Он достал одну пачку листовок и бросил себе на стол. На фото красовалось лицо до боли знакомой Полу женщины. До боли щемящей, режущей сердце, словно тупым ножом.

Кейт Тейлор.

– Она, – Карлос ткнул пальцем в ее красивое лицо, – обходит тебя по рейтингам. Если выборы состоялись сегодня, ты бы проиграл. Проиграл! Понимаешь ты это или нет?

Ах, вот в чем дело. Вот почему дядя мечет икру.

Пол, конечно, догадывался, что дела с его главным соперником обстоят непросто, но как объяснить Карлосу, что он не случайно, а намеренно ничего не узнает о ней, и тем самым, лишает себя нужной информации. На помощь пришел Коди, который имел удивительное свойство, периодами ляпать первое, что придет в голову.

– Да какой она конкурент. У нее это так, несерьезно, от обиды. Мстит Полу за их отношения. Побесится и успокоится.

Лицо у Карлоса пошло красными пятнами. А Пол ощутил неприятное ощущение в душе, когда толстый волосатый палец дяди заскользил по ее прелестному личику. Мистер Джонс с такой силой ударил по столу, что, казалось, пробил там дыру.

– Меня достали твои отношения. Бывшие, настоящие. Меня достали твои девки, твой разгульный образ жизни, и, ты, Пол, меня уже достал.

Он перевел взгляд на племянника и просто прошил его глазами.

– В общем, даю тебе последний шанс. Делай все, что хочешь, землю рой зубами, но разбирайся со своими «отношениями» так, чтобы они не мешали в нашем деле. Если ты не займешь эту должность, я тебе лично шею сверну.

Пол сглотнул и посмотрел на фото на столе.

Все такая же красивая. Ничуть не изменилась. Сколько лет они не виделись? Похоже, целую вечность. А она также стрижет густую челку и глаза меняют свой цвет в зависимости от времени дня и освещения. Вот и сейчас на фото они какие-то зелено-карие, но были моменты, и Пол хорошо их помнил, когда ее глаза, светившиеся счастьем, казались темно-серого цвета с ореховыми искорками. А ее улыбка! Искренняя, радужная. Он никогда больше не встречал такой. Кейт и сейчас улыбалась, только не ему, своим избирателям. Коих, по словам Карлоса, было немало.

– Что ты предлагаешь? Не могу же устранить ее физически.

– Физически не можешь, но есть множество других способов.

Карлос немного успокоился и изменился в лице. В его глазах появился какой-то странный, неведомый ранее зловещий блеск. Так, что Пол слегка напрягся.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот, только не надо играть в детскую невинность. Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую. Как-никак, не первый год в политике.

– Но она же…

– Твоя бывшая.

– Женщина.

– Вот и объясни этой женщине, что ее место на кухне, а не в кресле мэра.

Пол замялся, не зная, что ответить. С одной стороны, он понимал – его дядя прав и, если он не примет никаких мер, Кейт Тейлор может легко обскакать его в этом деле. Но использовать грязные методы против нее. Или, лучше сказать, «даже против нее», несмотря ни на что, было жестоко.

– Даю тебе один месяц, – продолжал мистер Джонс. – Нарой любой компромат, покопайся в грязном белье, – все что угодно, но только, чтобы больше я не слышал об этой леди.

– Дядя…

– Запомни, племянничек, я слишком много в тебя вложил. Не заставляй меня забыть, что ты мой родственник.

Пол кивнул. Карлос, казалось, был удовлетворен его ответом. Коди переводил взгляд с одного на другого, а затем посмотрел на часы.

– Вот, и отлично.

Он поднял две ладони вверх и изобразил что-то похожее на поклон.

– Вы пока разбирайтесь между собой, а я вынужден отлучиться на пару часов. Мой друг уехал на полгода в другую страну и попросил меня позаботиться о его птичке.

Коди широко улыбнулся и исчез за дверью, оставив друга и его дядю так и стоять в оцепенении. Карлос первым пришел в себя и укоризненно посмотрел на Пола.

– Прекрасно. Один не может разобраться со своими женщинами, другой птичек кормит. И это в разгар политической борьбы.

Карлос нервно махнул рукой и листовки, лежавшие на столе, разлетелись по всему кабинету. Сам мистер Джонс, ослабив галстук, бурча под нос ругательные слова, вышел за дверь.

