– Том, – ненадолго отстраняясь, чтобы снова завладеть сладкими губами омеги, прошептал альфа, настойчиво пробираясь одной рукой под влажную футболку и с наслаждением лаская гладкую кожу своего привлекательного любовника.

– Б.. Билл, – с блаженным стоном откидывая назад голову, на выдохе ответил он, сходя с ума от напряжения и не знающего пределов желания, в данный момент так нечестно отключившего все его былые опасения и решения.

Хотелось наконец попробовать, вкусить манящую близость с мужчиной, в то время как вторая его часть сознания продолжала уже бесполезно настаивать на ожидании своей мечты. Когда такой горячий самец был так близко, все мысли о поиске любимого человека против всякой воли неведомой силой были отодвинуты на второстепенный план или же сконцентрированы на нем, а для альфы, как сперва думал сам Том, этот омежка являлся лишь очередным развлечением, которых он перебрал уже приличное и изрядно надоевшее ему множество.

От Билла притягательно веяло чистотой и непорочностью, и он манил этим, завлекал и околдовывал. И не мог Томас так просто утолить свой животный голод одними лишь прикосновениями и невинными ласками, поцелуями, пусть и глубокими и влажными. Кровь бурлила в висках и в паху, ритмичными импульсами мечась под кожей, и он безумственно хотел, жаждал овладеть этим омегой, и было совершенно наплевать, что случится это в каком-то глухом, сыром и грязном переулке, а не на мягкой постели. Билл так красиво и сладостно отзывался на каждую ласку, даже грубую и требовательную, и, будучи ослепленным своим потрясающим партнером, он уже сам теснее прижимался к Тому, дыша им и предаваясь окрыляющему восхищению.

Опустив ладони на его широкие плечи, омега подался навстречу, чтобы соединить их губы еще теснее и жарче, и прекратить все это теперь казалось совершенно невозможным и неприемлемым. Ему невообразимо нравились эти волшебные поцелуи на грани алчных, настойчивых укусов, и всякое касание приносило лишь слепое блаженство, лишенное разделения с болью.

– Голова кругом идет от твоего запаха, – словно хищник, прорычал Томас, услаждая новыми вдохами свою внутреннюю сущность, все еще помнящую удары поверженного конкурента, рассыпавшие болезненные очаги по его телу. – Би-илл.. – прикрывая глаза и с упоением припадая к ароматной шее юноши, он принялся покрывать ее жадными поцелуями, вереницей тянущимися ниже.

Руками альфа ненасытно блуждал по утонченному телу Билла, настойчиво проникая под одежду, чтобы стать еще ближе к нему, хотя о расстоянии, даже самом незначительном, и вовсе теперь не могло быть и речи. От своей бесконтрольной жадности и упоения он лишался рассудка, и в этот момент юный омега в его руках стал для него центром всего существующего на свете. Он ловил своими губами каждый стон и жаркий выдох Билла, слегка прогибающего спину, когда ловкие пальцы альфы с нажимом брели вдоль его позвоночника, спускаясь все ниже и ниже, к кромке джинсов, пропитанных соблазнительными соками желания.

В единый миг Томас резко отстранился и, развернув юношу лицом к кирпичной стене, навалился сзади, продолжая страстно и горячо целовать в шею, а ладонями исследовать подрагивающий плоский живот, гладкие, невероятно нежные бока, поднимаясь вверх и чуть сжимая между пальцами розовые, напряженные соски.

– Я.. наверное.. ах.. – хотел было возразить вдруг передумавший Билл, как сквозь одежду почувствовал твердый член молодого альфы, прижавшийся к нему сзади, и из-за развратного трения влажная ткань неприятно прильнула к коже, рождая желание лишь поскорее снять ее.

Окончательно вопреки самому себе он лишь подался навстречу этим дразнящим толчкам, оставляя мокрый благоухающий след на одежде Томаса, и сейчас он уже мысленно просил его действовать и сделать хоть что-нибудь, чтобы избавить его от всего этого нестерпимого напряжения.

