Как удалился официант, Илья не заметил. Он медленно пил воду и старался ровно дышать.

– Хорошая музыка, но вообще-то мы уже выбрали мелодию для первого танца, – ее голос.

– Вот флешка, здесь трек, – а это уже его. – Именно такая обработка нам нужна. Мы под нее репетировали.

Они репетировали. Дуня выходит замуж. А чего он хотел? Все правильно. Она выходит замуж…

Позвонил телефон. Ее. Он узнал по мелодии звонка. Сколько раз этот звук раздавался в его квартире. Когда-то.

– Привет, – и он почти всегда по интонации Дуниного голоса мог определить, с кем разговор. – Да, мы как раз сейчас последние моменты утрясаем со свадьбой. Никаких гостиниц! Остановишься у нас! Все удобно!

У нас – это где? Илья смотрел в пустую чашку. Когда он успел выпить кофе? Не помнил. Только в горле горечь. Совсем не кофейная.

– Катерина, не бузи, – включился в разговор «жених». – Приезжайте к нам, это вопрос решенный. Главное, мужа не забудь с собой взять.

Катя… подруга Дуни, которую он, Илья, видел только на фотографиях и знал только по разговорам. А этот… этот с ней так легко разговаривает. Удар ощутимый.

Ошибка, Илья Юльевич. Когда-то вы совершили ошибку, на которую вам указали сейчас.

– Все поняла? – заканчивала за спиной разговор с подругой Дуня. – До встречи!.. Извините, – это уже, видимо, организатору свадьбы. – Танец у нас будет. Какие еще вопросы?

– Я бы хотел добавить еще один, если честно. Иван, вы не против провальсировать с другой дамой – мамой вашей невесты?

А его зовут Иван. Илья наконец вспомнил, где видел это лицо. Фотограф, который приходил в офис Дуни, и, кажется, он был еще на открытии ресторана Тихого, где Дуня вела дизайн-проект.

– У тебя кто-то есть?

– Нет.

Но это было год назад. А сейчас есть. И организатор интересуется, станцует ли тот, кто «есть», с мамой невесты?

– Легко. Мы даже летом в Пензе в городском саду пару раз вальсировали – как раз в виде репетиции.

Летом. В Пензе. Куда Дуня его звала, а Илья ни разу так и не съездил. Что там делать? А другой нашел – что.

Он больше не мог здесь находиться. Ни минуты. Ни секунды. Сколько стоит кофе и вода, Илья не знал, потому что не открывал меню. Ждать оплаты по пластиковой карте казалось невозможным. Поэтому просто оставить наличные с запасом и не ждать сдачи.

Уйти. Чтобы не слышать. Не видеть. Не возвращаться. У них разные жизни. У нее – свадьба. У него – вход в совет директоров и деньги для Лёни. Кстати, о Лёне. Уже сидя в машине, быстро нашел его номер в журнале звонков и нажал на вызов.

– Я почти подъехал, – быстро откликнулся друг.

– У меня не получается сегодня, – ответил Илья. – Извини. Надо срочно уехать. Давай завтра или послезавтра.

Он даст Лёне денег. Конечно, даст. Даже зная, что в подобной ситуации Лёня может и не протянуть ответную руку помощи. Этому Илью научила Дуня. «Делай что должно, и будь что будет», – говорила она.

Та, которая сидела сейчас за столиком в кофейне и готовилась к собственной свадьбе. Счастливая и свободная. И то, что за окном ноябрь, холод и промозглость, – ее не пугало. Илья плохо разбирался в свадьбах, но даже он понимал, что день должен быть теплым, солнечным, потому что жениха и невесту вывозят для красивых фотографий, есть какие-то традиции, обязательные места для посещения. А в ноябре только платье испачкать в лужах. Но ее это не беспокоило ни капли. Ее по-хозяйски обнимали за плечи и заказывали мороженое к кофе.

– Ты мне дашь деньги? – Лёня, нервный, расстроенный сорвавшейся встречей, перезвонил. И без предисловий задал главный вопрос.

– Дам, – ответил Илья. – Но я не знаю, сколько именно нужно тебе и сколько смогу вытянуть из оборота я.

– Спасибо, – послышалось после долгой паузы. – Ты единственный, кто согласился. Я буду тебе должен.

Илья отключил телефон и включил обогреватель. Он чувствовал холод. И не понимал, куда едет.

