– Почему? – одновременно спросили мы с Саней.

– Такие факты известны современной науке, – значительно поднял он вверх палец. – Взять тех же Вангу, Эдгара Кейси или Ури Геллера. Они стали ясновидящими после черепно-мозговых травм. Медицина объясняет это тем, что одни участки мозга, в ряде таких случаев оказываются блокированными, а другие начинают функционировать более активно. Возможно, так случилось и у тебя, – положил мне руку на плечо Буев.

– Но два случая не факт, – пожал плечами Крыжановский. – Нужна система.

– В таком разе можно провести научный эксперимент, – невозмутимо изрек Жора.

– Это как?

– Да очень просто. Пусть Виктор попытается раскрыть еще какое-нибудь преступление.

– А что? Это мысль,– оживился я. И предложил следующее решение.

В ближайшую субботу отпрошусь у заведующего на ночь домой, якобы помыться, а Крыжановский доставит туда какого-нибудь «глухаря»*. Для научного эксперимента.

– Как Санек, сможешь? – взглянул я на криминалиста.

– Не вопрос, – метнул тот в урну бычок. – У меня как раз есть несколько таких дел. Запросил для проверки.

Глава 2. Эксперимент

Свернув с Нахимовского проспекта на Азовскую, наша «Нива» припарковалась у одного из жилых домов, окруженных сквером. Это была обычная для Москвы типовая девятиэтажка.

В ней, находилась моя холостяцкая квартира. Подругу жизни я до сих пор не нашел, хотя приходящие были, и жил там один. Что, впрочем, мне нравилось.

После этого мы выбрались из машины, и Саня вручил мне свой кейс, в котором лежал прихваченный «глухарь», далее они с Жорой захватили пакеты с купленными по пути продуктами, и мы вошли в прохладный подъезд, знакомо пахнущий кошками.

Гудящий трудяга лифт вознес нас на четвертый этаж, дверцы с лязгом раздвинулись, и я, звеня ключами, открыл металлическую дверь своего жилья. Одно из достижений демократии.

– Входите, – щелкнул выключателем.

Квартира у меня однокомнатная, но просторная и содержится в образцовом порядке. К нему меня приучил флот, где на кораблях не терпят бардака. В свое время я оттрубил там три года в морской пехоте.

Определив продукты, дополнявшиеся дюжиной бутылок пива в тихо жужжавший холодильник и прихватив три с собой, мы прошли по ковровой дорожке в комнату. Там расселись за столом – тумбой, отвернули колпачки на бутылках и сделали по несколько глотков ячменного напитка. После чего перешли к делу.

Саня, отщелкнув блестящие замки на кейсе, извлек оттуда пухлый том и вручил мне для изучения, а Жора, посоветовал читать все вслух. В целях более глубокого восприятия.

– Хорошо, – сказал я, открывая плотную глянцевую обложку.

Первым шел протокол осмотра места происшествия на семнадцати листах, который я огласил в наступившей тишине, далее протоколы допросов свидетелей, заключения экспертиз, а также ряд других следственных документов.

Из них следовало, что два месяца назад, в лесном массиве «Битца», на юго-западе столицы, был обнаружен труп известного московского адвоката с признаками насильственной смерти. Судя по многочисленным ссадинам на теле, его жестоко избили, а затем дважды выстрелили в затылок. Личные вещи убитого (бумажник с деньгами и золотые часы) остались при нем. Что исключало ограбление.

По делу отрабатывались две версии: убийство в целях завладения активами (потерпевший был совладельцем одного из московских банков), а также – из мести. Он регулярно оказывал услуги бандитским группировкам в судах и на разного рода переговорах. Никаких вещественных доказательств на месте преступления обнаружено не было, что делало его раскрытие малоперспективным.

Спустя час я прочитал вслух почти половину дела, но озарение не состоялось. Только запершило в горле.

– Что-то не осеняет, – поднял я на приятелей глаза. – Может того, перекусим? Из больницы они забрали меня утром, время, между тем, близилось к полудню.

– Правильная мысль, – качнул Жора лобастой головой. – На сытый желудок грезить лучше.