Пол тяжело вздохнул и посмотрел вокруг. Ее фото были везде: на полу, столе, стульях. Везде она. Как в первые месяцы после их расставания.

Но, нет. Это было давно, и он смог с этим справиться. Смог вырвать из сердца Кейт Тейлор, как глубоко засевшую занозу. Ведь она была единственной, кто смог туда пробраться, – остальных женщин он допускал только до своей постели.

Пол наклонился и стал бережно собирать листовки. Он не мог позволить, чтобы кто-то случайно наступил ей на лицо. Но потом вдруг резко сжал их в кулаке и отбросил в сторону. Хватит! Карлос прав, Кейт уже не являлась его бывшей девушкой, теперь она соперник, пытающиеся лишить его мечты, и с которой он будет бороться любыми доступными способами. Она первая перешла ему дорогу, и не известно какими аргументами руководствовалась Кейт, вступая в эту борьбу. Не исключено, что из чувства мести.

Эти мысли жгли Полу душу. А он, по сути, ни в чем не был перед ней виноват. В конце концов, это она его бросила. Да, он ей изменял. А кто сейчас не изменяет? Но, в итоге Пол всегда возвращался к ней, к своей любимой девочке… любимой.

Все. Стоп. Он не позволит дурацкой ностальгии сбить его с толку. Пол вычеркнет имя Кейт Тейлор из списка кандидатов на пост главы города, как однажды она вычеркнула его из своей жизни.

Коди бежал, переступая через ступеньки. Ему надо вернуться в администрацию к трем часам, а по дороге еще заскочить в пару мест. Будь неладен Джозеф и его дурацкий попугай! И как он только поддался на его уговоры? На этот вопрос Коди пока не мог найти ответа.

Седьмой этаж, а в доме не работает лифт. Теперь первым пунктом в рекламной кампании Пола станет ремонт лифта в этом подъезде. Разумеется, в присутствии журналистов и счастливых жителей. А то, что еще полгода им будет пользоваться помощник будущего градоначальника, это им знать необязательно.

И вот, наконец, цель достигнута. Знакомая дверь. Коди редко посещал Джозефа в последние лет десять. А точнее, вообще, не посещал. С тех самых пор, как подался вслед за Полом в политику. Карьера полностью поглотила его, лишив возможности часто видеться с родными и друзьями, отдыхать, путешествовать, да, что говорить, вообще, лишила его нормальной жизни. Поэтому в тридцать четыре года у него не было жены, детей, а единственным другом был Пол, который по совместительству являлся еще и начальником. Но Коди не жалел, наоборот, его вполне устраивала его жизнь. И менять ее он не собирался.

Он всегда знал, что создан для чего-то большего, чем душный офис, низкая зарплата, а по вечерам глупый отчет жене о прошедшем рабочем дне и помощь детям в написании домашнего задания. Другое дело политика, она открывала столько путей, давала столько возможностей, что необходимые жертвы казались просто ерундой.

Положив подмышку купленную по дороге коробку корма для птиц, Коди пошарил в кармане и достал связку ключей. Он вставил ключ, который дал ему Джозеф в верхний замок и попытался открыть дверь. Но у него ничего не получилось. Коди нахмурился и попытался еще. Ключ не поворачивался ни в одну, ни в другую сторону. Мужчина нахмурился еще сильнее. Он вынул ключ и поставил другой в связке, но с ним произошла та же ситуация. Третий и четвертый даже не входили в проем.

Коди выругался. Зачем давать целую связку, если она не подходит? Конечно, Джозеф объяснял ему, что один от машины, другой от гаража, третий еще отчего-то, но Коди не слушал – ему некогда было.

Только вот теперь грешить на занятость было не перед кем, а злиться оставалось только на самого себя. Мужчина пробовал снова и снова, но дверь не поддавалась. Сжав рот, он со всей силы стукнул по стене и, навалившись спиной, медленно сполз вниз на пол. Схватившись руками за голову, он стал думать, что делать дальше. Звонить Джозефу нельзя. Стыдно. Бросить все, уйти и оставить бедную птичку умирать от голода – тоже нельзя. Может, адресом ошибся? Коди снова посмотрел на дверь. Да, нет, все верно.