Рон выгнул бровь.

— Отвези меня прогуляться. Тогда я никому не скажу, кто сегодня заглянул ко мне в гости.

Рон театрально взмахнул руками. Камень на его груди ярко вспыхнул.

— Мой Акроснах всегда к вашим услугам, сударыня!

Он помог ей выбраться из окна и усесться на Акроснаха. Рон приобнял Галантею за талию, «чтобы она не свалилась». Он ожидал, что полёт испугает девушку, и нарочно выделывал самые крутые виражи. Но Галантея осталась невозмутима и попросила отвезти её на ярмарку. По словам девушки, она ещё ни разу там не была.

После прогулки они уселись на ажурные скамейки Кирпичного Моста. Ярмарочные огни отражались в стеклянно-чёрных водах, чуть слышно стрекотали цикады. Галантея поёжилась: тоненькая кофточка не спасала от прохлады июньской ночи. Рон бесцеремонно приобнял знакомую за плечи.

— У тебя тёплые руки, — улыбнулась Галантея.

— Я знаю. — Наклонившись, Рон заправил её выбившуюся прядь за ухо. Их губы встретились, и он нежно прижал Галантею к себе. Она обвила его шею руками, Рон зарылся пальцами в её волосы, окончательно растрепав причёску. Он крепко обнял девушку за талию, но Галантея внезапно отодвинулась от него, а в руках Рона очутилось что-то круглое и холодное.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — улыбнулась она. Даже в темноте её глаза лучились, как звёзды. По крайней мере, Рону казалось именно так.

Он кивнул, всё ещё опьянённый запахом её волос.

— Я тебя люб…

Галантея торопливо прижала пальцы к его губам. Порыв ветра, покрывший тёмную полосу реки рябью, разметал золотисто-медное сияние по плечам.

— Ни слова! Приходи, когда захочешь. Я буду ждать в десять часов у окна.

Рон поцеловал её руку.

.— Приду.

***

Он был уверен, что не придёт. Ему казалось, что эта мимолётная встреча — ещё одна в череде таких же лёгких и воздушных увлечений, которые забываются на следующий день. Таких в его жизни было уже немало.

Но Рон пришёл. Весь день его мучили обрывочные видения, он будто снова видел её пленительные глаза и водопад рассыпанных волос.

Таинственным даром оказался апельсин — солнечный, яркий, сходного с их волосами оттенка. Рон оценил чувство юмора Галантеи и решил явиться в гости не с пустыми руками.

В окне башни горел свет. Рона влекло к нему, как мотыльков к огню. Он постучался подробно, как бы заранее условленным стуком, и улыбнулся высунувшейся из окна Галантее.

— Ваш верный кучер решил поработать носильщиком. — Рон протянул ей наполненную апельсинами корзину. — Не вознаградите ли вы его чем-нибудь?

Помогая ему забраться в комнату, Галантея засмеялась:

— Может, тебя пора повысить до личного охранника?

Рон зарылся в эти манящие волосы и закружился с Галантеей по комнате.

— Лучше сразу до герцога, моя апельсинка. А то женюсь.

========== Туманная любовь ==========

Эд вздохнул: ему совершенно ничего не удавалось разглядеть среди дымно-синего тумана, накрывшего улицы плотной пеленой. Он оправил пальто, затянул шарф и двинулся наугад, то и дело натыкаясь на скамейки и стены домов. Стояли последние числа октября. По краям тротуара ещё валялись пожухлые, грязновато-коричневые листья, втоптанные прохожими в грязь. Золотое великолепие осени отцвело, отблистало и теперь, скукожившись, ждало приближения зимних холодов.

Наконец туман рассеялся, и Эд облегчённо вздохнул, увидев знакомые очертания улиц. Вот торговый центр, вот площадь, значит, там, через дорогу, должна ждать его Астори. Сегодня она обещала привести подругу, и, судя по рассказам о выходках этой знакомой, день обещал быть весёлым.

Они ждали его в парке. Энки — девушка с парой задорных тёмных глаз и непослушными волосами — сразу понравилась Эду. Втроём они замечательно погуляли, сходили на выставку, перекусили и прокатились на аттракционах. Расставаясь с Энки вечером, Эд уже считал её хорошей знакомой.

Они встречались ещё пару раз: пили вместе кофе, ходили на концерты, в середине ноября Энки пригласила его на день рождения. Но потом времени на встречи почти не осталось, и мало-помалу они отдалились друг от друга. Эду казалось, что Энки забыла о нём, и он не решался докучать ей звонками.

