Почему произошел сбой самой надежной системы в мирах, до сих пор неизвестно. Но так или иначе вместо того, чтобы пристыковаться к одиннадцатому причалу центральной ромашки базы «Ноль», автоматический грузовой шаттл поднял кучу пыли где-то на обратной стороне Луны. Происшествие это не удостоилось даже короткой строчки в новостях, хотя именно оно породило цепь событий, что привели к кардинальному изменению жизни на солнечных орбитах.

Я узнал о гибели шаттла одним из последних, потому что, как и всегда по выходным, в прямом эфире вел по второму орбитальному каналу свое кулинарное шоу «Cool!!!инария». Вылив чашку соуса на аппетитное жаркое из ящера с острова Комодо и воткнув двузубую вилку в источающее пар мясо, я бодро крикнул на всю студию: «Это cool!!!». Я очень гордился тогда этим слоганом, искренне полагая его оригинальным и гормонально мужественным.

Сразу после этого дикого вопля, который звучал в течение всего шоу с десяток раз и задавал ему, как думалось мне тогда, рабочий ритм, я мило улыбнулся бездушной оптике и заговорщицки пообещал своей аудитории через минуту-другую явить во второй части шоу необычайное блюдо из рациона жителей орбитальных станций, что дрейфуют у Юпитера. В эфир тут же рванулся блок интерактивной рекламы, занимавший по времени, разумеется, не одну, а десять минут – дабы хоть как-то уровнять в правах с нашей основной земной и лунной аудиторией всех тех зрителей, что смотрели второй орбитальный на Марсе и в его окрестностях. Само собой, о дальних космических станциях никто особо не заботился – им и простая-то реклама товаров, доставка которых даже до Марса осуществлялась крайне редко, была без надобности.

Я старательно вчитался в искусно замаскированный под красочную салфетку лист пластика. На нем было по пунктам расписано, как фаршируют оливки самыми разными наполнителями: начиная с лимона и заканчивая кусочками филе золотой форели. Понятное дело я знал, что всего из перечисленного на орбите Юпитера не сыскать. Но спорить с директором, злым как радиоактивный штырь, не решился. Тем более, тот крайне прозрачно намекнул на высшую необходимость этого кулинарного сюжета. Иными словами, политическую его необходимость.

Я как раз дошел до золотой форели, когда из-за фальш-панели, изображавшей кухонный интерьер с древней газовой плитой посередине, вылетела запыхавшаяся Алена Кэнверл, третья помощница нашего бравого босса. По юпитерианским меркам это была классическая толстушка. У нас, при всех своих ста двадцати кило земного веса и талии в 90 центометров, она считалась особой весьма миниатюрной и даже стройной.

– Лэнни, оливок не будет, – томно выдохнула она.

Разве можно было принять ее слова всерьез?

– Брось шутить, Элен! Лучше убери отсюда эту несчастную ящерицу и напомни этим балбесам из доставки, чтобы они не забыли про исходные для фарша. Они там в отдельных…

– Я не шучу, Лэнни! – в голосе Кэнверл было отчаяние. – Ничего не будет – шаттл, он… он разбился!

И она растерянно всплеснула руками. До конца рекламной паузы оставалось минут шесть.

Я уже схватил блюдо с жареным динозавром, чтобы от души запустить им в трехмерное изображение газовой плиты, как из-под потолка раздалось громовое:

– Лэнни!

Судя по голосу, директор снова начитался сводок, недвусмысленно говорящих о том, что конкуренты с третьего орбитального делают нас по всем рейтинговым позициям.

– Да, босс! – я быстренько сунул жаркое Элен и верноподданнически уставился в оптику. Счетчик рядом с ней, слава Нейлу, показывал неплохой зрительский интерес.

– Вынь руки из своей жирной…, – тут последовал термин из области занимательной анатомии, – и начинай готовить обещанное шоу! У нас на проводе сидит почти миллион дальних и если ты их разочаруешь, твоя жирная…, – босс никогда не трудился разнообразить свои жаргонные выражения, – полетит на Землю делать репортаж о сортирах на гидропонных станциях!!!

Я скосил глаза на счетчик. Директор не врал – почти две трети аудитории, заинтересовавшейся моей «Cool!!!инарией», составляли жители дальних станций.