Вслед за этим они с Саней отправились на кухню, чего-нибудь приготовить, а я по инерции прочел еще десяток листов. С тем же результатом.

Несколько позже мы сидели за обеденным столом, подкрепляясь отварными пельменями в сметане, зеленым салатом и шпротами.

Далее ребята убрали со стола, вымыли посуду и, налив по чашке кофе, мы перекурили.

– А теперь за дело, – сказал Жора, загасив в пепельнице сигарету. После чего все вернулись в комнату.

Там, приятели уселись на свои места, а я, взяв в руки фолиант с заложенной страницей, открыл его и продолжил бубнить. С тем же результатом.

Дочитав до последней страницы, прислушался к себе (внутри ничего не происходило), вслед за чем перевел взгляд на приятелей.

– Ну как? Ничего? – с надеждой вопросил Буев.

– Глухо, – ответил я. – Как в танке.

– В таком случае будем считать, фокус не удался, – вздохнул Крыжановский. – А жалко.

– Не спеши, – чуть помолчал Буев. – У меня имеется предложение.

– Какое?

– В первом и втором случае ты воспринимал все на месте. Ведь так? – наклонился ко мне Жора.

– Ну и что? – поднял я вверх брови. – Какая разница?

– Там была объективная реальность, здесь опосредованная (ткнул он пальцем в дело). Чувствуешь разницу?

– Полагаешь, нам следует выехать на место преступления?

– Именно. Для чистоты эксперимента. Саня, ты как? – обернулся Буев к Крыжановскому.

– Можно, – оживился тот. – Тем более что я там уже был. Вместе со следственно-оперативной группой.

– Ну что же, в таком случае едем, – сказал я. Хотя в то, что это что-то изменит, уже не верил.

Заперев квартиру на ключ, мы спустились вниз, сели в машину и вырулили на Нахимовский проспект, направляясь в сторону Битцы. Этот, протяженностью в десяток километров лесопарк, находился на южной окраине столицы.

Там любили проводить досуг жители близлежащих районов, устраивая в выходные дни пикники на лоне природы, выгуливая собак и наслаждаясь природой.

Спустя некоторое время мы следовали по трассе вдоль лесопарка, а затем Крыжановский свернул вправо, к конноспортивному комплексу.

Его возвели к олимпийским играм в Москве, а теперь комплекс понемногу хирел. Не вписавшись в законы рынка.

Миновав прилегавшую к нему автостоянку, «Нива» подрулила к КПП со стеклянной будкой, в которой скучал охранник и длинно просигналила.

– Чего надо? – выйдя из будки, лениво поинтересовался страж. – Проезд только для служебного транспорта.

– У меня как раз такой, – продемонстрировал ему служебное удостоверение Крыжановский. – Открывай, дядя.

– Ясно, – подобрался охранник, заспешив назад. Полосатый шлагбаум открылся.

Автомобиль въехал на территорию комплекса и покатил поперек, к зеленеющему за ним лесному массиву. Потом въехал в ближайшую, с высокими соснами аллею и через сотню метров остановился.

– Дальше на своих двоих, – выключил двигатель Саня. – Выходим.

– Хорошо – то как! – потянулся Жора, первым ступив наружу.

– Ага, – сказал я, вылезая вслед за ним, и втянул носом запах хвои.

– Теперь нам туда, – кивнул Крыжановский на узкую тропинку слева, после чего двинулся вперед. Мы следом.

Повиляв меж всякого рода деревьев и кустов, тропинка нырнула в овраг с небольшим мостиком, под которым побулькивал ручей, а в осоке утробно квакали лягушки.

Из оврага тропинка вывела нас снова в лес, а оттуда на опушку с дубами.

– Вот здесь его и нашли, – указал на них Саня рукой. Мы подошли ближе.

Деревья были высокими и раскидистыми, под ними изумрудно зеленела трава, перемежаясь с прошлогодними листьями.

– Новая выросла, после дождей, – шмыгнул носом Крыжановский.

– А что там? – кивнул я на безлесое пространство за опушкой.

– Луга с проселочными дорогами, а за ними Ясенево и МКАД*.

– Понятно.

– Ну что, Витек? В таком случае приступай, – разрешил Жора. – А мы с Саней посидим в сторонке.