========== Глава 1. ==========

Кто же ты? Ты забрал мою жизнь… и не вернул.

Кто же ты? Ты выпил мою кровь, в неё же нырнул.

Своим взглядом так и манишь меня, ведешь за собою,

Кто же ты? Да и кем бы ни был ты,

Я не сдамся без боя,

Я не сдамся без боя…*

Музыка орала на полную катушку. Дин без всякого энтузиазма поглаживал бок прижавшегося омеги, потягивал джин из высокого стакана и вполуха слушал Платона. Друг в очередной раз распинался, как здорово и весело живется в Москве, будто кто-то с ним спорил. Он уже давно уговаривал его вступить в свою стаю, но Дин, когда-то обдумывавший эту идею, отказался в пользу своей собственной. Москва, с её непрекращающейся, бьющей ключом жизнью, прекрасна, но все же не то. А формирование стаи должно проходить в тренировках и притирании друг к другу, клубы для этого не очень подходят. Так что, послезавтра Дин и его волки отправляются в поселение, что являет собой просто потрясающую глушь. Учиться управлять внутренним зверем и искать с ним гармонию, потому что больше делать там нечего.

Платон ткнул друга под ребра, выдергивая из невеселых размышлений.

— Ты и сюда грузиться пришел? Расслабься, бро! Вон, — он недвусмысленно кивнул на омежку рядом, — займись уже делом, а то мальчик скучает.

Скучать омега и не думал, мягко колыхался в такт музыке, кокетливо стрелял глазами, и попыток отлепиться от Дина не делал. Хорошенький, вылизанный, видно, что москвич. Дин считал всех столичных какими-то однотипными, с общей манерой вызывающе одеваться, с капризным взглядом, с взросщенным с детства выражением собственной значимости на лице.

— Еще бы вспомнить, как его зовут…

Платон перегнулся через друга, явно оценивая степень опьянения пританцовывающей прямо на диване омеги. Усмехнулся и иронично выгнул бровь, мол, тебе не все ли равно? По большому счету, да, никто ж его на колени к альфе не тянул. Но какое-то странное чувство чего-то грядущего, неумолимо надвигающегося, терзало его с самого вечера, а своим предчувствиям Дин привык верить.

— НИКИ, БЛЯТЬ! — голос, перекрывший даже музыку, раздался возле самого уха. Даже оборотни дернулись от неожиданности. Омега рядом пьяно засуетился, пытаясь одновременно и выпутаться из объятий Дина, и обернуться к орущему. Вот тебе и ответ на вопрос…

— Николя, поднимаем задницу с дивана и с вещами на выход! — не унимался голос.

Николя закивал как китайский болванчик, кинул виноватый взгляд на парней и стек с дивана. Альфы обернулись, глядя, как пьяненький парень пытается нацепить сумку, путается в ногах, но твердо удерживается рукой другого омеги, одетого совсем не по-клубному: в спортивные штаны и худи с надвинутым капюшоном.

— Но я не очень хочу уезжать… — лепетал Ники, пока другой деловито проверял наличие в его сумке телефона, денег и ключей. Омега резко вскинул голову, капюшон упал с лица, открывая острые скулы и растрепанные волосы, собранные в неаккуратный пучок.

— То есть, лучше тебя с этими уродами оставить? — скептически хмыкнул незнакомец, кивая в сторону медленно охреневающих Дина и Платона, — Давай, шевели батонами, гоп-гоп-гоп-гоп!

Платон вскочил, и, легко перемахнув через диван, оказался рядом с омегами. Дин метнулся за ним, удерживая за плечо. Обычно друг не был вспыльчивым, но в состоянии легкого подпития мог наговорить омегам пару нежных. Остальные волки возвращаться с танцпола не спешили, наслаждаясь жизнью и не видя разворачивающейся сцены. Платон повел плечом, показательно фыркнул, закатил глаза к потолку и отошел в сторону, предоставляя возможность разбираться Дину самому, в конце концов, это был его омега.

— Чё? — с вызовом вопросил незнакомец, продолжая удерживать шатающегося друга одной рукой, и разворачиваясь лицом к альфам. Лицо как лицо, такого в толпе встретишь, в жизни не запомнишь. Но глаза… темные, большие, беспредельно глубокие, смотришь в такие и будто погружаешься в омут. И бездна смотрит в ответ. И только легонькая тень удивления, страха и чего-то еще неопознанного, далекого, щемяще-тоскливого на самом дне.

