудольф пару раз оглянулся, а затем остановился.

– Что у тебя?

– Нога, – буднично ответил Йонге. – Все нормально. Я на анальгетике. Дойдем.

– Ладно. Сначала дойдем, потом разберемся с твоей щиколоткой, а потом я набью тебе морду.

Он обхватил Йонге за пояс, чуть не оторвав пилота от земли и размашисто зашагал, словно к нему и не добавлялось еще почти девяносто кило живого веса.

Йонге мешком не висел, старался как мог, но Рудольфу должно было приходиться нелегко. Поймав себя на том, что все больше начинает переживать за товарища, Йонге чуть не плюнул с досады. Стоило только слегка отвлечься, как проклятый синхрон захватывал мозги с неумолимостью паразита. На корабле у Йонге всегда был наготове виртуальный электрошокер. А теперь ограничитель пропал, и паразит резвился вовсю.

Воюя с разгоревшимися эмоциями, Йонге перестал следить за передвижением, и тут же поплатился: споткнулся и навалился на Рудольфа. Оглядевшись, он понял, что скалы медленно разворачиваются и остаются по левую руку.

Либо у Рудольфа появился план, либо поехали дюзы.

– Стой, ты куда? – прохрипел он, тормозя приятеля. Пальцы скользили по куртке, мокрой от пота. Да он и сам был не лучше: бока под футболкой так и обтекали. – Сдурел?

– Не дойдем, – отрезал Рудольф. – Но есть варианты.

Йонге прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в сплошном мареве. То, что раньше на общем фоне тоже казалось частью скальной гряды, выделилось в нечто самостоятельное. И оказалось гораздо ближе. Йонге с досадой покосился на георадар – тот не показывал расстояние, и до сих пор отображал скалы вместе с непонятной штукой одним массивом.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу.

Йонге медленно повернул голову и понял, что Рудольф все-таки тот еще запасливый говнюк. Товарищ Вебер нацепил на себя геоглассы. Прозрачный экран, опущенный перед глазами, поблескивал зеленью диаграмм. Йонге поднял руку и потряс георадар. Приборчик показывал скопление твердых базальтовых пород прямо по курсу, однако его мощностей не хватало на подробный анализ, и казалось, что он глючит: значков редких элементов становилось все больше. Такой чистой вырезки Йонге за всю свою разведывательную деятельность не встречал.

– Вижу каверну, – дополнил Рудольф. – Прямо в этой штуке, которая мне кажется подозрительно искусственной. Больше некуда.

Йонге кивнул и захромал с утроенным усердием. Он уже чувствовал, как шпарит в бок. Жар накатывал волнами, Йонге казалось, что плазменные сгустки дотягиваются до него и лижут кожу. И он упорно старался развернуться так, чтобы они доставали до него, но не до Рудольфа, ведь тому приходится тащить на себе девяносто и еще тридцать, плюс еще десять кило груза. Дружище Рудольф двужильный, но не железный, он не сможет вытянуть всех, если отдать его Калисее на растерзание…

Скалы вынырнули из песка совершенно неожиданно.

Только что Йонге месил песок, и вот уже под ногами захрустели мелкие камни.

Йонге все еще держал руку поднятой и согнутой, закрываясь от огненной стены, и мышцы адски болели. Присматриваясь, он сообразил, что это не совсем скалы – скорее, тот же зеленоватый песок, но принявший причудливые формы, вроде сталагмитов.

– Так… где копать? – поинтересовался он. – Я могу, например, грызть известняк зубами.

Бормоча про идиотов, шутящих даже на смертном одре, Рудольф потащил его между раскаленных столбов. Но здесь была тень, и Йонге почувствовал себя лучше. В этой тени зеленые отблески на экране Рудольфа стали четче, и Йонге наконец-то увидел в них призрачно отрисованную каверну. Нужно было всего-то обогнуть здоровенную плиту песчаника, выглядевшую удивительно странно для пустыни. Словно гребень волны – застывшей, и уже успевшей обтесаться со временем.

Йонге оттолкнулся рукой от шершавого спекшегося бока, поднажал, и они с Рудольфом опять выскочили под солнце.