За прошедший год у него были женщины. Не две и не пять. Больше. И некоторые даже были бы не прочь остаться. Но против был он. Максимум три встречи, и все. Не то. Не так. И лучше б не пробовал. Откупался стандартно – ювелирным магазином. Все были разные: и светские львицы, и бизнес-леди, и просто хорошенькие мордашки. Но бриллианты брали одинаково, а потом с сожалением исчезали.

– Илюша, тебе пора жениться, – время от времени осторожно заводила разговоры мама. – У одного из партнеров отца дочка вернулась из Англии, она там училась, очень воспитанная девочка…

Он уходил от этих разговоров.

Он думал о том, что где-то совершил ошибку с Дуней. Ведь ошибка была, несомненно. Как в сочинском объекте. Внешне все правильно и хорошо, но что-то он недоглядел. Лёня тогда, год назад, после бутылки виски на двоих говорил о том, что все они одинаковые и «твоя Дунька еще та стерва и горько обо всем пожалеет, я насквозь вижу таких вредных баб».

А вот не пожалела. Замуж выходит. И даже на ошибки указала. Они сегодня как подарки из мешка посыпались.

На улице совсем стемнело. Ноябрь. Холодный. Дождливый. Несвадебный месяц. И будущий Дунин муж легко болтает по телефону с ее подругой, уговаривая остановиться «у них», и был летом в Пензе, и что-то там репетировал с ее мамой. Они будут семьей, понял Илья совершенно четко, хорошей, крепкой и дружной семьей. С детьми, собаками, шумными друзьями, Пензой и шашлыками. И Дуня во всем этом счастлива. Илья видел ее глаза.

Ей именно это было надо? А он давал другое – красивый рафинированный дорогой мир – свой мир. Дуня брала. А ее Катю, Пензу и шашлыки Илья взамен не принимал. Думал, не нужно.

Вот в чем ошибка.

Резко затормозил у обочины. Острая боль в груди не давала дышать. Хорошо, что уже выехал за город и машин на дороге немного. Он неподвижно сидел, глядя, как методично и без остановки дворники стирают мелкие моросящие капли с лобового стекла. В салоне было удушающе жарко. Надо убавить печку.

Илья всегда находил ошибки, поэтому держался на поверхности даже в кризис. Жаль, что эту нашел слишком поздно.

Когда в груди отпустило, он снова тронулся в путь. Потихоньку. И лишь доехав до родительского дома, понял, куда брал курс. Мать была одна. Отец утром улетел в Петербург на два дня.

– Что-то у него не ладится, – рассказывала она, идя в столовую. – Ты голоден? Есть будешь?

– Нет, – ответил Илья, следуя за матерью.

Одна дома, никого не ждала. В платье. С укладкой. В кольцах. Безупречная, как английская королева. Верная подруга отца. Его тыл. Много лет.

Наверное, он отказался от ужина как-то не так. Во всяком случае, мама обернулась и внимательно посмотрела:

– Илюша, что-то случилось?

– А что могло случиться?

– Что-то с работой?

– С работой все хорошо, – он отвернулся и направился к бару. Вынул виски, плеснул в стакан с толстым дном, добавил льда. – Тебе налить?

– Нет, спасибо. Я выпила таблетки, давление что-то шалит, – она устроилась на небольшом диване в углу.

– Это, наверное, погода, – сказал Илья.

– Наверное.

Большая столовая с массивным овальным столом казалась пустынной. Она была шумной и жилой во время приемов гостей или когда в Москву приезжал дядя – брат отца и останавливался в доме. Но в этот промозглый ноябрьский вечер даже изысканная цветочная композиция в центре стола не спасала, не вдыхала жизнь в огромную комнату. Жизнь теплилась лишь в углу, на уютном бежевом диване, там, где сидела мама, перебирая рукой нитку жемчужных горошин на шее. Илья сделал глоток из стакана и почему-то сказал то, о чем совершенно не собирался говорить:

– Я видел Дуню.

– И как она? – осторожный вопрос.

Илья пожал плечами, сделал еще один глоток:

– Счастлива.

– А ты нет, – холеная рука с начавшими выступать возрастными венами отпустила бусы.

– А я один, – Илья с легким стуком поставил стакан на стол.

Стук отразился эхом от стен в этой большой столовой. Совершенно несвойственным ему жестом Илья запустил руку в волосы, но тут же отдернул ее и отошел к окну – чтобы не смотреть на мать.