Можно долго сидеть и думать над наиболее подходящим моментом, с которого стоит начать. Но если суть в этой истории действительно есть, то заметна она станет в любом случае. Однажды, группа из семи человек, целью которой был поиск редкого минерала, наткнулась на своем пути с необходимостью преодоления заснеженного горного хребта. Обход его был невозможен, да и тропу они ведали лишь одну. Не колеблясь ни минуты, продумывали каждый свой следующий ход прямо в пути, и их натиск на сурового соперника нельзя было созерцать без появления должного уважения к этим людям. Но что-то изменилось. Удача отвернулась от путников. Гора взяла свое. Четверо из семи поочередно гибли от холода, упадка сил, а также нелепых случайностей, цена которым – жизнь.

Спустя некоторое время троица выживших забрела в чудное место, которое просто не могло находиться на их пути. Ведь их уже вела смерть. Или это было что-то другое? Столь же безжалостное и коварное, но с большим чувством юмора. Так им тогда мнилось. Усталость убила страх, но не память. На небольшой и ровной поляне, выстеленной меж острых верхушек хребта, разместилось горное озеро, которое окружала дюжина невысоких деревьев, в равной мере удерживающих на своих тонких ветвях снег и листья, каким-то образом сохранивших ярко зеленый цвет и свое место на древе. Буря здесь не властвовала, словно не смела нарушать покой. Быстро обнаруженная прорубь в озере привлекла стойкое внимание наличием… ступеней, вырезанных во льду. Поступью единой воли троица спустилась на дно. Там, прикрывшись сказочными узорами ледяной шапки, находилось нечто напоминающее простой сельский домик, воссозданный на основе мрачно-чёрного ромбовидного и цельного металлического монумента, усеянного хаотичными сечениями. Его нижняя половина уходила под лёд, а верхняя гармонично местилась в открытом пространстве глубины озера. Щепками укрытая крыша. Аккуратный низкий заборчик. Даже опора для лозы винограда, если она здесь когда-либо появится. Дверь была особенно мастерски изготовлена и смотрелась изумительно, учитывая тот факт, что находилась она в проёме меж железом со, словно, рваными краями – единственное созерцаемое отверстие в монументе. Скрип открытия и заметное веяние теплом вернуло храбрецам часть сознания. Они с большим энтузиазмом и надеждой продолжили медленно входить. Вернуло ли?

– Здесь есть кто-нибудь? – сам того не ожидая протянул один из них. Бано. Это был худощавый брюнет с большими глазами, массивными бровями, острым коротким носом и отсутствующим левым ухом.

– Угу! – раздался шум вокруг.

– Мы просим прощения за вторжение, но…

– Но это ничего. Проходите.

Звук донесся с той стороны, с которой, в соседней комнате, исходило слабое свечение белого цвета. Удивительно, но и внутри всё старалось напоминать уютную хижину и располагать к себе гостей. В общем-то, задача была выполнена. За исключением присутствия ожидаемого волнения, нагнетающего дыхание, и давящей на уши тяжелой атмосферы. А воля троицы сильна, и устояла она, даже узрев хозяина сей обители. Это было существо более двух метров в высоту. Опиралось оно на две конечности. Густая шерсть покрывала открытые участки тела, не облаченные в подобие серой мантии, накинутой через правое плечо, и подтянутой узким поясом белого цвета. Лицо или морда – вот сложный вопрос описания. Голова также была покрыта шерстью. Более короткой. Дающей возможность разглядеть массивные скулы. Длинный нос ни в коем случае не коверкал мудрый лик. Маленькие треугольные уши. Шарообразная черепная коробка. Глаза – невозможные для описания, ведь в них тонешь при взгляде. Большие, черные зрачки, слегка выделяемые контурами белков.

– Существ подобных мне еще вы не видали!

– Кто же ты? Словно… – вдумчиво произнёс Дистаф. Довольно высокий брюнет немного упитанного телосложения с маленькими круглыми глазами и горбатым носом.

– Лишь в меру схожести наружной, зовите меня Зверем.

– Но имя ваше нам очень важно… – бросил Бано.

