На краю

Сошлись воедино пути.

Шагают по жизни он и она.

Дети, счастье помогут найти.

Так было во все времена

Дорога жизни у каждого своя: с ухабами, поворотами, перекрестками, развилками. У кого-то дорога ровная, как стекло, у кого-то наполненная ямами, что заставляет маневрировать, «крутится» по жизни. Кто-то сворачивает «не туда». Иногда эту ошибку сложно исправить. На перекрестках люди встречаются, влюбляются, и хорошо, что удается разъехаться, когда согласия нет. На развилках дилемма: каждый желает дорогу прямую, но пугают преграды на ней, ведь трудности могут сломать плечи любому. Всё же падает выбор на ту, по которой шагать легко, важно при этом вписываться в повороты, чтобы не оказаться на «обочине» или «упасть» камнем в кювет. Человек сам определяет дорогу, дорогу жизни, которая у каждого своя.

По дорогам нашей бескрайней страны проносятся мимо и пересекаются судьбы людей. Столкновения могут привести к настоящим трагедиям. Впоследствии вспыхивают конфликты чаще всего только между теми выжившими и их родственниками, которые относятся к тому или иному слою населения. И те, кто могут подмять закон, будучи виновными, могут избежать (и избегают), казалось бы, неотвратимого наказания.

Такую несправедливость можно узреть, просто прочитав свежий выпуск новостей или просмотрев на сайте видеоролик. Разные интернет ресурсы ежедневно демонстрируют как, кто-то плюёт на закон, а кого-то за этот «харчок» вяжут по полной программе.

Таким негативом заполнена всемирная сеть. Добрые дела отодвигаются на задний план, потому что рассказывать о них скучно, и они не являются источником сильных эмоций на тему: «Да он неправ, да он козел!». Невольно из памяти всплывают слова старухи Шапокляк: «Хорошими делами прославиться нельзя!».

Лучше всего не реагировать (по крайней мере, не сильно эмоционально) на столь бездонный источник депрессии. Как, например, это делают обыкновенные рабочие, которым есть чем заняться. Они приносят гораздо больше пользы, чем какой-нибудь блогер, ненавидящий мажора на гелендвагене, и при этом желающий им стать.

Люди, благодаря которым есть свет и тепло в наших домах не дают человечеству вернуться в средние века, в буквальном смысле. Об этих людях мы вспоминаем, когда в розетке пропадает электричество, причём вспоминаем не в лучшем «свете». Может, таким образом, они дают о себе знать? Нет, всё гораздо проще. Просто какой-то умник решил направить поток электронов в обход прибора учёта, или пьяный на грузовике снёс опору линии электропередач, или многое другое.

На страже наличия и безопасного применения более высокого напряжения, чем в обычной розетке, стоят энергетики, имеющие дело с киловольтами и с килоамперами. Двое из таких людей сапогами мнут мох, выжимая из него влагу. Они стараются идти в тени густого леса, в котором вырезана широкая и очень длинная полоса, чётко определяющая границы охранной зоны ЛЭП и ведущая по обширным просторам тайги Тункинского района республики Бурятия. Две тройки проводов, с помощью мощных кронштейнов, подсоединены к раскинувшимся «рукам» пирамидальных опор. «Линия» толстыми свисающими нитями повторяет подъемы и спуски.

Кусты, успевшие за расчётный период стать выше человеческого роста, упругими ветками царапают светоотражательные полосы на спецодежде. Особый пошив и первосортная ткань не дают шансов кровососущему клещу, сбитому с высокой травы, пробраться к источнику «лакомства», манящего запахом пота. Комары и мошки не могут пробиться к лицу сквозь сеточку, свисающую с головного убора, похожего на шляпу.

Уже пройдено километров десять, немного осталось пройти. Закончился плотный строй кустов и вместе с ним очередной спуск. Глубже проваливается нога в мох, а выдавленная вода заливает сапог. Тяжелее становиться шаг, а впереди снова подъем.

Через пятьдесят метров, энергетики приступают к своим обязанностям. Один из них задирает сетку накомарника и фиксирует на шляпе с помощью липучки. Приоткрылось лицо. Оно принадлежит мужчине средних лет. Скулы ломают овал. Высокий лоб, границы волосяного покрова делают его квадратным. Нос, начиная со спинки широк и прямой. Губы тонкие без особенностей и без изъянов, как и прямой подбородок средней величины.

