Лунолика, черноока

...Егор тонул в чёрном омуте глаз. Какая-то часть сознания ощутила иронию того, что это вовсе не метафора, а самая настоящая гибель. Другая же возразила, что это любовь. Но для Егора эти понятия отныне были тождественны. Он камнем летел в бездну. Это вовсе не пугало. У бездны был иной подарок для бывшего человека - колоссальные крылья распахнулись навстречу жару преисподней. В голову хлынули новые знания, способности, чувства. Егор замер. На мгновение вернувшаяся способность мыслить по-человечески тут же, словно в насмешку, предложила скользнуть по волнам памяти вдоль куцых берегов прожитого...

***

Впервые Егор встретил её в богом забытом приграничном военном городке. Распределённый после учебки новобранец ощутил себя в чрезвычайно неуютной обстановке. Сирота, привыкший видеть врагов только в людях и собаках, тут столкнулся с враждебностью самой матушки-природы. Солнце палило так, что на ум сама собой приходила аналогия с ядерным оружием. Чахлые колючки, рвущие то тут, то там грязный ковёр серой пустыни, норовили ужалить в самые неподходящие места. Горячий ветер метал песок и пыль с таким остервенением, будто всеми силами старался изгнать чужаков из своих исконных владений. Даже непроглядная темень ночи не несла желанной прохлады, а лишь меняла стиль истязания, пытая людей холодом и духотой.

В одну из таких ночей и произошло нападение. Это позднее Егор узнал, что городок подвергся настоящему нашествию боевиков, что врагов было в десятки раз больше, что у защитников практически не было шансов на спасение... А тогда, повинуясь вою сирены, он просто судорожно нёсся куда-то с автоматом, исполнял истошно выкрикнутые приказы, прятался от разрывов, стрелял, бросал гранаты...

Внезапно находящийся рядом боец дёрнулся и кулём повалился навзничь. Лишь мельком кинув взгляд, Егор увидел, что грудь соседа пробило сразу в нескольких местах. Выкатив глаза в чёрное безлунное небо, умирающий булькал кровавыми пузырями. И тут, слово ангел с небес, к нему склонилось что-то нереально светлое. Егор враз забыл обо всём и уставился на склонившуюся над умирающим медсестру. Белоснежный халат, тонкие музыкальные пальцы, мраморный овал лица, обрамлённый иссиня-вороными волосами казались в творившемся аду совершенно неуместными. Солдат готов был скорее поверить в собственную контузию и бред. Но тут девушка начала оттаскивать умирающего, и вид отвратительных фонтанчиков крови мигом отрезвил Егора. Шестым чувством он уловил движение, резко обернулся и вскинул оружие. Короткая очередь безжалостно срезала двоих боевиков, уже державших на мушке медсестру. А та, словно ничего не замечая, продолжала своё дело. Егор невольно залюбовался её бесстрашием, но внутренний голос опять поднял тревогу. Осторожно высунув из укрытия ствол и повинуясь неясному приказу, выстрелил. Стрелял он практически наугад, но звук упавшего тела подтвердил правильность решения.

Егор обернулся к медичке и вздрогнул. На него в упор смотрели огромные печальные глаза. Этот взгляд выбивал почву из-под ног сильнее противопехотной мины. При всей кошмарности обстановки Егор, тем не менее, ясно чувствовал, что небезразличен девушке. Но внезапно нахлынувшее смущение не позволило проронить ни слова. А она, помолчав пару секунд, ни с того ни с сего произнесла:

- Хочешь, будем работать вместе?

Ухнувший рядом снаряд не дал солдату возможности ответить.

***

Вторая их встреча состоялась несколько дней спустя, когда раненый Егор валялся на госпитальной койке и от скуки считал потолочных мух. Мысли бойца упорно блуждали вокруг виденной мельком медсестры. Он бесконечно придумывал ситуации, но тут же сам признавался в несостоятельности попыток построить мало мальски достойный разговор. Злясь на себя, Егор всё равно возвращался к мыслям о ней. Мраморно-бледное лицо в обрамлении траурно-черных локонов казалось въелось в сетчатку глаз. Егору страшно хотелось узнать, как она улыбается. Но сколько ни силился, воображение ему отказывало.

Палата тонула в горьком киселе тоски и безысходности. Кто-то постанывал и матерился сквозь зубы, кто-то листал замусоленные страницы старых журналов, кто-то счастливо храпел...

Вдруг дверь, покрытая несколькими слоями масляной краски, скрипнула, и словно прямиком из его мыслей в палату вошло чудо. Ожившая фарфоровая статуэтка простучала каблучками по отдающему хлоркой полу. Егор удивлённо вытаращился на вошедшую. Как и в первую их встречу, девушка была необычайно спокойной. Подойдя к кровати Егора, она молча разглядывала больного. От этого взгляда Егора ежесекундно бросало то в жар, то в холод. Нужно было непременно что-то сказать, но как назло все мысли разом куда-то запропали.

Неожиданно девушка заявила:

- Я не к тебе пришла. Я за твоим соседом.

Обрадованный тем, что не нужно придумывать завязку разговора, Егор облегчённо выдохнул. А незнакомка почему-то спросила:

- Ничего не хочешь сказать?

Перепуганный боец выпалил первое, что вертелось на языке:

- Я бы хотел, что бы ты всегда была рядом!

Медсестра удивлённо вскинула брови, кивнула и вышла.

Следующего визита сказочной принцессы Егор не дождался. Более того, на его расспросы никто не мог дать вразумительного ответа. Ни врачи, ни санитары, ни пациенты никогда не видели луноликой медсестры.

***

До отхода поезда оставалось несколько минут, когда в толчее перрона Егор заметил знакомые вороные локоны. Не помня себя от восторга, он продрался сквозь ощетинившуюся рюкзаками толпу и сходу крикнул:

- Привет! Ты меня помнишь?

- Я никого не забываю, - размеренность произнесённой фразы могла соперничать с метрономом.

- Здорово! Я тебя искал! Ты тоже едешь этим поездом?

- Еду.

- В каком вагоне? Я найду тебя!

Внезапно лицо девушки исказила печаль. Слова же совершенно сбили с толку:

- В последнем вагоне. Но не надо меня искать.

Она отступила и моментально пропала в толпе. Егор, сбитый с толку, пытался протиснуться за нею, но невероятно уплотнившаяся толпа не позволила сделать и пяти шагов.

А через минуту по ушам безжалостно резанул паровозный гудок.