Я была удивлена, что он тревожился, а не улыбался. Они с Сивиллой были чудесной парой — уверенный король и непосредственная Сивилла, они восхищались друг другом. Я была рада, что они вместе. Но я и завидовала. Прошло двадцать месяцев — и два дня — с последней встречи с Натом. И расставание было болезненным…

Не думай об этом. Я просила себя в десятитысячный раз.

Вряд ли наши пути могли пересечься в ближайшее время. Хотя Нат часто был при дворе, он отправился на континент две недели назад, до моего прибытия. Некие переговоры требовали его присутствия в Париже и Амстердаме, и он пропустит открытие. Я не знала, правда ли это, но я была этому рада, ведь, если бы Нат был на открытии, мне пришлось бы придумывать причину не идти туда. Такими были правила. И я была благодарна, что трудностей не будет. Никто не могло убрать боль разлуки, но так я хотя бы могла не испытывать унижение от изменения планов, пока все при дворе обсуждали бы, почему я не пришла.

Не думай об этом…

— Вот, — король все еще листал бумаги. — Думаю, все в порядке.

Мы приближались к замку. Весла замедляли движения, чтобы судно лучше маневрировало.

— Во дворце нас ждет еще больше писем, — сказал король. — Если меня будут ждать послы, сможете поговорить с ними в мое отсутствие?

— Конечно, Ваше величество.

Осторожно, почти без плеска, гребцы остановили судно. Это было сложно, нужно было следить, чтобы трап не оцарапал позолоченный бок судна с рычащими львами. Я слышала хитрость в песне реки и держалась за сидение. Если мы покачнемся, я не хотела отлететь на пол.

— И на моем столе бумаги, которые вы захотите посмотреть, — сказал король. — Одна от Ната Уолбрука.

От Ната? Мои пальцы впились в сидение.

— Он нашел способ для нас получить семена быстрее, чем он думал, — продолжил король. — Он все-таки вернется к открытию парламента.

Нат? Здесь? Сердце рухнуло.

Я пыталась заговорить:

— Когда он собирается прибыть?

— Как можно скорее. Если повезло, он уже близко.

Хуже и хуже.

— Он быстро закончил с переговорами, должен сказать, — отметил король. — Но, может, это не все, и он что-то должен передать мне лично, — судно покачнулось. Король огляделся. — Ах! Мы прибыли.

В стеклянную дверь постучал хозяин баржи.

— Леди Певчая, вы хотите выйти?

Я неловко встала и поклонилась королю. Нат может в любой день появиться в Уайтхолле.

Он не должен найти меня здесь. Это правило игры было одним из основных, и я не нарушала его. Но как мне уехать до открытия?

Я прошла по трапу и стояла между большими факелами, пока судно уплывало. Я помахала королю на прощание и изо всех сил выражала радость.

— Мы встретимся, когда я вернусь? — крикнул он напоследок.

— Да, Ваше величество, — он вернется не раньше полуночи, но мы часто работали ночью, готовясь к открытию. — Буду ждать, — если не найду причины скрыться.

Судно пропало из виду, и я повернулась к возвышающемуся дворцу. Он был построен из кирпича, брусьев и камня, был почти городом внутри города. В нем было больше пятнадцати тысяч комнат, все окружала высокая стена, возведенная при правлении Скаргрейва и не снесенная. Это место в Лондоне король любил больше всего, и я обычно возвращалась сюда с радостью.

Но не теперь.

Что мне делать?

Двери дворца открылись. Я не успела подумать, меня ждали дела.

Я пошла вперед и услышала женские голоса сверху и слева. Я уловила ноты страха в них и подняла голову. Звуки доносились из одного из окон королевы. Я слушала, а голоса становились громче, а потом раздался ужасный крик.

Сивилла? Она была в опасности?

Забыв о своих проблемах, я побежала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ:

СИВИЛЛА

Если Уайтхолл был самым большим дворцом в Европе, он был еще и самым большим лабиринтом с несметным количеством коридоров и тупиков. К счастью, я знала короткий путь к комнатам королевы, так что прошла туда быстро. Со мной были двое моих подчиненных. Они ждали моего прибытия, увидели мою спешку и присоединились.

У входа в комнаты не было стражи, это тоже показывало, что что-то не так. Я ускорилась и миновала двери.

