— Мелфрид, перекресток 101 и 11. Сбита девушка, пришлите машину.
Сделав вывод, что все приличия соблюдены, а формальности выполнены, мужчина, скрестив руки на груди, присел на капот своего изящного черного автомобиля и стал терпеливо ждать. Ни одна мышца на его лице не дрогнула ни от того, что он сбил насмерть человека, ни от того, что толпа зевак набросилась на него с ругательствами, проклятиями и расспросами. Казалось, словно он находится где-то в другом месте.
Мужчина был хорош собой. Светлые длинные волосы, цвета пшеничного поля, аккуратно, но с налетом небрежности спускались почти до плеч. Видимо, растрепались из-за резкого торможения. Василькового цвета глаза решительно смотрели в темноту, казалось, не на трассу, а куда-то в вечность. Будучи призраком, я не испытывала большого желания разглядывать свое ненавистное за годы прекрасное тело. Хотя, смела надеяться оставить более симпатичное пятно на асфальте. Но мой освободитель — вот кто поистине заинтересовал меня. Он не был красив, но я не могла оторвать от него взгляд. Брутален, мужественен, харизматичен. А легкая небритость на щеках придавала неповторимую притягательность, так и хотелось провести рукой по его скулам. Кстати, а у этого парня все в порядке со вкусом. Его белоснежный классический костюм внушил мне совершеннейшую уверенность в том, что меня освободил ангел.
Неожиданно, мужчина вздернул левую бровь. Да ну, на его лице отразились эмоции? Эй, что со мной?
Через мгновенье раздался судорожный хриплый вздох и удивленные возгласы толпы, ощетинившейся камерами мобильных телефонов. Я, которую все уже похоронили и оплакали, в том числе и я сама, от боли выгнулась дугой на влажном асфальте. Что за черт??? Я же была мертва! Такое чувство, словно кто-то силой засунул меня обратно в собственное тело, но засунул как-то неправильно, вверх тормашками. Все болело, и болело невыносимо и в таких местах, наличие которых я прежде и не осознавала. Определенно, тело было непригодно для дальнейшего проживания в нем. И, кажется, моя левая нога, переломанная как пить дать в пяти местах, была красноречивым тому подтверждением.
Незнакомец пристально и с немалым интересом смотрел на меня, и наконец, на его лице появились легкие оттенки непонятных мне эмоций. Недоумение. Казалось, что может удивить человека, который не шелохнулся, сбив насмерть женщину, как будто занимается этим каждый день? С самообладанием заядлого убийцы… Да любой нормальный человек запрыгал бы от счастья, сбросив с себя бремя преступника! Но это было исключительно недоумение с нотками заинтересованности. Лишь по взгляду мужчины можно было что-то прочесть. Он склонился над самым моим лицом, пока я пыталась прийти в себя. Или осознать себя в новых обстоятельствах.
— Я в раю? — свет фонарей слепил меня, и в полумраке я видела лишь светящийся ореол золотистых волос. Голос, непривычно хриплый и слабый напугал. Начинало лихорадить.
— Смотря, что для тебя рай, — обнаружив неуместный намек на улыбку, озадаченно ответил он. — Кто ты?
— Катилина…, — я закашлялась кровью, но продолжила, ощущая во рту привкус соли и гемоглобина, — Астрид…, — Толпа зевак ахнула, как и подобается в подобных случаях, суливших интересное зрелище. Люди обладают очень извращенным чувством заинтересованности, если речь идет о чужом горе. И обладают странной формой получения удовольствия, находя прекрасное в чужих страданиях, хотя и не отдают в этом отчета, но смерть настолько притягательна, что встретив ее, сложно оторвать взгляд.
— Ты обманула смерть. Как? — сухо спросил он. В этот миг все перестало существовать. Исчезла жужжащая стена сплетничающих вокруг зевак, растворились нудные и бесполезные сигналы машин, встрявших в пробке из-за происшествия, не было даже дороги и моей неудавшейся попытки самоубийства. Лишь эти глаза, цвета ледяных васильков, и бархатистый, вселяющий спокойствие голос. Казалось, мне каких-то семь лет и в приют пришел папа, сказать, что забирает меня домой и вся моя жизнь до этого просто нелепая ошибка… — Кто ты?
— Я не знаю, — эти слова звучали растерянно и вымученно, но до боли искренне, казалось, я вот-вот вновь потеряю сознание, которое каким-то чудом удавалось удерживать. Все это для меня в диковинку.
— Мы оба еще пожалеем… — озадаченно протянул он, заметив, что я теряю сознание.
