Несколько лет назад начались массовые террористические атаки, многие страны закрыли въезд. Распались крупные коалиции развитых стран. Начались эпидемии, вирусы мутировали быстрее, чем изобретались вакцины. Ухудшилась экология, вымерло больше половины животных и птиц, остро встала проблема нехватки питьевой воды. Начались восстания против правительства.

Границы закрывались, чтобы пресечь поток беженцев…

Решением верхушки элиты был создан город-государство, окруженный сплошной стеной. Попасть туда могли либо «чистые люди» — с хорошей генетикой, высоким iq и без мутаций из-за неправильных вакцин, либо богачи, способные заплатить бешеные деньги за безопасность и комфорт проживания в городе.

Несколько кварталов не вошли в «город» и там процветают всевозможные бандитские группировки, живут те, кто успел проскочить через кордон на границе, а также те, кого выкинули из города. В этих районах патрулируют территорию собственными силами от зараженных и мутантов. Лишь некоторые в городе понимают, что только благодаря бандитским районам к ним еще не проникли толпы мутантов, и продают оружие, помогают продуктами.

Вот такая невеселая обстановка у нас в городе. В смысле, в пригороде. Ну, мы не жалуемся, ибо привыкли. А что поделать, нытики не выживают здесь. Выживают только те, кто умеет стрелять лучше, чем порой говорить. Нет, я не о себе. Я выживаю потому, что я отличный мастер, который умеет все — от починки сломанной головоломки до сборки воздушного катера из старых сапог и пары гаек. Ладно, я чуть перехватил, катера я еще не собирал. Но, если мне дать сломанный, я его починю… Может быть.

Но стрелять я тоже умею, вы не думайте, что я совсем какой-то беспомощный. И быстро бегать тоже. А еще громко орать. И не надо смеяться, меня в свое время от своры чихуахуа-мутантов спасло только то, что я несся зигзагами и вопил. На вопли прибежала парочка других мутантов, уже людей. Поскольку я еще от собачек и отстреливался, то мутанты заинтересовались больше окровавленной сворой. А уж когда они растерзали всех этих тонколапых шавок, пристрелить эту парочку было просто — они крупные. Я из благодарности им стрелял сразу в голову, чтоб не мучились. Я ж не мутант какой-нибудь, издеваться.

— Вир, ты починил уже радио?

А, это один из подручных Зеленки Стая явился, забирать сломанный кем-то из них по пьяни приемник. Зеленка Стай — главарь одной из банд, в которую я и вхожу. Вернее, за то, что я чиню все, что ломают их неловкие лапы, они позволяют мне жить в этой квартирке, получать продукты по карточкам без стрельбы в кого-либо и ходить по контролируемым ими улицам, не боясь мутантов.

— Починил, — сообщил я.

Радиоприемник, старенький, в потрескавшемся корпусе, выглядит вроде бы так же, как и в тот день, когда мне его принесли. Но теперь он ловит волны Города, у них там своя станция.

И вообще, почему Город называют Городом, я не знаю. По мне, так город — это тот полукруг на подступах, где живем мы. А та здоровая площадь под куполом — государство. Ну да не мне судить. Пусть хоть Деревенька Малые Навозники именуются.

— Молодец.

Подручный выложил на стол какой-то яркий пакетик. Ага, плата. Ну, это только считается, что они мне платить ничего не должны. Деньгами они и не расплачиваются никогда. Просто мастер может сделать что-то хорошо. А может очень хорошо. А если с мастером дружить — вообще отлично. Зеленка Стай со мной дружит.

В пакетике лежали разноцветные драже шоколада в глазури. Я блаженно вскрыл пакет, наслаждаясь каждым шорохом. И начал по одной рассасывать сладкие конфетки. Как же это вкусно, вот кто бы знал.

Опустевший пакетик полетел в мусорную корзину — мусоропроводами давно никто не пользуется, весь мусор просто сжигается в Яме. Огромная впадина, где постоянно пылает мусор. Можно там иногда погреться. Или укрыться от мутантов, те почему-то огня не выносят совсем. Или самого мутанта пойманного кинуть туда, в огонь, пусть горит.

От нечего делать я принялся рассматривать давно заученную наизусть листовку.

«Легкий тип мутации: необычный цвет глаз, кожи, волос. Человек не является разносчиком смертельного вируса.

Средний тип мутации: небольшое уродство — измененные конечности, искривление позвоночника, сознание находится как под сильной температурой. Человек является разносчиком смертельного вируса, подлежит изоляции и интенсивному лечению.

Тяжелый тип мутации: необратимая мутация в человекообразное существо. Агрессия, поведение как у дикого животного. Существо является разносчиком смертельного вируса, подлежит немедленному уничтожению.

Заразиться можно воздушно-капельным путем и через кровь».

Я смял листовку, откинул ее в сторону и негромко хмыкнул — вирус уже давно не передается воздушно-капельным путем. Теперь это — генетическая мутация. Вернее, самого вируса уже и в помине нет. Остались только искалеченные вакцинами против него. Смешно. Я не застал время той всеобщей паники, когда торопливо возводили Город, а по всей планете умирали люди. Больше затоптанные собратьями, разорванные обезумевшими толпами, убитые при массовой панике и подозрении каждого в том, что он носитель вируса, чем погибшие от болезни.

Сидеть дома стало скучно, так что я решил прогуляться немного. Подышать свежим воздухом. Как ни странно, но у нас воздух именно свежий. Это в Городе он отфильтрован тысячами приборов, прогнан через дезинфекторы и сдобрен порцией синтетики. А у нас даже простудиться можно от стылого воздуха, зимой особенно. А еще у нас есть настоящие дожди и настоящий снег. Что еще надо для счастья?

На улице сегодня достаточно тепло. Так что я, подумав немного, оставил дома рубашку. Джинсы с кожаными вставками, кроссовки и черная футболка с нарисованными на спине белыми птичьими крыльями и надписью «I am your Angel. Are you glad?» на груди — а что еще нужно для прогулки? Ну да, пистолет, само собой, я скорее без трусов по улице пройду, чем без оружия.

— Счастливого полета, Вир, — проорал мне кто-то.

Я повернулся на месте, показывая оттопыренный средний палец орущему.

— Шлюх манить этим пальчиком будешь, — сообщила мне хмурая личность в черной коже с головы до ног.

У этого парня, который сейчас ко мне подходит, недобро скалясь, есть одна особенность. Он постоянно в царапинах. Царапает его всё и вся — кошки, доски, часы, кольца на пальцах шлюх… А что надо сделать с каждой царапиной? Правильно, обработать. Желательно, зеленкой. Вот потому Стай и получил свое прозвище.

— А где они, те шлюхи, — сообщил я, пятясь.

Стай сгреб меня в медвежьи объятия и затряс. Это он так мне радуется, ага.

— Далеко собрался?

— На прогулку.

Стай кивнул, отпуская меня.

— Будь осторожен.

— Да я всегда осторожен.

Для прогулки я выбираю обычно места подальше от пригорода. Особенно мне нравится сидеть у Ямы. Главное, выбрать место подальше от сектора, где плавится пластик. Единственный плюс всех упаковок — они все плавятся, не пачкая атмосферу. Что вонючего дыма от них не отменяет. В этот раз я тоже собирался поторчать около сгорающих газет. Посмотреть, как шныряют повсюду мутанты-суслики. Смешные такие. На людей никогда не нападают. Однако в этот раз суслики кого-то гнали. Этот кто-то спотыкался, вскакивал и снова мчался по направлению ко мне.

— Помогите.

Я поспешил подставить руки под падающее тельце. Мальчишка. Он посмотрел на меня умоляющим взглядом и снова повторил:

— Помогите.

А глазки у него были ярко-красные. Мутант. Третьей категории. Это нормально, у нас таких половина в пригороде. Неопасен, можно и спасти.

— Помогу.

Я усадил мальчишку. Он прижался к моей ноге, всхлипывая. Суслики накатывали уже на нас. Я несколько раз хлопнул в ладоши, зверьки кинулись врассыпную.

— А… — пискнул спасенный.

— Они играли просто. Любят побегать. Ты им понравился, должно быть. Бегаешь быстро. Орешь громко.

Он снова пискнул. И потерял сознание. Наверное, от счастья, что полюбился сусликам.