Но тут из башни донёсся дикий вопль-мука. Я замерла:

-Что это?

-Тебе какое дело? - набычился таможенник. - Плати и проваливай, сучка!

Насторожились и рядом стоящие стражники. Стало ясно, что просто так меня не отпустят. Я сразу поставила точку в разговорах: подхватила стол, сколоченный из толстых крепких досок, и надела его на голову таможенника. Как и ожидалось, голова у таможенника оказалась ещё крепче - две средние доски лопнули и оттуда вылезла голова придурка, решившего меня оскорбить. Я бы ему и так не спустила оскорблений, промолчи в одном случае, все решат, что будешь молчать и терпеть. Первый солдат улетел от пинка ногой в грудь, второму хватило пару ударов руками. Третий решил меня пронзить с разбега пикой - такой длинной штукой в девять локтей длиной, но я вовремя направила её в землю и немного усилила движение. Как солдатика впечатало в стену башни! Тут и остальные зачесались. Но поздно, судари, поздно! Орудуя пикой, я разогнала весь таможенный пост. Один, неплохой мастер, кстати, решил со мной справиться с помощью "кропила" - такого длинного шеста к вершине которого железной цепью крепился деревянный брусок. Будь у меня меч, сабля или ещё что-нибудь короткое, его план бы вполне удался, но против девятилоктевой пики "кропило" оказалось бессильно. В конце концов, бросив "кропило", он бежал прочь. Ухмыльнувшись ему вслед, я направилась к башне.

Несколько стражников заскочили в башню и попытались закрыть дверь, но я подхватила с земли кем-то потерянный топорик и метнула его. С сорока двух шагов попасть в щель между дверью и косяком, шириной не больше трех пальцев, - очень даже неплохо. Внутри ничего не заметили и орали: "Ещё навались!" Было бы интересно посмотреть, кто таки победит: стражники или топор, но внутри была та самая рыжая девчушка, промедление для неё может быть даже смертельно. Поэтому я подошла и выдернула топор, дверь резко захлопнулась, кто-то внутри упал, гремя доспехами. Я ударила ногой в дверь и стражников раскидало по башне. И я вошла внутрь.

В обычное время этот зал использовался как казарма, но сейчас, лавки, топчаны и столы были сдвинуты к одной стен, под лестницу на второй ярус. На полу был вычерчен многоугольник, тщательно нарисованы руны, расставлены и горели свечи. В середине, привязанная за руки и за ноги к ввинченным в каменные плиты пола петлям, лежала голая рыжая девчонка. Судя по мундиру, офицер королевской армии, ростом не ниже меня, а в плечах даже поширше, накалял на огне жаровни какую-то железяку, судя по всему, руну "А", руна "Р" уже была выжжена на теле девочки.

-Здорово! - сказала я. - Проводят чёрный обряд едва ли не на глазах тысяч людей. Да вы обнаглели, господа! - и метнула топорик.

-----------------------

У разных народов разная длина шага, в основном от 60 см до 80 см, у ГГ, длина шага, при таком росте и длине ног - 120 см

Офицер уклонился, а зря: я метила не в него, а в жаровню, вернее, в одну из её ног.

Так и вышло, топорик подшиб одну из ног, жаровня упала, процесс приостановился.

-Убейте её, она мне мешает! - проревел офицер-чернокнижник. Четверо стражников, подстёгнутые его рёвом, бросились на меня. Но я их уже ждала, подобрав не то совну, не то просто боевую косу (это когда лезвие косы образует с древком одну линию, а не расположено под углом). За несколько минут все они разлетелись по залу. Один проехался по краю фигуры, стирая линии и сшибая свечи, другой впечатался в стену башни, ещё одного завалило скамьями и топчанами.

-Сука! - проревел офицер. - Ты сорвала ритуал и будешь наказана!!

Он выхватил длинный узкий меч, весьма похожий на шпагу, и кинулся на меня.

-Всегда готова сорвать чёрный ритуал! - отсалютовала я косой, и мы сошлись в схватке.

Что я могу сказать? Этот офицер - очень сильный противник. Искусная техника, сильные удары, хорошая защита. Но был у него недостаток: отсутствие опыта схваток с равными. Я не говорю про мастерство, ему не было равных по габаритам! Офицер привычно пытался сокрушить меня градом тяжёлых мощных ударов, но я, ловко орудуя боевой косой, просто не подпустила его к себе, а потом принялась теснить. Офицер, видимо, был знаком с боем длиннодревкового оружия, но совсем чуть-чуть, потому что допускал совсем ученические ошибки. Я ранила его в плечо, меч зазвенел по плитам. В это время сверху сбежали ещё трое воинов и кинулись на меня. Пока я их прогнала, офицер проорал мне:

-Мы ещё встретимся, сука! Ты за всё ответишь!!