Красавец-альфа с легкостью добрался до паха Билла, расстегнул ремень, ширинку и небрежно дернул одежду вниз, оставляя чуть вскрикнувшего от этой резкости юношу перед собой в белых боксерах. Горя своим неистовым желанием, Том быстро опустился на корточки и с пылом припал лицом к беспомощно укрытой за тканью промежности, с шумом и умопомрачением вдыхая сладостный аромат, сковавший его и сделавший своим пленником. Он обнял руками стройные бедра омеги, отчаянно вцепившегося пальцами в кирпичные выступы стены, чтобы только уметь стоять на ногах, когда сильный самец почти добрался до самого сокровенного, и юноша безумственно хотел, чтобы скорее пала и последняя между ними преграда.

Альфа скользнул одной рукой чуть дальше, накрывая пах Билла через ткань, плавно массируя и нажимая на выпуклость, и уже вскоре его личному терпению пришел конец. Он быстро приспустил влажные боксеры вслед за джинсами, и с удовольствием обласкал взглядом открывшиеся его глазам маленькие ягодицы и ложбинку, призывно сочащуюся ароматными выделениями.

Билл громко простонал, срываясь на жалобный скулеж, когда ощутил невероятные губы и ловкий язык на своей текущей промежности, и эти чувственные возгласы для Томаса, коему выпала честь первым прикасаться к этому нетронутому юноше, были лучшей наградой, усладой для ушей и неоспоримым стимулом к продолжению.

Он собирал своим ртом вязкую смазку, обводя раскрытую дырочку языком и мягко надавливая, чем дразнил своего партнера неимоверно, чтобы тот исходился стонами нетерпения и желал только Томаса, уже готового стать для него первым. Скользнув внутрь, он поласкал влажное отверстие снова, буквально вкручиваясь в него и шире разводя руками ягодицы для большего доступа и удовольствия для бьющегося в экстазе омеги.

Зардевшемуся от такой пикантности Биллу было невероятно щекотно и стыдно, и для того, чтобы расслабиться, пришлось приложить немало усилий, но он, только приумножая свои сковывающие чувства, лишь прогнулся в спине и оттопырил попу навстречу этим пошлым ласкам.

– То-ом.. – выдохнул Билл, остервенело сжимая пальцы на кирпичной стене, перенимавшей его нервозность и нетерпение на себя. – У меня.. не было никого..

– Знаю, – довольно отозвался тот, неохотно отстранившись, и внезапно заменил свой язык пальцем, смоченным в соках Билла, чтобы предварительно испробовать нежное нутро, которое сразу же так призывно обволокло его своей теплотой под тихое мычание омеги.

Тому уже хотелось приступить к большему и просто взять то, что так легко ему отдается, не обращая внимания на чувства партнера, как делал он раньше и с другими, когда начинался гон, но здесь же ему будто было нужно нечто другое.

Внутри было влажно, приятно и горячо, в этой узости поскорее хотелось оказаться, чтобы сполна утолить голод своего тела, которое, похоже, так неожиданно обнаружило для себя любимое лакомство.

Проникая в омегу пальцем и наслаждаясь предвкушением волнительного соития, так и опустившийся на корточки Томас прижался щекой к нежной ягодице, с каждым новым вдохом чувствуя непреодолимое рвение укусить его, до того брюнет был притягателен и прекрасен.

– Я сейчас тебя съем, – проурчал Том, хитро улыбаясь и вдруг оставляя мокрый след от поцелуя на очаровательной половинке. – Где же ты был раньше? – непонимающе спрашивал он, торопливо поднимаясь на ноги и, наигравшись, принялся готовиться к долгожданному проникновению. – Ты где живешь, Билли?

– Т..там.. – неловко указывая на выход из переулка и уже виднеющиеся там высокие дома, с трудом выдохнул юноша и смахнул со лба вновь выступившую испарину. – Я боюсь, – испуганно поджимая ягодицы и очаровательно стесняясь перед Томом, прошелестел Билл, поскольку страх перед неизвестностью не могли деактивировать даже настолько яркие импульсы желания.

– Не надо, – с нотками коварства проговорил умиленный этим жалобным тоном альфа, приспуская свои джинсы и пристраивая наконец эрегированный член с напряженно выпирающими венками к манящему, раскрытому для него входу.

Первый толчок бедрами, и стон, вырвавшийся у Томаса, торопливо догнал возглас Билла, резво устремившийся вдоль переулка, отражаясь от прохладных стен из кирпича. Влажное, готовое к вторжению нутро инстинктивно сжалось на горячем пенисе, обхватывая своими нетронутыми стенками и лаская приятными чувствительными оковами.