Ягоды. Сапфирно-синие, они росли кустиками, отбрасывая то яркий, а то тусклый свет. Их синева окрашивала высокие своды огромной пещеры, отражалась от небольшой речки, где-то гладкой и спокойной, а где-то - с камнями, порогами и небольшими водопадами. Временами среди ягод попадались чёрные, как уголь, которые не отбрасывали никакого света. Если принюхаться, то можно было почувствовать их смрадный, отвратительный запах. Но аромат, исходивший от синих ягод, сторицей перебивал его.

  Между рекой и ягодами широкой лентой растянулась дорожка. Она, как и речка, почти не петляла. Прямая, она кое-где сворачивала, обходя препятствия в виде стен, больших камней и свисающих с "потолка" сталактитов, но иногда и шла напролом.

  По ней неспешно брёл молодой человек лет примерно восемнадцати, в белой футболке со "спортивными" рисунками и в потёртых джинсах. Он то и дело озирался по сторонам, пытаясь понять, где он. Он не помнил, как сюда попал, и вообще не помнил ничего, кроме своего имени - Михаил.

  "Как же я оказался в этой пещере?" - задавал он себе один и тот же вопрос, но память пробуждалась крайне неохотно.

  Внезапно молодой человек вздрогнул - он вдруг ясно увидел небо. Тёмное, с россыпью золотых звёзд. Почувствовал под собой холод твёрдого асфальта, а на груди - липкую кровь. Последним, что уловило его угасающее сознание, было лицо склонившегося над ним человека с седыми усами. Лаврецкий!

  В первый раз он видел его лет в восемь. Была суббота, счастливый день для школьника, когда не надо вставать рано, топать на занятия и там подолгу сидеть за партой, слушая ужасно нудную учительницу. А придя из школы, тут же браться за уроки. И хотя субботнее утро не освобождало мальчика от домашнего задания на понедельник, он был доволен.

  Родителей с утра не было дома. Папа пошёл в гараж, где чинил сломавшуюся машину. Мама сразу после завтрака ушла вместе с ним - на рынок.

  Мише разрешили пойти к Коле, но сначала строго-насторого наказали, чтобы сделал математику.

  К счастью, задачи были несложными, и мальчик довольно быстро справился.

  Обрадовавшись свободе, он взял ключ и, захлопнув дверь, побежал вниз по лестнице. Прыгая через ступеньки, он не успел затормозить, когда на третьем этаже снизу выплыл незнакомый дяденька с усами. Миша врезался в него на полном ходу, тот едва успел ухватиться за перилла.

  - Что ж ты так летишь? - беззлобно проворчал незнакомец. - Того гляди - упадёшь.

  Миша открыл было рот, чтобы извиниться за столкновение, но вдруг...

  Он и сам не понял, откуда появились такие мысли, но вдруг ясно представил, как этот дяденька вытаскивает из кармана острый нож и со всего маху вонзает его в Мишино горло.

  Закричав от ужаса, мальчик пулей полетел обратно. Два этажа пролетели, как две ступеньки. Дрожащие пальцы не слушались, когда Миша открывал свою дверь.

  Наконец, открыв оную, он влетел в квартиру и закрылся на все замки и на всякий случай отошёл от двери подальше. Чтобы незнакомец, если будет тыкать ножиком в дверь, уж точно не достал мальчика.

  Шаги, услышанные в коридоре, заставили Мишу задрожать всем телом. Неужели это он? Пришёл резать.

  Тем временем в замке два раза повернулся ключ. Затем, после неудачной попытки открыть дверь, ключи стали вонзаться в другой замок.

  Наконец, дверь отворилась, и на пороге появилась мама. Напуганный, Миша тут же бросился к ней.

  - Мишенька, что случилось? - спросила она ласково.

  - Мама, там дядя! Он меня зарежет!

  - Какой дядя? Где? - испугавшись не на шутку, мать крепче прижала сына к себе.

  - На третьем этаже. Усатый.

  Всю последующую половину дня мама успокаивала Мишу, параллельно занимаясь готовкой, стиркой, а также обзванивая всех соседок, предупреждая, чтобы были осторожней, а то по подъезду утром расхаживал какой-то бандюга с ножом и угрожал её ребёнку.

  - Но он не угрожал! - возразил Миша, услышав разговор. - Я сразу удрал от него.

  Когда же мама сказала очередной соседке, что Миша убежал, увидев нож в руках бандита, сын возразил снова:

  - Я не видел ножа!

  - Тогда откуда ты узнал, что он хочет тебя зарезать?

  Мальчик надолго запомнил, как округлились от удивления мамины глаза, когда он честно ответил:

  - Не знаю.

  Он и сам не знал, почему вдруг подумал плохо про незнакомого дядю. Нет, он, конечно, знал, что с незнакомцем нельзя никуда идти, открывать им дверь и вообще разговаривать. Мало ли что у него на уме? Но чтобы вот так сразу подумать, да ещё так уверенно, что зарежут - такого с Мишей ещё не бывало. Самым же удивительным было то, что мама в основном пугала тем, что украдут. А про украсть Мише почему-то и в голову не пришло.

  "А на следующий день мы, кажется, познакомились... Мама уже так не боялась, поняла, что всё это - мои пустые страхи".

  - Сходи к Коле - что же ты сиднем сидишь?

  - Я боюсь, мам! Вдруг там опять этот дядя.

  - Ну давай, я тебя доведу. Эх ты, горе луковое!

  - Да ты не злись, мам, - пытался подлизаться к ней повеселевший Миша. - Как раз с тётей Аней поболтаете, чайку попьёте.

  - Ладно, не подлизывайся. Пойдём.

  Когда мать с сыном спустились на тот злосчастный третий, неожиданно открылась дверь шестой квартиры, где жил дядя Дима со своей женой - Алёной. Но, к великому ужасу мальчика, оттуда вышел тот самый вчерашний знакомый. Мама же не только не испугалась, но даже обрадовалась ему.