И убежал. Воины последовали за ним.

Девчонка лежала, не дыша, следя за нашей схваткой, и при виде меня её лицо озарила счастливая улыбка. Девчонка?! Я только сейчас обратила внимание на удлинённые ушки. Ё-ка-ла-мэ-не! Где были мои глаза?! Это же натуральная эльфийка! Ладно, пусть эльфийка, но рана на животе горит и углубляется, если не оказать вовремя помощь, она может и умереть. Так, помнится, одна наша сестра попала в лапы чернокнижников. Её вовремя нашли, прервали обряд, но помощь вовремя оказать не сумели, сестра умерла в страшных муках.

Я достала баночку с лечебной мазью, густо смазала рану и заклеила её. За эту мазь сестрам надо было памятник поставить при жизни! Сколько амазонок мазь спасла от уродств и увечий! Главное - нанести на рану в течении двух-трёх часов после ранений. Потом даже шрамов не оставалось.

Я отвязала эльфиечку от колец, взяла её вещи - лук, колчан с стрелами, кинжал, - подобрала оброненный меч офицера-чернокнижника - хорошая вещь же! - и, завернув девушку в чёрный офицерский плащ с золотой каймой, отправилась на примыкающую к башне конюшню. Что такое внушённый страх! Никто не осмелился сунуться на конюшню и взять лошадь, а вдруг я услышу! Поэтому я оседлала самого здорового жеребца, осталь?ных коней выгнала наружу и подожгла конюшню. Вскорости огонь должен перекинуться на башню. Места, опо?ганенные чёрной магией надо очищать, и лучше всего огнём.

Когда мы покинули конюшню, телеги гнали через таможню сплошным потоком. Крестьяне - люди практичные, они сразу поняли свои выгоды от разгона таможенного поста, и теперь спешили побыстрей миновать его. Помахав рукой, я поскакала прочь.

ГЛАВА 2

Эльфийка Ли

Мы удалились от таможенной башни всего миль на пять, не больше. Там на небольшом лужку на берегу не то большого ручья, не то маленькой речки Дылда (А как мне назвать эту высоченную, как меллорн, девицу?!) прогнала жеребца, ещё раз смазала мне рану, а потом из всяких палок и веток собрала плотик. Погрузила на него меня, наши вещи, взгромоздилась сама и отчалила.

Этот, так называемый "плот" должен был немедленно развалиться, распадаться, рассыпаться, немедленно пойти на дно, в конце концов! Но нет, "плотик" спокойно плыл вперёд, а сама Дылда устроилась на носу, нацепила на палку кусок коры и гребла себе, как веслом, ещё и напевая приятным голосом. О, сопрано, кажется так называют такой.

Я прислушалась к слова и едва не сгорела со стыда. Пелось в этой песенке о том, как в деревню, в которой давно не было мужчин, пришло несколько наёмниц и стали устраиваться на ночлег со множеством подробностей. Матерщина, похабщина, непотребство, но очень и очень смешно. Когда же я услышала эпизод, как одна из наёмниц и дочка хозяйки свалились с сеновала в ясли к свиньям, то дико расхохоталась. Дылда только покосилась и продолжала петь.

-А где такие похабные песни поют? - наконец смогла я говорить.

-В Амазонии, - коротко ответила Дылда и снова повторила припев:

Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта -

Пять весёлых подруг заглянули к нам на огонёк!

-А где это? - не отставала я.

-Потом поговорим! - отмахнулась Дылда.

"Плотик" то пробирался через камыши, то скользил вдоль кустов и росших по берегу деревьев. Через два часа, когда речка стала шире, Дылда остановила "плот" под нависшими над рекой ветвями деревьев, некоторое время рассматривала, потом достала "кошку" и, раскрутив, забросила наверх. "Кошка" за что-то зацепилась, и Дылда, дернув несколько раз, чтобы убедиться, что не сорвётся, полезла наверх. Не успела я обидеться, что меня здесь бросили, как она спустилась, привязала наш "корабль", взяла вещи и меня и взобралась наверх.