- Мам, ну жарко же! Не хочу шапку! И неудобно! – маленький мальчик недовольно кривится, пытаясь стянуть с головы ненавистный кусок ткани.

- Надо, милый – вне клана ты должен ее носить, - молодая женщина с огненно-рыжими волосами ласково поправляет выбившуюся из-под шапки смоляно-черную челку сына. Ее острые лисьи ушки напряженно дергались, улавливая посторонние звуки.

- Ну, ма-а-ам! – хнычет ребенок. – Почему только я должен так ходить? Эллис ходит без нее!

- Эльвин! – фыркает лисица-оборотень.

- Ну и ладно! – надувает пухлые щеки мальчик, немного пристыженный расстроенным лицом матери.

- Когда подрастешь, я тебе все объясню, - вздыхает женщина, беря сына за руку.

- Ты уже давно обещаешь!

- Ну, так и время еще не подошло.

- Ф-ф-ф!

- Настоящий лис, - смеется рыжеволосая, вызывая у фырчащего ребенка гордую улыбку.

***

Перевернутая страница отозвалась мягким шелестом. Я потянул носом затхлый запах бумаги – давно ее не открывали. Пусть меня посчитают извращенцем, но я обожаю запахи книг, самые разные: от нового, резкого чернильного до старой немного сырой нотки, которая появляется из-за долгого хранения в неположенном месте.

Солнце стояло еще высоко, до пар по некромантии много часов. Неоспоримое преимущество старших курсов в том, что занятий намного меньше, чем на младших, а значит можно позволить себе время на свои личные дела. Большинство моих сокурсников, насколько я знаю, предпочитают не куковать в стенах Академии, а либо подрабатывать в магических мастерских города, либо приторговывать стремными настойками, втихаря сделанными на занятиях зелий. Тех, кто может позволить себе блаженное НичегоНеДелание намного меньше, но и такие находятся. Я в их счастливом числе, хотя и пустой тратой присылаемых кланом денег не занимаюсь. Есть намного больше полезных занятий, как например, чтение… сказал грустно-печальный задрот, у которого не сложилось с друзьями.

На самом деле все не настолько запущено – один друг у меня определенно есть. Мой сосед по комнате: вот уже почти семь лет мы отравляем друг другу существование в самом лучшем смысле. Нет, серьезно, я его очень люблю. Хотя бы за то, что он, как никто, ломает стереотипы своей светлой эльфийской персоной. Нилиана почти не видно на парах, но экзамены он каждый раз сдает с неоспоримым блеском, вызывая недоумение преподавателей и зависть сокурсников. Этот белобрысый эльф верит в большую и чистую любовь, поэтому после очередной разгульной ночи, проведенной непонятно где и с кем, бежит в объятия огромной ванны, наполненной водой с ароматизированными маслами. С ней, кажется, у него самые искренние и долгие отношения, но я стараюсь в эту область не углубляться: как я понял, есть у остроухого кто-то святой и ужасно неприступный, вот он и компенсирует это всеми возможными способами, чтобы забыться. Впрочем, у него есть еще один фактор, способный отвлечь от всего на свете – это моя личная жизнь, а точнее ее фактическое отсутствие.

Нилиан единственный знает, что я не человек, а лис-оборотень. Черной окраски. Это к тому, что я способен к продолжению рода в не самом тривиальном качестве. Не сказать, что мужская беременность в нашем мире дело настолько уж шокирующее – например, мужчины из драконов и нагов вполне могут выносить яйцо, тритоны – икринку… или как там оно у них. Основной загвоздкой в моей ситуации служит то, что лисов-мужчин, тем более темной масти, почти нет, а мои предполагаемые дети будут обладать ошеломляющим магическим потенциалом. Что есть хорошо… В каком-то смысле.

Не хочется думать, что из-за этого они могут быть втянуты в какие-нибудь политически-магические интриги.

Откровенно говоря, насчет детей и иже с ними я серьезно задумался только в последнее время. Если быть точным где-то седмицу назад. Именно тогда я почуял неладное – за мной кто-то наблюдал. Первый раз я почувствовал заинтересованный взгляд в библиотеке: все бы ничего, дело привычное, потому что туда вообще мало кто заходит, но обладателя этого самого взгляда я так и не нашел. Строгого вида человеческая женщина на мой вопрос кто еще был в помещении, кроме меня с ней, света на мои сомнения не пролила, сказав, что никого не видела.