Я, конечно, попробовал возмутиться. Но босс лишь угрожающе кашлянул в кулак, и этого оказалось достаточно, чтобы Элен как ошпаренная вылетела из студии, а из-за технической переборки мне на стол полетел какой-то полиэтиленовый мешок. Реквизиторы запихнули туда все, что только попалось им под руку: жестянку дешевого шпротного паштета, тюбик пюре из морской капусты, пакет со сгущенным коровьим молоком. Завершал картину промасленный бумажный пакет с еще теплыми тонкими блинами – такими торговали в ближайшей закусочной.

Я горестно вздохнул. До прямого включения осталась всего ничего.

– Это cool! И прямо здесь и сейчас я покажу вам самое отвязное блюдо самых отвязных парней этой Вселенной!

Терять мне было уже нечего, так что, пожалуй, впервые за многие годы работы я начал импровизировать, пустив в ход всю свою фантазию. Мастерски изобразив, будто испек блины на универсальной сковородке за время рекламной паузы, я с ехидной улыбочкой начал плести всякую чушь, на ходу выдумав историю о том, как несчастным жителям юпитерианских станций для приготовления разных блюд приходится использовать одни и те же ингредиенты. А потому из самых простых и, казалось бы, несовместимых продуктов они порой готовят такие изыски, что остается только диву даваться.

– А главное, для этого не нужно особых кулинарных способностей и много времени, – продолжал заливаться я, видя, как счетчик рядом с оптикой стремительно набирает обороты, фиксируя резкий всплеск зрительского интереса к моему шоу. – И это cool!

Взломав банку со шпротным паштетом, я выбил его на разделочную доску. Не торопясь выдавил рядом пюре из морской капусты и манерно вылил густое сгущенное молоко в соусник. Примерно минуту мне удалось выиграть, глубокомысленно подбрасывая последний из блинов на сковородке.

– А теперь я представлю вам самое оригинальное блюдо, которое я только встречал за всю свою карьеру ведущего вашего любимого шоу!

Недолго думая, я вытряхнул на тефлоновый круг дымящийся блин, икорной ложечкой выложил на него в две одинаковые линии паштет с капустой и свернул блин в трубочку. В конце концов, блинчики с мясом были в колледже моим фирменным блюдом.

– И последний штрих этого необычного рецепта, который мне поведал выходец с одной из юпитерианских станций, – выдохнул я, медленно поднимая соусник и влюбленными глазами всматриваясь в хронометр над оптикой, который предсказывал скорое завершение моего позора. – Вот это банальное сгущенное молоко! Мы оставим его в натуральном виде, но некоторые жители юпитерианских орбит предпочитают его предварительно сварить – прямо в банке, для того, чтобы придать нежно коричневый цвет…

Я нарочито торжественно полил сгущенкой этот ролл, начиненный ядреной смесью шпротного паштета и морской капусты, взял в руки нож с вилкой, отрезал кусок аппетитного на вид яства и героически сунул его в рот. Сладкий жирный блин с острым рыбным вкусом и оттенком зеленой водоросли, и тогда и сейчас это, скажу вам, еда не для слабых. Но я все же нашел в себе силы с видимым аппетитом прожевать до конца неожиданное творение собственной кулинарной мысли и улыбнуться в оптику.

– Это cool!!!

В эфир ломанулся очередной рекламный блок. Можно было перевести дух. Главное, что я не сорвал прямой эфир, так что у директора никаких претензий не будет. К шуткам коллег с третьего орбитального мне не привыкать, а наши зрители уже через минуту забудут про чудака Лэнни, выдавшего им порцию невообразимой мешанины за оригинальный рецепт жителей далеких юпитерианских станций…

Но как выяснилось, я сильно ошибался. Спустя сутки жители Луны-Ноль, пускай и без особенного ажиотажа, разобрали со складов месячный запас шпротного паштета, а заодно и консервированных шпрот. Мое имя промелькнуло в новостных блоках сразу нескольких газетных операторов, а рейтинг «Cool!!!инарии» впервые за всю историю превысил рейтинги всех аналогичных лунных и земных шоу. Впрочем, распробовав блюдо, многие начали в открытую насмехаться над моим вкусом. И, конечно коллеги с третьего орбитального были здесь в первых рядах. Однако не прошло и недели после эфира, как смеялся уже я. Академия кулинарного искусства юпитерианских орбитальных станций пригласила меня на вручение Золотой картофелины – одной из трех наивысших наград, ежегодно присуждаемых лучшим кулинарам человечества. Причем, как сообщил мне, довольно потирая свои пухлые руки, директор нашего второго орбитального, академики весьма прозрачно намекнули, что я не буду на этой церемонии простым зрителем или почетным вскрывателем конвертов с именами победителей.