========== Глава 1. Похищение ==========
— Я нормально отношусь к Высокорожденным, — заявил Малфурион, любуясь игрой света в бокале с янтарно-желтым калʼдорайским имбирным вином. — Я считаю, что все эльфы могут жить в мире и согласии, даже если у нас есть множество идейных противоречий.
Иллидан согласно кивнул. Малфурион долго шел к пониманию этой мысли, да и сейчас призывал свой народ к терпимости не потому, что так эльфы станут сильнее, а из соображений морали. И все же у него пока что не очень получалось. Он был согласен уважать высших эльфов, сотрудничать и ограждать их от ущемления прав — кроме права творить магию, разумеется. Но все это добродушие — только пока дело не касалось его близких. На Иллидана, хвала Элуне, он в этом вопросе воздействовать не пытался. Зато, похоже, вовсю промывал мозги своей дочери.
— Я немного знаком с этой девочкой, Верисой, — продолжал делиться переживаниями Мал, потягивая вино. — Она следопытка, не злоупотребляла магией и артефактами, хотя имела к ним доступ. Не имела никаких дел со Скверной… Без обид, брат. Из всех представителей своего народа она, пожалуй, наименее опасный вариант. Я был бы не против, если бы они просто дружили. Но Шандри же совсем потеряла голову. Только о ней и говорит. Она уже видит себя второй мамой ее мальчиков. И морально готовится к официальному знакомству с ее семьей! Включая… сам понимаешь кого.
Иллидан фыркнул. Малфурион — заботливый и любящий отец, но сейчас он беспокоился на ровном месте. Не съест же Сильвана подружку своей сестры! Да Шандрису и не так-то просто съесть, генералом Часовых кто угодно подавится. Свою племянницу Иллидан знал мало, к тому же в его присутствии она заметно терялась, не знала, как себя вести, и отмалчивалась. Зато он был отлично наслышан о ней от Шариэль. Дочка была в восторге от двоюродной сестры и успела все уши прожужжать родителям восхвалениями в ее адрес.
Общение Шариэль с Тирандой приводило Вайши в ярость, а вот дружба с Шандрисой не возбранялась. Поэтому Иллидан был наслышан о метком глазе, твердой руке, стойком характере и тысяче других достоинств племянницы. Семейство Ветрокрылых тоже не лыком шито, так что, если у Шандри с Верисой все будет серьезно, то отважную воительницу легко примут в круг своих. Да даже если и не примут! Вериса — девушка взрослая, ей на романы не требуется разрешение главы семьи. Которой, кстати, была вовсе не Сильвана, королева Отрекшихся. Иллидан был уверен, что Малфурион лезет в это дело совершенно напрасно.
— Не фыркай, — пробурчал брат. — Вот подрастет твоя звезда, и поймешь, каково это!
— Уже, — мрачно скривился Иллидан, растеряв все веселье. — Я не так много знаю о Верисе, но ты по крайней мере можешь быть уверен, что она не разобьет сердце Шандри постоянными изменами.
Малфурион вопросительно смотрел на него, ожидая продолжения.
— А моя звезда вбила себе в голову, что ей непременно нужен один смазливый повеса.
— Пригрози оторвать ему яйца, если прикоснется к ней, — посоветовал Мал, разливая по бокалам вино.
— Уже, — вздохнул Иллидан, устраиваясь в кресле поудобнее и вытягивая копыта к огню. — Он больше года ведет себя разумно, держится от Шари подальше. Но она взрослеет, хорошеет, и перед ней никто не устоит. И по характеру она все больше становится похожа на мать. А Вайши, ты и сам знаешь, не остановится ни перед чем, если ей что-то нужно.
Малфурион недолюбливал Вайши — это если мягко выражаться, — и считал ее неподходящей парой брату. Мал не воспринимал ее как часть семьи, и вообще старался не говорить о ней, чтобы не поссориться. А в том, что они с Вайши — вовсе не пара, а просто друзья, союзники, родители общей дочери, Иллидан не торопился его переубеждать. Все равно, что нагайна в роли невенчанной супруги, что любовник — синʼдорайский чародей, были одинаково далеки от представлений Малфуриона о подходящей пассии. И совсем не похожи на его собственную образцовую семью.
— Шариэль на нехватку решительности и впрямь не жалуется, — согласился Мал, явно вспомнив свое знакомство с ней, поставившее на уши всю Лунную Поляну.