Посещения столовой стали для меня настоящей пыткой – тяжелый взгляд неизвестного продолжал меня нервировать, но при таком скоплении студентов вероятность найти его обладателя уходила в минус. Находясь под таким пристальным вниманием, я ощущал себя почти голым; чувство, что меня «обласкали, облапали и мысленно облюбили» вызывало двоякие мысли - и страшно, и лестно. В зависимости от настроения.

Нил «утешил», обозвав конченным параноиком. От его бесконечных подколов на тему тайного воздыхателя, который каждый вечер скорбно подсчитывает свои прыщи, не решаясь подойти ко мне, стало чуть-чуть легче – я смог отвлечься на пару дней. Но вскоре беспокойство вернулось. Как и стайка мурашек, бегающая по спине туда-сюда.

И вот сейчас я сижу под любимым деревом, уже в третий раз читая одну и ту же страницу книги, абсолютно не понимая смысла написанного – все из-за ощущения пристального внимания со стороны. Снова проверив надежность иллюзии, скрывающей уши, я почувствовал, как пушистый хвост прижался к бедру под черной ученической мантией. Пока я в таком взвинченном состоянии, пытаться прятать и его чревато тем, что я окончательно потеряю контроль, и иллюзия спадет заодно и с ушек. И тут на меня обрушится водопад вопросов, откуда у обычного человека лисьи уши и почему я обманул преподавателей Академии.

Напряжение все нарастало, и я осторожно повернул голову набок, наклоняя лицо вниз, чтобы спрятать за длинной челкой глаза. Внимательно осмотрел парк: слева – никого; справа – на скамейке парочка увлеченно поедала лица друг друга в страстном поцелуе, им явно не до меня; прямо по курсу тоже никого не было. Сделав вид, что уронил книжную закладку, я наклонился еще ниже, чтобы осторожно посмотреть назад, за дерево – тоже ничего. В немногочисленных окнах Академии так же никого не видно.

Чужое присутствие как-то незаметно исчезло, уступив место покою и легкому чувству потери – как будто меня бросили, пусть и ненадолго.

А, может, Нилиан прав?

Паранойя?

***

- Мам. Мам? Мам!

- Эльвин!

- О, пап, разбуди маму! – мальчик перестал тормошить горку из одеял, поняв, что ошибся родителем.

Мужчина страдальчески что-то промычал, накрывая голову подушкой.

- Что, милый? – сонно пробормотала лисица, медленно просыпаясь.

- Ты говорила, что когда я буду рожать… - ребенка прервал кашель отца из-под подушки. – Папочка, с тобой все хорошо?

- Да… Наверное, - вняв сильному толчку супруги, отозвался мужчина.

- Так что, хороший мой?

- А… ну так вот, - вернулся к мысли мальчик, почесав стоящее торчком ухо, - А как я буду рожать от девочки? Эллис говорит, что…

- Рот бы ей заткнуть, - буркнул отец любопытного дитя.

- Эм… - аккуратно начала женщина. - Милый, если ты полюбишь девочку, то рожать детей, скорее всего, будет она.

- Ты думаешь, что я могу полюбить мальчика? – уловив в голосе мамы сомнение, тут же заинтересовался черный лисенок. – И тогда, получается, рожать буду я?!

- Ну… в принципе да, - смущенно ответила оборотень, проигнорировав смешок мужа.

- С мальчиками весело играть! Но, наверное, лучше любить девочку. Не хочу ходить с большим животом – как я смогу забраться с ним на дерево?!

- Ты можешь любить кого захочешь, маленький мой, - заметив восторженно распушившийся хвост, проворковала женщина.

- Тогда надо подумать, что надеть для встречи с ней! А еще… Еще научишь меня готовить тот вкусный пирог?! Я хочу ее удивить, я люблю вкусно поесть! Я… ууух! Спокойной ночи!

Вдохновленный идеями ребенок убежал в свою комнату обдумывать детали предстоящей свадьбы – времени-то всего ничего осталось! А какие дети, если свадьба не сыграна?!

- Что-то мне подсказывает, что рожать-таки будет он, - вынырнув из-под подушки, хмыкнул мужчина.