========== Видения прошлого - Призрак желания ==========
Когда судьба ставит нас в жесткие рамки, мы поневоле пытаемся переосмыслить окружающую действительность, в поиске ответа на один единственный вопрос: как же это произошло?
Иногда я начинал анализировать и искать причины и следствия тех или иных событий, случившихся со мной.
По воле рока или благодаря собственным желаниям? Как я стал тем, кто я есть? Что привело меня сюда? Как получилось, что я являюсь командиром всех этих людей, когда не могу стать хозяином даже самому себе?!
Отвечать всегда было трудно. Особенно, когда на дворе глубокая ночь, а бутыль крепкого виски пуста уже наполовину. Хочу ли я того, что собираюсь здесь излагать? Я никогда не был силен в диалоге с самим собой, и уж тем более не записывал мысли на бумаге. Солдатская выучка воспитала во мне соответствующий характер, храмовники добавили к этому неисчерпаемый источник самообладания, а перипетии на моем недолгом веку сдобрили все это твердостью, не забыв об изрядной доли природного упрямства и гордости.
Таков Каллен Стэнтон Резерфорд… начал писать я, но тут же скомкал пожелтевший лист бумаги и швырнул его на пол. Спустя минуту обнаружил, что бездумно пялюсь на пламя свечей. Залпом опрокинул оставшийся на дне стакана виски и даже не поморщился. Пить в последнее время было совсем не трудно. Без лириума я не мог опьянеть. Организм ожидал удара под дых и недоумевал, что за жидкость в него пытаются влить вместо привычного лириумного порошка, растворенного в воде.
А ведь при употреблении первый раз часто наблюдалась тошнота и рвота. И если преодолеть их, то можно ощутить то самое чувство.
Кто-то, помнится, все время сравнивал его с оргазмом. Как по мне, если и похоже, то длится всегда минуту или две, а вслед за ним приходит полное расслабление и чувство неги. Но у каждого, кого я только ни спрашивал из чистого юношеского любопытства, это происходило по-своему.
После того, как начальный «пик» проходил, мне начинало казаться, что мою голову и тело сдавливали в мельничных жерновах, наступало чувство тяжести во всем теле, отрешенности от происходящего вокруг, как если я был окутан толстым пуховым одеялом. Лириум успокаивал нервы, но вызывал помутнение разума и заставлял потом чувствовать сонливость в течение нескольких часов.
Но тот комфорт и глубокое чувство удовлетворения…
Любые проблемы или напряженность, казались очень далекими в эти моменты времени. Это могло продолжаться в течение четырех-пяти часов. Мне казалось, что я сплю, но на самом деле я бодрствовал и исполнял задачи так дотошно, как если бы от этого зависела вся моя жизнь.
Еще хотя бы раз поймать эти мгновения эйфории и блаженства. Мгновения, когда я все могу, я хозяин мира, владеющий счастливейшей комбинацией из карт. Я знаю все, что собирается предпринять маг, я вижу, как его сила проникает в наш мир, сквозь Завесу тянутся нити, переплетающие его тело. Я владею его силой, слышу шепот голосов в Тени…
Моя рука дрогнула, по привычке потянувшись к ящику стола, в котором лежал набор для приема лириума. В ужасе, я отдернул ее и спрятал лицо в ладони.
Я так и не избавился от этой коробки! Все время откладывал и находил поводы просто не разбираться на столе, без конца заваленном бумагами. Но я знал, что она там есть. И это, демон раздери, было неоспоримым фактом. Я не смог избавиться от источника, пусть и без основной составляющей, я не смог. А значит мои желания все еще тут.
Как следует протерев глаза, я снова налил себе виски.
Отчеты закончены, смотр казарм завершен, мы прибыли в Скайхолд всего неделю назад, но мои соратники принялись за восстановление нового убежища с невероятным упорством. Часто я понятия не имел, чем себя занять. Я ни капли не смыслил в снабжении, которым с успехом занималась Жозефина, также чужд для меня оказался и шпионаж, вкупе с налаживанием необходимых связей, путем давления на определенных личностей.
