"На непроглядный ужас жизни

Открой скорей, открой глаза

Пока великая гроза

Всё не смела в твоей Отчизне."

А.Блок

ВВЕДЕНИЕ

Кем может стать человек, если первые его детские воспоминания - это солдатская немецкая казарма в Эберсвальде ? Вернее, переделанное из неё общежитие комсостава. Воспетые Высоцким "система коридорная, на 38 комнаток всего 1 уборная". Про последнее могу ошибаться - считать тогда не умел. Как не умел и возмущаться низким уровнем комфорта - воспринимал всё как данность и даже извлекал из этого удовольствие. Ведь после того как дневальный натрёт полы этого длиннющего коридора мастикой, можно одеть валенки и разбежавшись кататься как по льду. Разок правда не рассчитал, и "выкатился" в застёклённый от пола до потолка переплёт торца. Но без серьёзных последствий - всего то со второго этажа летел. Ключицу правую сломал через пол-года, когда играли в котловане строящегося бомбоубежища, на замёрзшую землю падать не так мягко.

Зато развилась, за время пребывания в гипсе правой, левая рука, и как потом объяснили спецы - в голове другое полушарие в работу включилось. Позволив очень легко выучиться шпрехать со сверстниками-немцами. Когда мама забирала меня с собой по выходным из гарнизона в городок. Она там вела в местном клубе воскресные курсы русского языка. А меня на это время пристраивала в Зейчнен клаас. Разумеется рисовать принялся левой, и весьма неплохо при этом - гер Зейченлехрер мои таланты маме расхваливал и настоятельно советовал развивать художественные способности.

Не ко всем советам прислушиваются, положенные пять лет в ГСВГ пролетели и вернулась наша семья в Союз. Дабы не попасть в затерянный гарнизон, дал отец подписку в том что в жилье не нуждается, и выпала ему не служба, а синекура на военной кафедре Рижского Политеха. Она располагалась практически в центре Риги, но при этом в месте чужими малопосещаемом - на Даугавском острове Кипсала. Домик маминых родителей стоял там, и бабуля приварок к пенсии добывала, у полу-военных техничкой подрабатывая. Нач. кафедры её за аккуратность и исполнительность уважал, потому и единственную за все годы работы просьбу удовлетворил. Тем более, что действительно у него майорская вакансия образовалась, а в кадрах однокашник служил. Лучше взять человека за которого ручаются, чем кота в мешке. Да и прибывают из Германии все и так богатенькими, потому грошовыми взятками от студентов брезгуют.

Богатчество в заграничной службе действительно накопилось. Батино денежное содержание и мамина зарплата учительницы ин.языка в гарнизонной школе(да воскресные приработки) марками выдавалось по месту, на прокорм и приобретение тряпок, сервизов, ковров. Но и в Союзе на книжку тикало столько же в рублях, так что за 5 лет скопилась СУММА. Хоть Волгу покупай. Но дед на книжку лапу сразу наложил и пустил все деньги на ремонт и благоустройство дома, раз такое подселение произошло. Он ведь к пенсии приварок зарабатывал в магазине стройматериалов, что так же на острове располагался. Потому официально кирпич, цемент да доски по гос.цене возможность имел достать, да руки из правильного места росли у старика. Периодически и меня с отцом припахивая - ремонт в доме не останавливался годами, как революция в голове у Троцкого. Это не цель - это образ жизни(или душевное заболевание).

Интересного на острове много ещё чего имелось. Веками заселяли его отплававшие своё моряки, да рыбаки, город кормившие. Потому то улицы и берег выложены были ещё из Швеции балластом привезённой гранитной брусчаткой и валунами, как и в Центре. Но образ жизни сохранялся тут патриархальный, деревенский. Все знали всех и при встрече на улице здоровались. Сообща улов коптили, по дворам курочки разгуливали, а в закутках хрюкали кабанчики - непроданную да бракованную рыбу ведь не выбрасывать же.

И это при том, что на противоположенном берегу реки - в нескольких сотнях метров всего, построен был Рижский пассажирский порт и иностранных туристов город пленял узкими улочками(выложенными той же шведской брусчаткой). Рядом с портом, в Андреевской гавани располагался яхт-клуб, и туда порой совсем богатые капиталисты заплывали, так что городу за своим фасадом следить требовалось, а вот о нас вспоминали только когда пустыри под автосвалку требовались. По этой же причине, рядом с военкой институт и физ.кафедру вскоре возвёл, и на строительство общаг для студентов замахнуться захотел.

Спортивный комплекс обрадовал местных прежде всего наличием бассейна - и родители меня пристроили на плаванье даже раньше чем в школу пошёл. Хотя вернее сказать поехал, вместе с мамой, так как она вновь по специальности работать стала в языковой школе. Правда не немецкой - до неё было долго добираться, а английской, это был её второй иностранный. Доехать до работы, на освоенном ещё в Германии мотороллере, маме за пол-часа получалось. Ну а на заднем сиденье гордо восседал я.

На острове находилась ещё пара достопримечательностей, требующих упоминания. Первая - гарнизонная прачечная, руководимая (и не плохо) отставным генералом. И с воды притулившийся к ней(как и запитанный от неё же) старенький дебаркадер, именуемый Клуб юных моряков, по слухам прибуксированный в Ригу из Ленинграда вскоре после снятия блокады. Вот к нему уже причалены были два действительно военных судна - рейдовые тральщики "Эйжен Берг" и "Рихард Зорге". Всё это добро формально принадлежало и состояло на балансе у Дворца пионеров. Который так же располагался через речку, потому в здешние дела с поучениями высшее руководство не лезло. Несколько старых мореманов-пенсионеров учили пацанов тем знаниям, что за жизнь сами скопили, и было их не мало.

Разумеется и туда я так же записался, сделав свою жизнь предельно насыщенной и интересной. Хотя высших достижений из за разброса нигде не достиг. В плаванье застрял на "первом взрослом", хоть в плечах и разросся. Школу так же окончил без золотой медали, но и без троек. И почти без ошибок мог писать-читать-говорить кроме морского матерного и русского, так же на латышском и английском. В немецком практиковаться было не с кем, потому посчитал, что шпрехать разучился, как и рисовать. Хотя заложенное в детстве пространственное мышление проявилось в особой способности вначале к геометрии, потом к тригонометрии, а под конец и к начерталке. Сочленения и прочую лабуду, другими постигавшуюся через попу, я просто чувствовал. Если ошибался изредка то только от лени перепроверить.

Казавшееся тянущимся как резина детство, на самом деле пробежало за заботами очень быстро, познавательно и не без удовольствий. Одни только "походы" на все летние каникулы на наших тральщиках по рекам и даже заливу, дорогого в ребячьей табели о рангах стоили. Казёнщиной и скукой "стандартного" пионерского лагеря здесь и не пахло.

Потому то куда дальше после средней школы идти вопрос стоял только в деталях. Даже если кто призыва ждал, то и в военкомате во флот просился, не страшась год переслужить. Зато потом без проблем принимали в ШМОтку (школу морского обучения) и хорошо оплачиваемая профессия была в кармане. Тем кто посообразительней, наши наставники рекомендовали мореходку. Или "барскую" - что так же на другом берегу рядом с портом располагалась. Либо попроще - в Лиепае, туда и без блата поступить реальные шансы имелись. Были пути связать жизнь с морем и поэкзотичней. Батя мог посодействовать поступить на Холодильные машины в Политех, реф. установки имелись на всех судах.