Пять лет назад

- Джаспер, - громко закричала девушка и набросилась с объятиями на мужа своей сестры. – Спасибо! Спасибо! Ты самый лучший.

- Эй, - возмутилась Элис, - я скоро начну ревновать.

Белла обхватила парня за талию, прижимаясь к нему, будто маленький ребенок.

- Джас, это же моя мечта. Это просто невероятно.

- С Рождеством, Белла.

Джаспер вертел в руке три билета на концерт непревзойденного виртуоза современности Эдварда Каллена, пока девушка висела на нем, как обезьянка на лиане.

Элис выхватила билеты из рук мужа, чтобы рассмотреть, пока сестра расшаркивалась в благодарностях.

- Это тот самый пианист, которого ты заставляешь нас слушать целыми днями?

- Он, сестренка, он самый, - наконец, девушка переключилась на Элис, чмокнув её в щечку.

- Ребята, вы лучшие. Я так вам благодарна. Билеты на рождественский концерт. Как вам удалось? Еще летом все разобрали, я узнавала.

- Что ж, посмотрим на твою первую любовь.

- Эл, я влюблена в его музыку. Это что-то невероятное.

- На афише он симпатичный, молодой.

- Он женат, - быстро ответила Белла и отняла билеты у Элис. – Но это не главное. Главное – это его музыка.

Наши дни

Город, укутанный бархатным снежным одеялом, мирно спал под мерцающий блеск новогодних гирлянд. Еще днем горожане уныло шагали по мокрому почерневшему асфальту, а ночью расписные снежинки опустились с неба, наряжая улицы в зимнюю одежду.

Ударив тростью несколько раз по толстому льду замёрзшей лужи, прохожий поднял воротник драпового пальто, прикрывая уши от щипков мороза, и недовольно нахмурил брови, искажая ненужными морщинами красивые черты лица. Он поднял взгляд в небо: черное, пугающее своей непроглядностью, с мелкими белыми вкраплениями. Снежинки кружились, медленно оседали на лицо, обжигая холодным касанием.

- Началось. - От недовольства он скрипнул зубами. Затем поднял руку вверх, словно щитом закрываясь от снега, зажал трость подмышкой и, чуть прихрамывая, поспешил домой.

Резные снежинки стремились к земле, покрывая крыши белым полотном, одевая деревья и ели в ледяные платья, припорашивая машины, устилая дорогу мягким ковром. Всего десять минут назад незнакомец отчетливо слышал звонкие удары трости об мостовую и собственные тяжёлые шаги, а сейчас раздавался лишь ненавистный хруст мокрого снега.

Мужчина несколько раз топнул ногами, стряхивая липкий снег, и снял влажное пальто. Снег тут же превратился в холодные лужицы на полу.

В другом конце коридора раздался шум, напоминающий приближение табуна, и звонкий лай. Радостный лабрадор серого окраса бросился к ногам своего хозяина, задорно виляя хвостом, с интересом принюхиваясь к морозному воздуху.

- Привет, пес, - хозяин погладил теплой рукой гладкую шерсть и почесал лабрадору за ухом.

Тот заскулил от удовольствия и зажмурился.

В комнате царил полумрак, пыльные шторы защищали от любого света, а тем более от ярких новогодних гирлянд, украшающих соседнюю крышу. Дом по соседству пустовал несколько лет, но пару месяцев назад в него заселилась шумная семья с детьми. Лишь иногда мужчина позволял себе наблюдать за непоседливыми ребятишками, вспоминая, как это бывает – звук детского смеха и озорной огонек в доверчивых глазах.

Черный рояль, единственный в комнате предмет, непокрытый внушительным слоем пыли, занимал почти все пространство. Черные и белые клавиши манили пальцы пианиста, но душа оставалась нема.

Мужчина плеснул виски из графина в стакан и осушил его одним глотком. Рождество – самое тяжелое время для него. Бросив небрежный взгляд на книжный шкаф, он сжал пальцами трость, будто старался пересилить боль; костяшки пальцев побелели. Затем нерешительно подошел к захламлённым полкам. Перевернутые фоторамки лежали точно так, как он их оставил, такие же грязные, как и остальные вещи. Незнакомец стоял в тишине, ожидая, когда виски перестанет жечь горло. А сквозь темные парчовые шторы все же пробивалось мерцание соседской гирлянды.

- Белла! Белла приехала! – Веселая детвора высыпала на заснеженную улицу, на ходу натягивая шапки.

- Куртки! - доносился из дома высокий женский голос, - куртки на замок.

На пороге появилась обладательница звонкого сопрано.

- Шарфы забыли, горло простудите. - Хотя сама стояла в одном плюшевом халате и смешных меховых тапочках. Небольшого роста, с короткой стрижкой и миловидным лицом - она больше походила на старшую сестру, чем на маму.

Но дети уже хороводом крутились вокруг гостьи.

- Джейн, Феликс, Алек, - воскликнула девушка, откидывая капюшон желтой куртки. – Как же вы выросли!

 - А Алек беззубый, - Феликс тут же выдал страшную тайну своего брата-близнеца.

- Неправда, - возмутился восьмилетний Алек, - только два фуба.

- Не фуба, а зуба, - продолжал подначивать брат.

- У тебя тоже скоро выпадут, - сообщила сестра. Будучи старше близнецов на два года, Джейн считала себя более разумной и рассудительной.

- Я вас всех люблю. С зубами вы или нет, - прекратила спор девушка и обняла племянников.

Мальчишки, оба курносые, со светлыми густыми волосами – маленькие копии отца, а Джейн обладала длинной косой темно-русого цвета и отличалась миловидными чертами лица, совсем как у матери. От тети Беллы ей достались мелкие веснушки на носу.

- Давай кататься на санках, - с ходу переключился Феликс. – Мы сегодня проснулись, а сугробы по колено.

- Белла, - уже замерзая на пороге, мать неугомонной троицы подала голос. Коротко стриженые волосы торчали во все стороны дыбом. – Заходи уже. А вы, - обратилась она к детям, - живо отстали от тети и разобрали шарфы.

Мальчики грустно опустили головы и побрели в сторону грозной мамы, а Джейн обхватила колючей перчаткой озябшую ладонь гостьи и повела к дому.

- Ты же еще не видела наш новый дом, - заговорила девочка. – Он большой и светлый. Тебе очень понравится. Я покажу тебе свою комнату. У меня теперь отдельная спальня и мальчишки её не громят. Я не разрешаю.

- Я обязательно посмотрю твою комнату. - Белла поцеловала Джейн в румяную от мороза щечку и повязала ей розовый шарф, протянутый хозяйкой дома.

Дети с радостными криками убежали доставать санки из гаража, а девушки, наконец, обнялись.

- Привет, сестрица, - улыбнулась гостья, - давно не виделись.