За ними творился хаос. Стражи, что должны были стоять перед дверьми, неловко стояли рядом с ними. Фрейлины и горничные суетились в комнате, некоторые плакали. Слуги безумно задвигали шторы. Одна дама лежала на полу без сознания. И Сивилла со своим изящным личиком и в розовом платье стояла в центре комнаты, как мстительный ангел.

— Хватит, — говорила она женщине на полу. — Говорю вам, хватит. Поднимайтесь.

Леди застонала, и милая девушка рядом с ней, в которой я узнала кузину короля, леди Клеменс Грей, сказала:

— О, вот бы лорд Уолбрук был здесь. Он бы знал, что делать.

— В чем дело? — спросила я.

Они не заметили меня в суете. А теперь все повернулись и смотрели, даже Сивилла, пока я не стала чувствовать себя неуместно. Так и было. Из-за своей магии я занимала странное положение в мире. Я была в Совете, командовала своими людьми, сама была почти почетным человеком. Но здесь были важны женское изящество и красота. Тут у меня были неправильные манеры, осанка и все остальное.

Даже мое платье было неподходящим. Оно хорошо сидело на мне, было из хорошей шерсти, но предназначалось для жизни Певчей. На нем не было украшений, камней, нежных шелковых складок на воротнике. Я выглядела скромно рядом с украшениями дворца. Я не принадлежала ему, и они это знали.

Все еще глядя на меня, несколько фрейлин захихикали за веерами. Я старалась игнорировать их и посмотрела на Сивиллу, а та стала очень бледной.

— Я слышала крик, — сказала я. — Что случилось?

— Ничего, — сказала Сивилла. — Это… глупая игра пошла не так.

Дама на полу возразила:

— Но я видела…

— Ничего, — сказала Сивилла громче, обрывая ее. — Стражи, можете вернуться на свои места? — они вышли, она повернулась ко мне. — Было мило с твоей стороны прийти, Певчая, но, как видишь, мы не нуждаемся в тебе. Или твоих людях.

Теперь я была Певчей? А как же Люси? Да, я не успела увидеть Сивиллу лично после прибытия в Лондон. Да и вообще после ее свадьбы.

— Можете идти, — сказала я своим людям, но не пошла за ними. Глядя на Сивиллу, я сказала. — Но я хочу остаться, если позволите?

Ее красивое лицо застыло. Я была слишком грубой? Может, она ожидала, что я буду вести себя с ней, как с королевой. Я начала опускаться в реверансе, что-то в ее лице изменилось, и она остановила меня.

— Не надо, Люси. Если хочешь остаться…

— Да, — быстро сказала я. — Я хотела бы поговорить с тобой…

— Не здесь, — прервала она. — В моей комнате, — она повела меня к большой двери в дальнем конце комнаты, отмахнувшись от дам, пытающихся идти за нами. — Меня не будет недолго. Я хочу, чтобы вы успокоились к моему возвращению. Глупых разговоров больше не будет. Понятно? — и фрейлине постарше, самой чувствительной на вид, она сказала. — Я оставляю вас за главную. Если нужно, отведите леди Джиллиан в ее комнату, не открывайте шторы.

Она, хмурясь, провела меня в свою спальню. Комната была такой большой, такой полной роскоши, что я не сразу поняла, что мы не одни. У шкафа из красного дерева две седовласые женщины перебирали аптекарские бутылочки. Тонкая была Джоан, горничной Сивиллы, и она подошла к нам.

— Леди Джиллиан нужно больше нюхательных солей, Ваше высочество? Или успокаивающий отвар?

— Да. Нет, — Сивилла растерянно вскинула руки. — О, я не знаю, Джоан. Как ты думаешь?

Они обсуждали это, а я подошла к другой женщине, уверенной и приземистой, облаченной в шерстяное платье. К Норри.

— Люси, милая, приятный сюрприз, — сказала она, мы обнялись. — Я думала, тебя не будет всю ночь, — она покачала головой. — Им не стоит так тебя загружать…

— Король тоже тяжело работает, Норри. Прости, я не хотела оставлять тебя здесь одну.

— О, я не одна у Уайтхолле, дитя. Я думаю о тебе, — она отпустила меня. — Конечно, в наших комнатах пока тихо, Марджери уехала навестить маму. Но королева сказала, что я могу приходить сюда к Джоан. И так я и делаю.