– И это глупо. Важна возможность обратиться, но не имя. Уверяю вас, меня вы вспоминать не будете, но разговор здесь состоится.

– О чем же будем говорить? – молвил Рейл. Среднего сложения парень с русыми кучерявыми волосами.

– Сперва, конечно, о ваших целях здесь.

Друзья вопросительно переглянулись.

– Мы были группой, ведомые целью поиска редких минералов. Камней силы. – неуверенно говорил Рейл.

– Оу! Ну и?

Дистаф перенял инициативу подоспевающего ответа спутников.

– Единственным сильным камнем оказался тот, что разбил голову одному из нас во время подъема.

– А куда шли?

– Шли. Эх… Что ж. Шли по карте из слов умирающего старца, чьи головные боли заставляли воду вокруг замерзать. – словно возмутившись собственным ответом проговорил Бано.

– Ве-ли-ко-лепно. – воскликнул Зверь.

– Что? – бросил Бано.

– Говорю, история ваша эпична. И давно ваша семерка знала друг друга?

– Откуда вам известно… – заинтересованную фразу Дистафа остановил Бано…

– Снова не то. – прокомментировало существо в промежутке.

… – Дис, позволь мне. С детства, Зверь. Росли в одном селении. Учились жизни вместе.

– Угу. – Зверь медленно осмотрел пристальным взором каждого из них. Затем повернулся и помахал рукой. – Идемте.

С его удалением белый свет в комнате угасал и загорался камин в соседней.

– Я люблю очень горячий чай. Насыпаю в него много меду. Пью. Внимание, вопрос! Какой чай пьете вы и странно ли, что я добавляю в отвар трав нечто подобное?

Совсем недолго переваривая фразу, троица ответила.

– Мы пьем разные отвары!

– С веточками вишни.

– С малиной.

– Ни разу не добавлял мёд.

Хозяин ловкими движениями быстро разлил по кружкам парящий кипяток.

– Пейте!

– Воду?

– Да мне и самому интересно!

Все они расселись вокруг квадратного стола, и началось чаепитие. Сперва, недоверчивые взоры троицы мелькали меж Зверем и жидкостью в кружках. Но когда хозяин сменил ожидающий взгляд на ехидную улыбку, Бано поставил странно выполненную посуду на стол и сказал:

– Я бы попробовал с медом.

Тут же среагировал Рейл.

– С мятой люблю.

Не колебался и Дистаф.

– Не любил я никогда ту байду с вишней.

– Наконец-то. – процедил Зверь.

Хозяин вылил воду с кружек и заварил каждому заказанный чай. Дистафу сделал с каким-то абрикосовым привкусом. Процессия осуществлялась неторопливо. Дала время друзьям более-менее привыкнуть к облику, подозрительно радушного, владельца сей чудной обители. Затем чаепитие действительно началось.

– Ну а теперь, когда вы, наконец, немного протрезвели от холода, скажите мне, что собирались делать с найденными камнями? Для чего они вам?

– Ааа. – выдохнул пар Бано. – Родившись и взрослея в небольшом поселении, мы всегда преодолевали невзгоды единством стремлений. Личностные взгляды увенчались высокими идеалами. Но жизнь, безжалостно диктующая свои условия, сотканные, из хаоса деяний заблудших в глупости безумцев, коим чужды разум и простая человечность, не могла сулить даже намёков на светлое будущее. Существование в постоянном страхе за всё, что так тяжко приобретается на дороге жизни, не рассматривалось нами как вариант. Ужасно представлять, как иные люди способны, например, принять решение построить дом, если нет и малейшей гарантии, что в тот же момент завершения строительства не явится орда разбойников, которые вмиг разграбят всё тяжко нажитое и спалят творения до основания. А уж говорить о больших целях и достижениях, даже смысла нет. Ведь в жизни есть много достойных занятий. Многие из них влекут и нас. Но чтобы никто не отнял то, чего мы достигнем, нужно нечто большее, нежели просто решение защитить своё.

– Нужно оружие против вреда чужой воли. Потерять результаты трудов невероятно больнее, нежели просто маяться до конца жизни, ничего не создав. – подхватил Рейл.