– Ах ты ж, еб твою мать, – первым нарушил потрясенное молчание Рудольф.

Йонге был с ним совершенно солидарен. Сразу стало ясно, что сканер не врал: здесь действительно имелось огромное количество редких элементов. Чистого, качественного, обработанного материала.

В форме корабля.

Йонге автоматически попытался прикинуть, какой расой он построен, в первую очередь отказавшись от мыслей о деле рук человеческих. Люди так не проектировали. Слишком большой для слаиков, слишком строгий для маисов и слишком вычурный для ушастых вентуров…

Рудольф тащил напарника прямо ко входу в корабль, и Йонге плюнул на традиционные для таких случаев предосторожности. Кому суждено быть съеденным инопланетной тварью, тот должен позаботиться, чтобы не сгореть.

– Гадом буду, они месторождение с кораблем попутали, – прохрипел Йонге. – Это же, походу, редкостная удача!

– Какая удача, нам бы в горелый сухпаек не превратиться, – грозно сказал Рудольф, ступая на пандус. – Смотри, эта хрень тут рухнула.

– Это только часть хрени, – Йонге припал на ногу и скривился. – Она там, в песке… Глубже надо!

– А выбираться-то как? – напарник почти судорожно перехватил лайнер.

– Не дрейфь, – Йонге уже чувствовал себя почти на гиперволне. Всего десять шагов до входа. – Смотри, карта с зонда, который тут два года ошивался. И за два года не заметил ничего подобного, вроде этой… – он неопределенно махнул рукой в сторону накатывающей адской бури. – Значит, это что-то редкое. Земля не трясется, значит концы не отдаем.

– «Фелицию»!

– Выдержит, – уверенно сказал Йонге. – Это же мой корабль.

– Мой!

Внимательно поглядев в злые светлые глаза, Йонге медленно опустил руку в карман и достал блистер.

– Наш, – мрачно поправился Рудольф. – Я себя контролирую.

Они вскарабкались по покореженному пандусу и нырнули в спасительную тень. Внутри тоже было жарко, но все-таки лучше, чем на открытом воздухе. Респиратор позволил вдохнуть чуть более холодного воздуха, и это было почти райским наслаждением.

– Дальше, – сказал Рудольф, едва-едва позволив себе и товарищу передышку. – Закапываться так закапываться.

– Тогда все время по прямой, ориентируйся вон на те трубы. Если здесь док выгрузки, то должны быть и технические ходы. Как минимум ярусов пять-шесть будет внизу.

Рудольф прищурился. Йонге сам не мог бы сказать, откуда у него такая уверенность, но все пилоты по-настоящему глубоко синхронизировались с кораблями. Поэтому, даже оказавшись на чужом межзвездном велосипеде, они вполне успешно определяли, куда идти.

– Вообще-то, – строго сказал напарник, – ты только что спер из моей головы ценные знания.

Йонге озадаченно склонил голову. Помолчал, прислушиваясь к собственным мыслям.

– Твою же мать.

– Ладно, – Рудольф ухмыльнулся. – Разрешаю тебе использовать свой гений. Топай.

Растерянно улыбаясь, Йонге кивнул.

Шагать по ровному полу было куда легче, и Йонге быстро двинулся вперед, используя георадарную подсветку. На ходу он то и дело касался кончиками пальцев теплой обшивки.

Дальше, дальше, вот за этой толстенной трубой, потом у места расстыковки повернуть направо, потому что здесь стенки толще, защита прочнее, а значит, гнали по ней то, чего нельзя допустить на свободу, что страшнее всякой канализации, а это может быть только…

Они уперлись в закрытую дверь. Плюс в этом был – Йонге как во сне пощупал толстенную плиту и понял, что за ней – то, что им нужно. Путь в спасительную глубину, где они смогут затаиться и закопаться. Минус же состоял в том, что дверь кто-то тщательно запер.

Йонге на пробу ухватился за массивные аварийные рукояти, явно сделанные не под человеческие руки, но хорошо узнаваемые. Навалился, но результата предсказуемо не получил.