Перед тем как выполнить свою работу персоналу необходимо дать о себе знать, воспользовавшись единственным средством связи в этой глуши. Зажим спутникового телефона стукнулся об корпус, когда покинул нагрудный карман. Сорокасантиметровая антенна, толщиной с палец, разложена в два подхода (так как имеет два шарнира). После простых действий с кнопками, аппарат прикладывается к уху. Улавливающий элемент устройства не направлен вверх, а расположился горизонтально, почти касаясь плеча. Длинные гудки заканчиваются.

– Энергодиспетчер Тункинского РЭС Булгутов Баир Гамбоевич слушает.

– Инженер службы релейной защиты и автоматики Станислав Бойцов. Продолжаем обход линии сто десять киловольт от подстанции «Зун-Мурино» до подстанции «Култук». Живы. Здоровы.

– Хорошо. Вас понял. Как всегда: сеанс связи через тридцать минут.

– Конец связи.

Станислав отключает аппарат и трансформирует его в обратном порядке.

Напарником инженера, как нестранно, женщина с мужскими повадками и мускулами. Ещё бы, ведь обход линии по труднопроходимой местности порой непосилен человеку, причисляющему себя к сильной половине человечества. Всё же, ее лицо весьма женственное и достаточно симпатичное для тех, кто любит «пожестче». Девушка, в таком же возрасте, как и напарник, из нагрудного карман достает «склерозник» типа планшета. Ручка, перед тем как выпустить магнитное жало, ответила два раза на одно нажатие кнопки под большим пальцем.

Мужчина, открыв шире карие глаза, начинает осмотр опоры. Результаты визуализации переносит на уста:

– Опора номер триста пять. Отклонения от вертикального положения нет. Трещины и сколы в железобетонном фундаменте отсутствуют. Степень поражения коррозией сварочных швов и болтовых соединений в пределах нормы.

Кисти рук обхватывают бинокль, висящий на шее. Оптический прибор, окулярами приблизился к самому важному органу чувств. Взгляд, отяжеленный прямыми низкими бровями, нацелился в верхнюю часть опоры линии электропередачи. Без запинки, энергетик продолжает диктовать:

– Набросов нет. Обрыв и оплавление проволоки токоведущих проводов не обнаружено. Внимание! Отсутствуют несколько изоляторов на одной гирлянде. Остальные на месте. Почернений поверхностей стекла изоляции нет. Прозрачность великолепная. Отсутствующие элементы не угрожают обрыву вязки провода.

Записав дефект, девушка выдвигает предположения по поводу отсутствующих изоляторов:

– Здесь полно охотников. Если дичь оказалась проворней, то изоляторы становятся отличной мишенью.

Мужчина, не обратив никакого внимания на реплику, заставляет напарницу добить электронные буквы в планшет.

– Провис провода в пролете между опорой номер триста пять и следующей за ней, не нарушает габарит.

Последняя буква вставлена в слово, и можно снова что-нибудь рассказать, очень, серьезному коллеге с биноклем.

– Здешние мужики, лэповцы, рассказали одну мрачную историю. Дело было на линии тридцать пять киловольт. Она проходит вдоль реки Ока в межгорной котловине Саянского хребта. Какой-то Иркутянин с крутым спиннингом, на минтая пошел. А ЛЭП в том районе гнилая, стоит на деревянных опорах – денег у нас веятели нет построить новую. В общем, сам знаешь. Одна из опор была сильно наклонена, от чего провис провода вышел за безопасный предел. Этому Иркутянину, перед тем как пройти поперек пролету, нужно было сложить спиннинг. Но так как он этого не сделал, получил разряд. Казалось бы, спиннинг выполнен из не токопроводящего материала, тем не менее, шваркнуло не хило так – насмерть. Горе-рыбак оказался большой шишкой в Иркутске. Начались «разборки». Лэповцев, кто отвечал за этот участок, уволили. Самое печальное то, что никто не удосужился выделить средства хотя бы для выправки или замены опор. Линия по прежнему «кривая» и стоит такой, по сей день. С тех районов трелюют тонны золота и нефрита – а денег, всё равно, нет!