- Миш! Миша! - парень ушел уже довольно далеко, на ходу раскуривая сигарету. Когда я его окликнул, он вздрогнул и ускорил шаг, однако со мной ему не сравниться. Я схватил его за плечо, крепко стиснул за запястье и затащил в метро. Миша вырывался, но молчал, глядя затравленно и расстроенно. Однако, голубчик, ты мне все расскажешь!

Несколько остановок мы ехали молча, я смотрел в сторону, Миша - на мою руку, сжимающую его запястье до синяков. Рука потела, было душно и по-особенному неловко. Ему. Я чувствовал себя комфортно, уверенный, что раз он помнит про мой день рождения, то и про бисексуальность тоже должен. За запястье я вытащил его из метро, не отпуская даже на эскалаторе.

- Да не денусь я никуда! - прошипел Миша, когда на нас посмотрела какая-то бабка и закашлялась от возмущения. - Отпусти, люди смотрят.

- Ой, да кому ты нужен! - хохотнул я, понимая, что это настоящая правда. Один человек это не все, от этого в мире не изменится ровно ничего. По большей части, людям плевать на проявление гомосексуальных чувств, главное, чтобы это их не касалось никоим боком. Однако я отпустил его запястье, позволив ему что-то прошипеть, растереть руку и достать сигарету. Последовав его примеру, я тоже закурил свой Винстон, глядя на его Собрание с чувством легкой внутренней зависти.

Мы шли не торопясь, вернее, это я не торопился. А Миша недовольно тащился за мной. У подъезда я оглянулся на него, достал ключи и открыл перед ним дверь.

- Прошу, - с легкой насмешкой я пропустил его внутрь. Миша ответил мне легкой ненарочной улыбкой, а я поплыл. Он с каждым шагом казался мне все более милым, и почему я этого не видел в школе? Люди с возрастом хорошеют.

У своей квартиры я долго возился с ключами, думая о прошлом, одноклассник спокойно стоял за мной. Интересно, чего это он не рванет вниз по ступеням и прочь от этого дома?

- Проходи, тапок нет, - сразу предупредил я. Со вчерашней ночи творился адский хаос в квартире, но меня это не смущало, значит, и Мишу не будет. Гость спокойно разделся, исподлобья поглядывая на меня. В прихожей валялись пустые бутылки, на кухне, куда я его провел, была разбита стеклянная дверь, окно полностью не закрывалось уже давно. Старая плита, из которой работает лишь одна конфорка, электрический чайник, который я тут же поставил, пустые и полупустые бутылки, дребезжащий холодильник - наверное, я показался ему жалким после такого жилища. От этой мысли захотелось выпить. Я поднял с пола стоящую полупустую бутылку виски, отпивая из горла. Миша покосился, но ничего не сказал.

- Твоя мать? - спросил он, кивнув на стену, явно решив как-то сгладить мое одинокое пьянство. Там висел небольшой портрет матери моей работы, который я берег, даже повесил повыше, чтобы пьяные дружки до него никогда не достали. Однако сейчас он все равно висел криво. Я согласно крякнул, встал на табуретку, поправляя портрет. - Так ты художник?

- Безработный дизайнер, не надо тут. Программист, айтишник, дизайнер, художник, мастер на все руки, - Миша улыбнулся на подобную характеристику.

- Не ожидал, что ты живешь на том же месте, что и в школе, - обронил он. Я зашипел, обжегшись об кипяток, когда рука дрогнула. Часть разлилась по столу, остальная на меня, и я со злостью и вызовом посмотрел на Михаила.

- Какие-то проблемы? - да, у меня не слишком прекрасная жизнь, но это ничего не значит! Подобное снисходительное отношение я воспринимаю всегда в штыки. Меня нажалелись вдоволь. - Мать умерла, так и живу с тех пор.

- Мне жаль, - лаконично извинился парень, глядя в чашку с чаем. - Давно?

- После выпускного, через месяц, - я снова отхлебнул, морщась от горечи во рту. Всем своим видом я давал понять, что жалеть меня не надо. Я тогда справился, пусть в одиночестве, пусть брошенный всеми друзьями, пусть на деньги дальних родственников организуя похороны. И совершенно неважно, что я пролетел с университетом в тот год, а потом просто пошел в колледж. Я справился. С гордостью за себя я снова взглянул на Мишу. Наши взгляды неожиданно пересеклись.

- А ты тоже сильно изменился, - задумчиво произнес Миша. - Если б ты меня не окликнул, я б никогда тебя не узнал вот так, на улице. Совсем другой человек.

Не сказал бы, чтобы это мне польстило, важно, что диалог потек.

- Да и ты! Важная шишка! А я кто? - я засмеялся, разводя руками. - Безработный горе-дизайнер, живущий на копейки. Еще и би, - я немного поплыл, а потому захотелось как бы намекнуть Мише, что он здесь не просто так. - Расскажи-ка мне, откуда ты до сих пор помнишь мою дату рождения? Быть не может, что ты помнишь даты рождения всех одноклассников. И почему именно со мной тебе лучше не встречаться?

Миша побледнел, стискивая в руках кружку с чаем.

- Потому что ты был моим соседом, - произнес он, совладав с собой.

- Однако, я вот не помню, когда у тебя день рождения, не в обиду будет сказано. Спустя десять лет я, черт возьми, не помню, как выглядит половина нашего класса! – в запале я махнул бутылкой. На кухне пахло спиртным, сигаретами и теплым чаем. Я поставил бутылку и достал сигареты. – Короче говоря, это ни черта не объясняет. Нет уж, тут что-то другое. Давай, колись, - я наклонился вперед, подмигивая.

Миша судорожно выдохнул и отодвинулся. Оглядел взглядом кухню, побарабанил по чашке пальцами. Я ждал, продолжая курить, сидя с таким видом, словно я как минимум капитан КГБ, расколовший изменника Родины. Но я оказался совершенно не готов, когда Миша заговорил, глядя куда угодно, но не на меня.

- Ты мне нравился в школе. Не думаешь же ты, что я, правда, такой тряпка, чтобы давать всем списывать и выполнять все твои просьбы? Конечно, ты мне нравился. Я так боялся, что кто-нибудь узнает, старался меньше смотреть на тебя, а это было ой как сложно. Старался не быть бабой и перестать вести себя по-дурацки. А у всех вокруг складывалось впечатление, что я глупый ботаник. Наверное, это так и было. Но я постепенно смирился. Научился себя прекрасно контролировать. Даже почти убедил себя, что все это бред и ложь. А потом на выпускном ты признался, что ты би. У меня тогда земля из-под ног ушла, - Мишины руки слегка дрожали, он вцепился в чашку, как в спасательный круг. Я протянул ему бутылку, и он без вопросов сделал пару глотков. – Я еще помню, подумал, какой я идиот. В тот момент я возненавидел себя. Понял, что я глупый трус, потому что на следующий день мы все разойдемся, и я тебя больше не увижу. Но больше всего я возненавидел наших одноклассников – это их выражение лица, когда ты признался. Словно ты прокаженный. Я почувствовал себя таким же. Но не смог поддержать себя. Струсил и ушел пораньше с выпускного. Больше я никогда никого не видел и не хотел. Тем более тебя. Наверное, ты понимаешь, почему.

Мой бывший одноклассник сделал еще глоток, потом достал пачку и закурил. Моя сигарета давно истлела, я сидел, будто обухом оглушенный, не понимая, как такое возможно. Хотя это все объясняло, Миша явно не шутил. Он смотрел в сторону, пытаясь успокоиться и прийти в норму.

- Вот теперь я точно пойду, - произнес он, отставил бутылку и поднялся. Я вскочил следом. – Да сиди, приятно было повидаться. Хотя… - он окинул меня взглядом, значения которого я не понял, а потом поплелся в прихожую. Я плюхнулся обратно на табуретку, думая о… да ни о чем. Я не мог думать. Перед глазами стояло лицо Миши, когда он признался. Интересно, что было бы сделай он это в школе? Я бы, наверное, посмеялся. Точно. Я так бы и сделал. Поржал и не поверил бы. Но теперь… Теперь же все иначе?

- Миш, подожди, - я вышел в коридор с бутылкой, оперся на косяк и прикрыл глаза, чтобы не кружилась голова. – Может, это неправильно, что ты уходишь? Вдруг это судьба? – я услышал, как он скептически хмыкнул, и сам тоже улыбнулся. Действительно, какая судьба даст нам второй шанс? Да никто не даст. Это невозможно. – Нет, ты представь, второй шанс, ха-ха! – снова хохотнул я, понимая, что уже не особенно слежу за своим языком. – Ты же любишь меня, раз пошел со мной, - Миша замер. Я стоял с закрытыми глазами, чувствуя, что он что-то хочет сказать. – Ты б не пошел, если б не хотел. Ты уже не тот хлюпик, смог бы отбиться, - я рассуждал логически. – Да ведь?