— Мы куда? — спросил Щепка, когда они отошли от шлюпочного пирса.

— Здесь без денег делать нечего, надо для начала наше серебро в наличные превратить, а там посмотрим, — ответил Егор.

Тяжко было советским морякам идти по индонезийской земле. Хорошо хоть сытые были, а то бы от запахов лепешек, копченой рыбы и лапши с пряностями и всякими морепродуктами с ума бы сошли. Торговцы с фруктами за одежду хватали, прямо в лица тыча бананами и кокосами.

— И ведь никто никогда не поверит, что мы такое изобилие видели, — вздохнул Петров.

— Да, те, кто НЭПа не застал, не поймут. Только нам и рассказывать некому, если только особисту нашему, если служить надоело. Ладно, если просто спишут, а то и посадят лет на десять за излишнее любопытство, — усмехнулся Щепка.

Молчун только головой кивнул утвердительно.

Тут им по пути местный патруль попался. Сержант с пистолетом в сандалиях, три солдатика с винтовками босиком. Егор ему пару вопросов задал, тот начал руками размахивать, только старшина ему просто пальцем вперед ткнул — не объясняй дорогу, веди. И для убедительности монетку серебряную дал. Так всей компанией минуты через три до каменного домика на краю рынка и добрались. Советские моряки внутрь зашли, а армейцы снаружи остались.

Сразу на вытертый до блеска массивный деревянный стол выложили рюкзаки с серебром. Древний азиат даже не пошевелился, но две гибкие девицы сразу стали взвешивать металл на весах. Еще одна появилась из сумрака в глубине дома и поклонившись, указала рукой внутрь.

— Пойдем. Обсчитают нас наверняка, но не обворуют точно.

Старик даже закрытые глаза приоткрыл.

— Давно русской речи не слышал. Чай, кофе, чего-нибудь покрепче, гости дорогие? — предложил он на чистом русском.

— Чай и фрукты, — согласился главстаршина. — Только мы во времени ограничены. Побыстрее бы.

— Быстро хорошо не бывает. Поспешишь — людей насмешишь, — ответил поговорками старичок божий одуванчик. — Какими судьбами здесь?

— Снова на дальних просторах реет Андреевский флаг, — ответил неожиданно Щепка.

Тут еще одна девушка с чашками и чайником появилась, пара слуг корзинки с фруктами притащили.

— Угощайтесь с дороги, гость в дом — бог в дом. Какими деньгами предпочитаете получить? — перешел к деловой части беседы старец.

— А какими можно и чем они друг от друга отличаются? — заинтересовался Петров, не изживший еще юношеского любопытства к жизни.

— Можно любыми, кроме ваших рублей и монгольских тугриков. Нет их у меня и никому они здесь не нужны. Но понадобятся — достану. Можно британскими фунтами и американскими долларами. Можно французскими франками, особенно если идёте в Вьетнам. Можно гульденами или новыми кредитками независимой Индонезии. Сами выбирайте.

— У нас триста двадцать матросов, старшин и морских пехотинцев и одиннадцать офицеров. Всем надо на берег. Ну, так на вскидку, чтобы на все хватило. Вечером здесь танцы, драки и рамсы — список удовольствий местной полосы, — пояснил ситуацию меняле главстаршина.

— Двое суток у вас, чтобы погулять перед боем, — сказал старичок, кивая. — Понял, не обижу. Хватит и на виски и на девушек и на свежих осьминогов. Фрукты и выпивку я вам сразу на борт отправлю, в подарок, все равно их прятать глупо, а пираты, что не сожрут, то спалят.

— С этого места поподробнее, пожалуйста, — напрягся Егорушка.

— Голландцы с острова ушли, армия независимой Индонезии еще не пришла. У пиратов разведка хорошо работает, не хуже, чем у торговцев, значит — скоро они будут здесь. Сейчас ваше серебро моим станет, сразу в тайник спрячу, да и пойдем в горы скрываться. Потому что, если к японцам попадешь — все им расскажешь, даже то, что и забыл давно… — вздохнул старичок. — Уехать бы вообще с острова, да все суда ушли, британцы даже госпиталь до конца не эвакуировали, а успеет за ними транспорт вернуться или нет, кто ж его знает.

— Каким еще японцам? — уточнил главстаршина.