Дин прикрыл глаза, разрывая контакт, и помотал головой. Как по волшебству его внезапно охватило раздражение: на Тоху, который его вытащил из дома среди ночи, на клуб этот сраный, на отсутствие своей стаи рядом, на тупого пьяного омегу, на себя самого, на всю дурацкую ситуацию, но самое главное — на это явное недоразумение, которое ему еле до плеча-то достает, а строит из себя пуп земли. Да, парень напротив раздражал просто невероятно.

— Тебе что не ясно? Он же сказал, что уходить не хочет, — почти прорычал Дин.

— А это я уже сам разберусь. И лучше с ним утром, чем с тобой сейчас, — парировал омега, зло прищуривая глаза. Ники закачался рядом, прикрыл рот рукой, и был уже отработанным движением направлен в сторону туалета.

— А не много на себя берешь? — до дрожи хотелось просто схватить наглеца за грудки и встряхнуть пару раз. Останавливали только вложенные родителями принципы воспитания по отношению к более слабым.

— А кто мерки устанавливает?

— Мы тут в детском саду, что ли?

— Чего ты доебался? Ночь еще длинная, найдешь себе новую жертву. В нужной кондиции.

Альфа зарычал, еле сдерживая цвет глаз. Нет, он, конечно, тоже не божий одуванчик, но не сам же омегу спаивал. Парень напротив бесил его просто чудовищно, каким-то чудом концентрируя весь негатив. Дин вмиг преодолел расстояние и заглянул в глаза сверху вниз. Красивые? Бездонные? Сейчас их хотелось выцарапать. Переломать и выкинуть. Сделать больно хотя бы на словах.

— А меня пока будут грязью поливать? — он всё-таки не удержался и сграбастал омегу за воротник кофты, — Думаешь, приятно, когда каждая тварь может подойти, обхаять тебя, а потом безнаказанно уйти?

— А что, тебе на прощание еще минетик сделать? — зло прошипел парень, хватая Дина за руку и резко нажимая куда-то на нерв. Альфа дернулся, скорее от неожиданности, чем от боли, разжал руку, и тут же был схвачен обеспокоенным другом. Взгляд у Плата был дикий, непонимающий, ему, наблюдавшим Дина всяким, было странно видеть столько агрессии, особенно по отношению к незнакомым омегам.

— Еще раз меня тронешь… — угрожающе начал источник раздражения, но был перебит трепетавшим от гнева Дином:

— И что ты мне сделаешь? А, мелочь? — может быть, человек еще подумал бы, мало ли какими навыками и связями мог обладать омега напротив, но зверь не боялся ничего.

— Лишу чего-нибудь дорогого, — припечатал неизвестный. Повернулся и ушел, гордо вскинув голову, и игнорируя попытку снова схватить его за капюшон.

Потеряв парня из виду, Дин скинул удерживающие его руки альфы. Озлобленность выключилась словно по щелчку тумблера. Откуда что берется? Нелогично и неправильно. Волк внутри ворочался, не находя себе места.

— Дин, ты в порядке? — осторожно спросил Платон. После увиденного он пребывал в шоке; чтобы Дин, чтобы этот образец вежливости орал на омегу? Первый признак Апокалипсиса…

— Да чёт сам от себя не ожидал…

Остаток вечера прошел в каком-то раздрае: парни из московской стаи были дружные, но сейчас их общество только тяготило, Дин варился в собственном стыде, раз за разом возвращаясь к краткому диалогу. Хотелось на улицу, на воздух, проветрить голову и попытаться выкинуть из неё позорные воспоминания: надо же, поднял руку на омегу!

Хлопнув Громова по спине в знак прощания, и услышав, что тот угощает, Дин пешком побрел домой. Свежий воздух бодрил, и комок неприязни к самому себе медленно таял в груди, выдуваемый еще холодным апрельским ветром. Но альфа шел, то и дело заглядывая в глаза другим людям, пытаясь найти хотя бы толику схожести с темными глазами неизвестного омеги. Это не давало покоя и казалось жизненно важным.

— Парень, мелочи не будет? — прокаркал хриплый голос откуда-то снизу.

Дин никогда скупым не был, а мелочь ему в поселении еще долго не понадобится. Привычным движением засунул руку во внутренний карман, пытаясь вытащить бумажник, но нащупывая пустоту. “Лишу чего-нибудь дорогого”.