Словно мое тело не имело веса, он подхватил меня и поднял. Пожалуй, это последнее воспоминание в ту ночь и больше мне нечем усладить ваше любопытство. Умерла ли я? Хм, нет. Пара минут существования призраком — это все чего я добилась за первую попытку и знаете что? Казалось, это должно меня опустошить, перевернуть все мое сознание. Я БЫЛА ПРИЗРАКОМ!!! Я видела свое мертвое тело, ощущала, как мой дух отделился от материального мира и стал чем-то идеальным, свободным, я чувствовала всю вселенную, безгранично до безумия и восторженного крика… кажется, это слова сумасшедшей, но почему-то все происходящее мое сознание восприняло на удивление спокойно. Кажется, врачи называют это шоковым состоянием.
Я сидела на диване и разглядывала портрет моей подруги — Катилины. Она живет далеко в Мелфриде, в маленьком захолустье, а я не так давно переехала в Форт-Окридж. Это славный большой город, конечно, не такой, как столица графства — Рантон, но, тем не менее, вполне подходящий для начала карьеры и для первых шагов на пути к ошеломляющему успеху. Я переехала сюда в надежде, что смогу доказать всему миру и самой себе, что я женщина, способная достигнуть вершины карьеры, способная позаботиться о себе самостоятельно и способная делать то, что ей хочется. Катилина была единственной, кто поддерживал меня во всех начинаниях. Пожалуй, благодаря ей я смогла обрести себя. Все же, в самом детстве, когда характер еще формируется, исключительно важно, чтобы рядом имелся верный друг, всегда готовый помочь и поддержать тебя, даже когда, казалось, весь мир ополчился и все идет прахом.
Учитывая, что мой отец беспросветный пьяница, а мама тащит на себе хозяйство по разведению свиней и выхаживанию наших виноградников, которые всегда славились в округе, у меня просто не было права на ошибку. К тому же, Форт-Окридж, прекрасный старинный город, с замками, дворцами, музеями, с великой историей и безумно обаятельными, стильными и целеустремленными мужчинами. Именно один из таких мне сейчас и нужен, чтобы поддерживать на плаву мою семью.
Так, все, достаточно воспоминаний. Сегодня праздник у моей работодательницы. Она устраивает прием в честь своего дня рождения, куда приглашены все именитые люди города. Все, кто чего-то достиг, будут там… и я среди таковых. В знак особого почтения, Ирина пригласила и меня, свою незаменимую помощницу. Что было совсем неудобно и одновременно делало честь Ирине — так это то, что она прислала мне шикарный наряд для приема. Как ни крути, но здесь всего за пару месяцев еще не удалось накопить достаточно средств для покупки шикарных вещей на один вечер. Нежный ярко-алый шелк струился по мне до самого пола. Длинные волосы я забрала наверх, оставив спускаться до талии лишь несколько черных кудрявых прядей. Колье, еще больше подчеркивало линию декольте. Гранаты в серебре самая изящная, на мой взгляд, смесь металла и камня. Надев браслет и серьги, и закинув в сумочку пару нужных вещей, я вышла из дома, с ощущением, что меня ждет что-то необычное этой ночью.
Действительно, ночь выдалась на удивление ясной, теплой и звездной. В небе царствовала огромная полная луна нежно-лимонного оттенка, а звезды мерцали как крошечные бриллиантики в тиаре королевы. Таксист не спешил, да и на дорогах было спокойно. Форт-Окридж этой ночью был погружен в привычную меланхолию и задумчив. Он подмигивал мне огнями старинных фонарей, подбадривал пением сверчков в высокой траве и вдохновлял величественной архитектурой, так завораживающе прекрасной в свете умело расставленной подсветки.
Дом Ирины — настоящий дворец. Трехэтажное здание, построенное, как и многие поместья нашего города, в стиле барокко. Богато украшенный лепниной, золотом, фонарями и резными железными оградами. Проходя по саду, благоухающему розами и жасмином, я едва не задохнулась от восторга. Все было настолько прекрасно, что я четко сознавала, какой жизни хочу для себя и в каком месте мне бы хотелось жить до самой смерти. Решив немного задержаться в саду, я присела на белую каменную лавочку, будто светящуюся в сумраке. Рядом с ней стоял небольшой факел на высокой подставке и цвели кусты жасмина, изредка роняя на меня благоухающие лепестки. Мне хотелось остановить мгновение и раствориться в нем. В таком умиротворении, глядя на звезды, я просидела, наверное, минут 15, пока позади чей-то голос не привел меня в чувство:
