ДУША И РУНЫ

Пролог

Старому магу снился сон: он жил в странном мире. Но и в нем он занимался тем же ремеслом.

К нему пришла женщина. У нее спивался сын. Звали его Петр. Когда он пил, то вел себя, как зверь.

Старый маг смотрел на него и видел образ: слон и его отражение как бы выходили друг из друга, но только до половины. Они не могли отделиться друг от друга.

Затем он увидел, что имя Рода отца Петра, было какое-то обезьянье. Когда он спросил об этом, женщина ответила: – Мартышкин.

Маг видел, что внутренний слон Петра не мог смириться с этим и находил выход в выпивке. В эти моменты его слоновья сущность получала свободу и вела себя, как зверь, вырвавшийся из клетки.

Старый маг попросил: – Пусть твой сын сменит имя Рода отца на подходящее ему «слоновье».

Потом он вспомнил, что на следующий день на улице города этого мира он увидел на повозке желтого цвета, двигающейся без лошадей, надпись: «Новое цирковое шоу «Тайна слонов-великанов»». Старый маг смотрел ей вслед, и его не покидало ощущение, что он уже переживал подобную встречу, только где-то в другом мире и в другое время.

Часть первая

Один

Путь к могуществу

Я появился задолго до тебя, читатель. В одном из воплощений меня знали Гермесом. Но больше мне запомнилась другая жизнь, когда я не нес на себе никакой миссии. Так мне казалось. Я шел, движимый жаждой знания, я даже бежал за ним, и мне было все равно, в какую сторону бежать. В те времена звали меня Одином. Мое сердце, как нить, нанизывало на себя жемчужины мирозданий, и я искренне хотел носить это ожерелье у себя на шее.

«Как это было давно, Хугин захлопал крыльями и пропал. – Один стоял в облаке искристых капель и как будто заново вспоминал.

Первый видящий, с которым соизволил говорить Дух Познания на этой Земле, стоял в облаке искристых капель и впитывал каждое слово Дракона. Именно в этом виде предстал перед Гермесом Дракон Галактики, который был покровителем мыслящих Динозавров, первых жителей Земли.

Гермес шагнул в облако, и…

Так начинался мой путь на этой Земле. Никто не знал, когда и где я родился, и никто не знал, с чего началось мое восхождение и где я теперь. Пришло время рассказать об этом.

Люди издавна делились на две категории. Те, кто, умирая, могли уйти, и те, кто после смерти не мог разтождествиться, и попадал к Земле в плен. Я, сын Неба и матери Земли, Гермес Трижды Великий, во имя будущих поколений взял на себя миссию стать проводником освобождающего Знания. Поколение людей, для которых Земля стала домом, нуждалось в этом, как ребенок нуждается в любви, ощущениях и образах своих родителей. Я был первым видящим, нет, видящих всегда было много, но я был первым, кто видел Знание, посылаемое Космосом для Земли. Но все закончилось герметизмом, и я сам попал в ловушку, от которой пытался спасти других. Когда я умер, растворившись в облаке Галактики, душа моя рванулась вверх, но меня отбросило в мир блуждающих, неразвоплощенных, душ. Великий Дух был глух и к моим мольбам, и к моим яростным воплям. Все дело в том, что я не понимал, как я, жизнь положивший на алтарь духовности, доступ к этой духовности потерял? Не понимал, как я, Трижды Великий, при жизни свободно перемещающийся в трех мирах, потерял эту свободу? Я думал, что застрахован и мне не придется познать ад. Но вышло иначе.

Прошло время, мозаика Вселенной сложилась в нужном порядке, и когда Луна подошла слишком близко, сама Земля исторгла меня, швырнув мою душу в тело младенца, который лежал в грязи и был готов умереть от холода и жажды.

Они пришли за мной, странного вида старцы, в черных плащах-накидках с капюшонами, закрывавшими верхнюю часть лица. Один из них нагнулся, коснулся моего лба и, что-то пробормотав, взял меня на руки.

«Я буду жить. Я буду жить, и начну творить свою реальность», – промелькнуло у меня в голове.

Сейчас у меня есть дар памяти, и я помню все, что со мной произошло. Я буду создавать и прошлое, и будущее заново. Здесь и сейчас, как ни странно это звучит. Но как мне это сделать?