— Так не все капитулировали, некоторые все еще воюют за империю и императора. Десять лет уже довоевывают, сейчас остров захватят, оснуют себе новую империю и начнут всех соседей покорять. Все, как всегда. Чингиз-хан с меньшего начинал, да и Александр Македонский для начала просто Афины захватил. Так что пару лодок с едой я вам сразу дам, не жалко, все равно пропадут.

В это время самая молоденькая девушка покачнулась неловко и облила чаем Петрова. Всплеснув руками, утащила его за циновки.

— Вы не ждите пока вас намочат, идите внутрь сами. Видите, дедушка хочет о чем-то серьезном поговорить. Правда, у нас тайн друг от друга нет. Ну, почти нет. Да и те из прошлого. А сейчас все в одном кубрике живем, какие тут тайны.

Щепка и Сидоров встали и удалились, а Молчун только ноги подогнул, сел как бы свободнее, но руки с пулемета не убрал, и в перекате, даже с простреленной головой, дедка бы очередью достал. Непременно.

— У японцев своих четыре тысячи стволов, да еще обычные пираты примкнут. Флагман у них немецкий вспомогательный крейсер, бывшее французское «авизо» с двумя сто двадцати миллиметровыми орудиями. Остров не удержать. Вывезите нас. Не пожалеете.

Высказался старичок, а у Егорки пусть после этого голова болит и сердце рвется.

— Что скажешь, Молчун? — спросил главстаршина.

— А я тут причем? — изумился тот. — Есть капитан.

— А у капитана замполит и особист и все офицеры стукачи, и если он без приказа левое ухо правой рукой почешет — то завтра на него два десятка доносов во все инстанции уйдет. Ты за себя говори.

— Людей надо спасать, нас сюда для того и посылали.

В это время громыхнуло на улице.

— Или полицейский участок, или военная комендатура. Казармы дальше, за городом, не там, сказал дедушка.

— Эй, братва лихая! Деда слушайтесь, как меня! Оставайтесь здесь, мы на разведку!

И выскочили оба-двое на улицу. Где рвануло, видно было — дым столбом на фоне заката.

— Ходу, Молчун. Снова мы на войне.

— Не снова, а опять…

Пока добежали, совсем уже стемнело. Местные армейцы с ними примчались, вместе веселее. Говорить было особо не о чем, все воевали, понятно, если командный состав уничтожают, значит до десанта считаные часы остались. На развалинах дома пожарные суетились, но было ясно, без толку все это. Не выжил в доме никто. Подлетела еще одна легковушка, из которой выскочил человек с безумными глазами в форме советского подполковника.

— Кто такие?! Ваши документы! — сразу орать начал.

— Сейчас на судно сбегаем, принесем, — тихо сказал главстаршина упорно глядя за спину офицера.

И когда тот развернулся, врезал ему Егор со всей своей флотской боевой ненавистью к сухопутным штабным крысам прямо в затылок.

— Да ты же его убил, — оценил удар Молчун.

— Таких тварей так просто не убьёшь, не надейся. Закидывай его в машину, очнется — глуши.

Сел главстаршина на место водителя, махнул рукой армейцам, залезайте, и поехали они все медленно обратно на рынок.

— У нас здесь заправка намечалась, горючего на сотню миль осталось, — сообщил он дедушке меняле когда приехали. — Выбирайте пункт назначения исходя из этих обстоятельств.

— Есть хороший островок в семидесяти милях, заправку на обратный переход гарантирую, — твердо сказал старичок.

В это время Щепка нарисовался с рожей довольной до невозможности, как у кота обожравшегося сметаной. Егор с Молчуном только завистливо вздохнули. Кто-то людей по голове бьет, а кто-то развратничает…

— Грузимся! Аврал!

И началось. У дедушки работников было человек двадцать. Да еще столько же армейцев. Подполковника первым же рейсом отвезли на корабль и запихнули в госпитальный отсек, благо все три койки были пустые. Туда же впихнули и пять девчонок. Кубрик Егора и его друзей до потолка забили ящиками, ящичками и шкатулками. Продуктовую кладовку забили мешками. Бананы и апельсины валялись по всему кораблю связками и коробками. Все уже успели стрескать по паре-тройке заморских плодов прямо с кожурой, прежде чем старшина начал всем объяснять, как их чистить.