Он участливо вздохнул и качнул рогатой головой. Бросил на брата быстрый взгляд, но тут же отвел его к камину. Близнецы Ярость Бури не виделись много тысячелетий, а потом еще несколько лет их разделяли взаимные обиды, разногласия и огромные расстояния. Нормальное общение возобновилось только год назад, и времени для встреч у обоих не хватало катастрофически. Но периодически между ними вспыхивали те взаимопонимание и душевная близость, которые связывали их в юности, до первого вторжения демонов в Азерот. Сейчас брат молчал, но Иллидан точно знал, о чем тот думает.
Мал хотел бы посоветовать младшему близнецу избавиться от опасного парня до того, как Шари влюбится в него настолько, что его исчезновение принесет ей боль. Но Мал не мог произнести это вслух, ибо добровольно избранная им роль мудрого, правильного и во всем идеального старшего брата не позволяла ему предлагать такое даже в шутку.
Мал покосился на Иллидана и ухмыльнулся в бороду. Наверняка догадался, что его мысли читаются как открытая книга. Все же взаимопонимание близнецов работало в обе стороны.
Иллидан отхлебнул еще имбирного вина. Такое делали только в Сурамаре. Давно забытый вкус, привет из юности. Из окна открывался чудесный вид на белые купола города детства. И брат, такой спокойный и умеющий умиротворять одним своим видом, сидел рядом и не бросался обвинениями. Хорошо-то как…
Короткий вечер семейного уюта, вырванный из круговерти военных будней. Малфурион был ужасно занят восстановлением Вальʼшары после наведенной сатиром Ксавием порчи, но нашел время встретиться с братом. И ничего не высказал ему по поводу методов ведения войны. Даже Каэль был не на стороне Иллидана, не говоря уж обо всех остальных, кто подозревал о его причастности к трагедии у Гробницы Саргераса.
Но Малфурион, который не мог не догадаться, чьих рук это дело — просто промолчал. Он видел Войну Древних собственными глазами, он знал, пусть и не так хорошо, как сам Иллидан, насколько силен Саргерас. За это безмолвное одобрение или, хотя бы, прощение его поступка, Иллидан был непередаваемо благодарен ему. Он был уверен, что Малфуриону, с его-то любовью к мирным средствам и потере эффективности во имя «правильности», такое решение далось нелегко. И именно когда понял, что претензий и новых ссор не будет, Иллидан почувствовал возвращение того самого единства мыслей с братом.
Обсудив проблемы детей, близнецы какое-то время просто сидели рядом, потягивая вино и наслаждаясь обществом друг друга. А потом завязался невинный разговор о фауне Вальʼшары, быстро скатившийся в обсуждение войны. Рассудив, что к такой теме полагается напиток покрепче, Иллидан проинспектировал предложенный высокопоставленным гостям Фиолетовой Цитадели бар и нашел его удручающе… утонченным, но бесполезным. Полудемон направился к двери, чтобы добыть бутылку чего-нибудь серьезного, и, едва распахнув ее, столкнулся нос к носу с широкоплечим дренеем, готовящимся постучать.
О том, что Иллидан жив и больше не считается врагом Азерота, стало известно не так давно. И потому он не удивился, когда дреней нервно растопырил лицевые щупальца в стороны, отшатнулся, потянул руку к оружию, но отдернул ее прежде, чем получил порцией Скверны в живот. Дреней сделал вид, будто ничего не произошло, изобразил почтительное выражение на лице и поприветствовал главу ордена Иллидари. Сообщил, что ищет Верховного друида.
— Да? — выбрался из кресла Малфурион. Он легонько пихнул брата в бок, чтобы тот посторонился и позволил дренею войти.
Дреней поклонился ему с куда большим почтением, произнес слова приветствия и сообщил:
— Пророк Велен уже двое суток не может связаться с Верховной жрицей Тирандой. Он просит вас сообщить супруге, чтобы…
— В каком смысле «не может»?! — возмутился Малфурион, перебивая его. — Где Велен?!
Услышав, что Пророк сейчас также является гостем Фиолетовой Цитадели, Мал велел Иллидану следовать за ним и ринулся вдоль длинного кругового коридора. Его шаги были стремительными и в то же время плавными, словно он вот-вот собирался превратиться в пантеру. Иллидан едва поспевал за ним.