И тут во мне начала загораться жажда, она разгоралась все сильней и сильней, постепенно вытягивая из нижнего астрала, невместившуюся часть моей души. И пока я рос, меня учили, понемногу утоляя мою жажду. Это были знания Земли. Странно ощущать себя на противоположном полюсе. В прошлой жизни я привык к тонким и светлым вибрациям Космоса, к ощущению, что я ведом. Тогда я был уверен, что растворюсь в нем, как только придет мое время. Теперь же я твердо знал: чтобы куда-то прийти, нужно знать, куда ты хочешь прийти и хочет ли этого твоя Тень. Потому что я уже был там и видел тех, и был тем, кто отворачивался от своей Тени, и попал не туда, куда он рассчитывал попасть. Это мир неприкаянных душ, для которых посмертие оказалось темницей, вернее, это мир многих темниц, у каждой из которых свой хозяин, своя Тень. Это закон распределения энергии душ. Если ты владеешь только половиной, второй владеет кто-то другой.

Итак, я рос в святилище тех, кого сейчас называют друидами. Но это были воплощения духов деревьев. Предчувствуя свою гибель от рук человека, деревья начали воплощаться, чтобы влить свое сознание в психосферу людей. Это знание древних деревьев находит только тех, кто знает, кто он. Деревья выполняют свою миссию. Живых они обеспечивают воздухом, ну а мертвым они дают еще больше или забирают. И сейчас, в этом своем воплощении, я почти человек и должен постигнуть и передать эту тайну другим. Мне нужно это знание. Мне необходима свобода, которую это знание дает. Это мой путь наверх, по лестнице, которая стоит на фундаменте мироздания, пронизывая центры всех миров. А сейчас я просто человек, который был когда-то богом.

И я учился. Сначала личному восприятию символов. Затем их пониманию. Их источник был другим, нежели в моей прошлой жизни.

Первый урок я получил, когда в святилище пришла женщина, ее сын пил и в моменты опьянения вел себя, как зверь. Его звали Ксан, а имя по отцу у него было Афф, что значит «обезьяна». Когда один из духов подошел к женщине, я понял, что значит видеть. Его внутреннее зрение было моим внутренним зрением. Я увидел элефанта, вернее, я увидел, как он раздваивается – и его две зеркально расположенные части двигаются в противоположных друг от друга направлениях.

– Твой сын по своей первичной животной сущности – слон. И эта внутренняя сущность подавлена именем его отца. Слон не хочет и не может быть обезьяной. Когда твой сын пьет, слон освобождается. Дай ему новое имя, пусть это будет имя Райз: Великан. Или позже он кого-нибудь убьет, – прозвучал голос одного из друидов.

Женщина молча поклонилась, положила мешочек с благовониями на алтарь и, как тень, покинула пещеру.

И второй урок я получил, когда в святилище появилась женщина, ее звали Эла. Она просила за дочь. У Элы, как и у дочери, нищая и наполненная невзгодами жизнь, но, несмотря на это, ее дочь одного за другим рожает пятерых детей, умственное и физическое развитие которых ослабевало к каждому последующему ребенку.

На этот раз состояние видения пришло иначе. Мне дали больше самостоятельности. Лента причин и следствий разворачивалась передо мной посредством череды символов, понимание которых приходило сразу или чуть позже.

В первую очередь помощь нужна была самой Эле. Женщины ее рода имели привычку достигать желаемых целей с помощью магии. В этом случае основным желанием были мужчины. Это было время, когда мужчины были воинами и их всегда не хватало. Постепенно ко мне приходило понимание родовой кармы. Все началось с прабабки Элы, когда она влюбилась. Сильное желание иметь на привязи живую душу охватило женщину, но она была не властна над чужой судьбой. Для этого требовались силы, превышающие ее личные возможности, а магия была проста и доступна. И тут я начал видеть пересекающиеся потоки ее прошлого и будущего. Я видел, как энергия не рожденных ее рода начинала течь вспять, клубком сворачиваясь у нее в животе, на уровне матки. Я видел других женщин ее рода, с которыми происходило подобное. А затем два пространства смешались в одно, и передо мной стали вспыхивать моменты смертей этих женщин. Их души как бы рвались пополам, а потом опять соединялись, но уже в темном астральном пространстве Земли, которое я так хорошо помнил. Душа, привязанная к умершей оболочке прочными связями телесных желаний, не могла уйти в следующее воплощение, удерживая при этом и энергию не рожденных душ, позаимствованную когда-то. Душа попадала в плен к мертвым, в мир корней, плесени и разложения. Я видел эту пустоту, которая прерывала течение родовой реки. Нарушался закон, согласно которому душа умершего уходит дальше, оставляя живым свою родовую энергию, чтобы она текла из поколения в поколение и наполняла род жизненной силой. И пустота страшна вдвойне, когда душа не только не передает свою, но и удерживает силу не рожденных потомков.