Я сделала самое строгое лицо и начала перечислять условия, не терпящим возражения голосом, загибая по очереди пальцы рук:

- Первое. Ты больше никогда не сунешься в мой компьютер, разумеется, после того, как сделаешь там всё, как было.Второе. На пересдачу твоих двух хвостов с прошлого семестра я даю тебе сентябрь месяц и больше тебя не прикрываю перед родителями. Третье. Вместо потерянного тобой моего любимого браслета, который я уж было решила тебе простить по твоей убогости, ты купишь мне другой. Деньги у тебя есть. Я знаю. Четвёртое и последнее: ещё одна подобная твоя выходка, я имею в виду шантаж, игрушки с моим паролем , и ты поплатишься уже гораздо серьёзнее, чем в этот раз. Я на полном серьёзе сделаю так, что...,- сестрица вытаращила на меня глаза. Она верила и правильно делала, потому что я никогда не обещала впустую. - Оооооо! Я много чего могу придумать. Кстати, сейчас я говорила в пустую трубку,- закончила я менторским тоном.

Лешка облегчённо вздохнула.

- А свидание?- выдала она, с собачьей преданностью глядя мне в глаза.

Я офигела от потерявшей берега девки, не в силах вымолвить ни единого слова.

- Ларочка, пожалуйста, и я твоя прислуга на месяц.

- На два,- потребовала я с тайной надеждой, что мелочь одумается.- Уборка во всей квартире, магазин, глажка белья, мусор...и прочее. Всё, что обычно мы делали вдвоём.

- На полтора,- попробовала поторговаться сестрица.

- Тогда на три и, а в придачу, твой расчудесный кожаный рюкзачок,- обречённо потребовала я, решив наказать её за наглость и протянула руку, пока Лешка не передумала.

- Идёт,- проворчала она и посмотрела с прищуром.- Свидание сегодня вечером в 9 вечера в клубе ***. Ты просто посидишь в баре, а он подойдёт сам. Фотку я тебе покажу. Всё. А я буду в стороне, тоже присмотрюсь к нему издалека, а потом подойду, как бы случайно поздороваться. От тебя ведь не убудет?- попробовала она ввернуть мне последний шуруп в мозг, чтобы последнее слово осталось за ней.

2.

Я сидела на высоком стуле у барной стойки и тянула через трубочку безалкогольный коктейль. Клуб был не из элитных, но вполне приличный. Народ потихоньку собирался в эту обитель греха, а моё настроение было, сами понимаете.

Вполне здравые раскаяния: "А не дура ли я?" - одолевали мою бедную головушку, но Ваша покорная слуга, давшая согласие участвовать в этой авантюре, уже не могла встать и уйти до 10 часов вечера. Давши слово держись... и т.д. Время от времени в сознании вместо "я дура", появлялась другая, не менее неприятная мысль:

- Она меня провела,- но сути происходящего это не меняло.

Я сидела на высоком, довольно удобном барном стуле с прямой спиной, поставив ноги на высоченных каблуках туфель "почти Лабутены" на перекладину , в коротком обтягивающем платье цвета чернослива (чтобы жертва розыгрыша сразу влюбилась в иллюзию стройных ног "от шеи", коих у меня, надо сказать, не было и в помине) и старалась не зыркать по сторонам, изо всех сил припоминая фотографию парня. Хотя не факт, что идиотку не разыграли. А вот память на лица у меня была не идеальна, тем более по фотографии, что доставляло мне порой некоторые неудобства. Прошло сорок минут, а парня всё не было.

- Посидеть ещё двадцать минут- и свободна,- не успела я порадоваться и подмигнуть сидящей в стороне за столиком с Инесской (имечко, да?) сестрице, и заметила замершую на полуслове Лешку с выставленными в мою сторону глазами. Я вся собралась и медленно повернула голову направо. Светловолосый симпатичный парень в изрядно потёртых джинсах и модной светлой рубашке, уютно пристроился рядом на барном стуле и в упор рассматривал меня нагло и беспардонно.

- Ага, Ромео. Вроде, похож,- подумала я и, не теряя времени даром (скорее познакомишься - скорее свалишь из этого клуба), улыбнулась ему.