Тем более, что Эд и сам был очень занят: он влюбился. Клэрин была обворожительной девушкой, высокой, стройной, с агатовыми глазами и копной смоляных волос. Её отец был владельцем сети ресторанов, в один из которых устроился работать Эд. Он мечтал когда-нибудь открыть свой, но в ближайшее время эти планы оказались неосуществимы: с деньгами у Эда всегда были проблемы.

Он бережно хранил мечту с детских лет, приложив все усилия, чтобы стать первоклассным поваром. Эд любил кухню. любил готовить сладкий крем и острый соус, просто любил готовить. Старшие повара в ресторане хвалили его, называли талантливым и пророчили большое будущее.

Эд дал себе слово, что не отвлечётся ни на что, пока не добьётся своей цели. Но одним пасмурным утром он увидел пару блестящих глаз и понял, что пропал. В Клэрин было невозможно не влюбиться.

Они начали встречаться, и с каждой встречей Эд всё больше и больше терял голову. Единственное, что омрачало это блаженство — Клэрин не разделяла его интереса к кухне. Ко всему, связанному с готовкой, она относилась с брезгливым отвращением.

Но Эд влюбился и был готов закрыть глаза даже на это.

Он без конца рассказывал друзьям о предмете своего обожания. Рон со смехом хлопал друга по плечу, Астори улыбалась, а вот Декс с Джеем просили его быть осторожнее. Они оба не доверяли Клэрин и ждали какого-то подвоха.

Их ожидания оправдались через три дня.

Эд случайно подслушал разговор Клэрин с незнакомым парнем. Как выяснилось из этой беседы, Эд оказался для девушки «слишком нудным и глуповатым», его интересы «чересчур низменны», и вообще он ей «давно уже приелся», потому что «он плебей, не созданный для высшего круга», хотя «порой было интересно слушать его бредни» и забавно «вертеть им, как хочется». Разговор завершался звуком поцелуя, и Эд поспешно отошёл от двери. Он выбежал на улицу, кое-как натянув пальто и шарф; его тошнило от мыслей, он презирал себя за то, что повёл себя как идиот. Эду было противно от себя самого.

Ему необходимо было кому-нибудь выговориться, смыть с себя скверну, окружавшую его почти полгода. Тогда он вспомнил об Энки.

Она сразу же пригласила Эда домой, выслушала, предложила чай с конфетами. После этого дня они снова начали общаться, и постепенно Эд узнал её поближе. У них оказался общий интерес — кухня. Теперь почти каждый вечер Эд заходил к ней, они вместе готовили, изучали новые рецепты, смотрели передачи о старинных секретах разных кухонь мира. Из хороших знакомых они переросли в близких друзей. Однажды Эд поймал себя на том, что любуется её волосами. Он убеждал себя, что это ошибка, что не стоит наступать на одни и те же грабли второй раз. Но случилось то, что случилось: он снова влюбился.

Хотя первое его увлечение скорее следовало назвать влюблённостью. Тогда слепое обожание заволокло Эду глаза. Теперь всё было иначе. Он знал, что Энки привыкла ложиться в час и вставать в два, но может бесцеремонно заскочить домой в шесть утра и вытащить без завтрака на пробежку. Она брала книги и журналы, не возвращая по месяцам, всегда подавала кофе без сахара, хотя Эд предупреждал, что любит две ложки, могла сказать «ерунда» о самых животрепещущих проблемах. Эд всё это знал. Но его любовь становилась сильнее с каждым днём.

Город утопал в золотисто-багряном сиянии ранней осени. Эд пришёл с букетом астр, незаконно сорванных в парке через дорогу, и три раза постучался в дверь. Это было их паролем.

Как только дверь отворилась, Эд встал на одно колено, стараясь не думать, сколько раз репетировал это дома перед зеркалом:

— Людям свойственно ошибаться. Только так в конечном итоге приходят к истине. Самое главное — вовремя осознать ошибки и исправить их. Я хочу попробовать сделать это. Вместе с тобой. Кажется, всё это время я бродил как в тумане, не замечая того, что действительно важно. Но сегодня выглянуло солнце. Если ты согласна, мы можем перевернуть страницу и начать свою собственную книгу. С чистого листа. Я люблю тебя, Энки.