Лишив себя лириума, я стал простым солдатом. Спустя месяцы жесточайшей ломки и во многом благодаря помощи и железной выдержке Кассандры, я смог вступить в ряды Инквизиции и даже принять на себя командование. Люди поверили мне.
Другое дело - они не знали, что я сам себе не верю. О моих проблемах было известно немногим, и я всегда старался держать себя в руках, не выставляя их на всеобщее обозрение.
Но эта Тревельян…
Девушка, вдохновившая всех казалось бы невозможной победой в Убежище, выжившая при чудовищной лавине, приведшая нас через снежные горы в этот невероятный замок… О да, она на всех произвела впечатление. Здесь даже я не стал бы исключением, ведь на какое-то время, благодаря ее назойливому вниманию и вправду забыл обо всех бедах и сомнениях, терзавших меня, даже о лириуме!
Однако на смену одним быстро приходят другие, и я давно свыкся с тем, что в моей жизни никогда не будет места спокойствию. Тревельян была любопытна и весьма шумна, что выглядело странным ввиду ее прошлого в Оствикском Круге Магов. Она вела себя излишне раскрепощено и умудрилась завести дружбу с самой невероятной на первый взгляд компанией. Каждый из них в какой-то степени поддерживал ее и принимал за командира.
И все это, несмотря на то, что она была магом!
После некоторого времени общения с ней, в мою голову полезли сомнения. Кто она такая, чтобы быть похожей на ту, что я знал?
Существо из плоти и крови, она улыбалась иначе, пахла иначе, чем та, которую я когда-то желал.
Солона, мое проклятие, самое великое из искушений. Мой грех, тайна, о которой никто не знал. И я надеялся унести ее с собой в могилу.
Тревельян временами вела себя так, что я не мог сдерживаться, отвечая и действуя в точности, как в те времена, когда был знаком с Амелл. Каким-то невероятным образом ей удавалось расспрашивать меня о прошлом, не задевая за живое. Ей хотелось довериться, выразить все, что чувствуешь, все страхи и сомнения. Это пугало, ведь я твердо решил не вестись на поводу у своего сердца. Однажды оно уже подвело меня, и я не хотел оставлять ему шанс сделать это еще раз.
Я уединялся в башне, прерывая для нее всякую возможность прийти и заговорить со мной. Погрузился в бесконечную муштру своих солдат, порой, ночевал с ними в казарме и без устали упражнялся с мечом.
Это помогло мне избавиться от навязчивого желания употреблять лириум. Оно не было таким острым как раньше, я научился глушить его физической болью, тренируя тело до последнего надрывного вздоха, без сил падая ночью в кровать.
Не имея других шансов повлиять, моя зависимость притихла, чтобы спустя какое-то время вернуться в новой, ужасающей форме. Я стал видеть Амелл во сне.
Я слышал звонкий смех, видел ее в Башне Круга, когда она ночами проводила время за книгами, с невероятным, в отличие от остальных учеников, упорством в постижении науки магии. Я вспоминал и себя, еще совсем молодого, только заступившего на службу храмовника.
Первый раз, когда она заговорила со мной, произошел в день изучения стихийной магии.
Большинство учеников сторонилось нас, боясь даже взглянуть в глаза. Но Солона смотрела. Пристально, изучающее. С каким-то странным любопытством и легкой примесью хитрости. Я запомнил ее лицо, потому что мне показалось, будто она что-то задумала. Когда старшие чародеи закончили занудное чтение лекций и завершили урок небольшой практической разминкой, мы с напарником раскрыли двери, пропуская волну учащихся в коридоры, на следующее занятие. Амелл оказалась в самом хвосте колонны. Я вздрогнул, едва она вышла из строя и задержалась возле меня. Это был первый раз, когда мы заговорили и первый раз, когда кто-либо из учеников решил произнести передо мной хоть слово вообще.