Он молчал и продолжал вызывающе пялиться на меня, задержал взгляд серых глаз на губах и проследовал вниз: грудь, бёдра, колени. Что-то во мне предостерегающе пискнуло, и в душе стало как-то неуютно. А я не могла произнести ни слова и удерживала на лице свою фирменную улыбку, которую некоторые сравнивали с ангельской. Парень полез в бумажник и выложил передо мной 50-ти долларовую купюру. Стало совсем не по себе, и я ,на всякий случай, оглянулась по сторонам. Может, это он положил деньги ещё перед кем-то? Перед барменом, например. Но я быстро сообразила, что виртуозно смешивающий коктейли черноволосый парень в белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой перекидывался дежурными шутками с посетителями, находящимися от меня в паре метров левее.

А белобрысый нахал уже схватил меня за руку:

- Пошли.

- Эй, ты чего парень?- я вовремя выдернула руку и , присоединив к ней вторую, спрятала за спину, от греха подальше, и кинула взгляд в сторону охраны.

Он удивлённо нахмурился:

- Мало? Ну, ты даёшь,- и выложил ещё одну купюру на поверхность полированной деревянной стойки.

До меня ,наконец-то, стало доходить в чём дело: это не тот парень и я ему выпалила:

- Извини, но ты не тот.

- А тебе какая разница?

Возмущение, замешанное на горьком осознании собственной дурости, окатило меня волной стыда, и я схватилась за свой массивный кулон , висевший на груди. Это сокровище подарил мне мой любимый папочка, военный офицер, прошедший Афган, вышедший в отставку и работающий сейчас в частной охранной фирме. Внешне это был довольно тяжёлый кулон, но очень красивый и стилизованный под волчий клык, а на самом деле складной нож с острым лезвием длиной 7 см. Этой игрушкой вполне можно было чиркнуть по горлу, в случае чего. И отец специально научил меня пользоваться лезвием (правда, в качестве жертвы использовалась деревянная чурка на даче). Охрана при входе ещё как-то странно покосилась на это чудо художественной чеканки, но ничего не сказала, приняв во внимание мою очаровательную невинную улыбку и вид пай-девочки. Этот кулон был мне поддержкой в самые трусливые минуты моей, полной приключений и опасностей, жизни.

Властная мужская рука уже приобняла меня за талию и попыталась стянуть со стула. Я же уцепилась за сиденье, наклонилась к парню поближе и в сумасшедшей импровизации произнесла ему в самое ухо первое, что пришло на ум:

- Извини парень, я боюсь продешевить,- и пододвинула купюры обратно к нему.

В этот момент подошла запаниковавшая сестрица. Всё пошло не по плану, и она спешила ко мне на помощь.

- Привет, ты как тут? Пойдём к нам за столик.

- Добрый вечер,- кивнула она совершенно обалдевшему парню и ,продолжая обольстительно улыбаться ему, потянула меня за свой столик.

Я немного неуклюже спустилась с высокого стула и пошла за ней, прихватив с барной стойки свой чудесный серебристый клатч из натуральной кожи, жемчужину моей небольшой коллекции сумок и мамин подарок на день рождения. Я достала мобильник и , обнаружив, что время 21.55, стала вызывать такси. Обязательства перед сестрицей были выполнены, игра закончена, опускайте занавес. Кинув чуть загнанный взгляд налево и, увидев, что пристававший ко мне парень, не отводит от меня глаз, я поёжилась. Лешка смотрела на меня встревоженно и в кои-то веки потеряла дар речи. Молчала и Инесса, уткнувшись взглядом в свой бокал, но на её красных губах играла улыбка человека, получавшего огромное удовольствие от разворачивающегося перед глазами шоу.

Пришла СМС о такси, и я направилась к выходу, вяло махнув рукой подружкам на прощанье. Как назло, СМС пришла, а машина нет. Редко, но бывает. Я стояла на широком каменном крыльце, вглядываясь в перекрёсток , и костеря про себя сегодняшний вечер. То, что меня хотели снять, было ясней ясного. Противно было другое. Что любой жлоб считает себя вправе приехать в клуб и оценить в долларах любую понравившуюся ему девушку. Моя улыбка совсем не значила, что я прямо таки мечтаю с ним переспать. Это было не ново, но до безобразия неприятно. Нас с Соней один раз попытались снять прямо на конечной автобусной остановке, недалеко от университета. Мы тогда даже не сразу поняли: о чём идёт речь, потому что были под впечатлением неудачно сданного экзамена по русской диалектологии . Уставшие, невыспавшиеся, без макияжа, злые и нахмуренные, мы стояли на холодном ветру в ожидании автобуса, когда к нам подвалили два ушлёпка и спросили: