========== Часть 1 “Пугающий дворецкий” ==========

— Себастьян! Десерт! Я уже жду… – властно произнес Сиэль, отодвигая от себя еще дымящееся, но нетронутое жаркое из свежей телятины.

Дворецкий, как обычно, не заставил себя ждать и появился через пару секунд с подносом в руке.

— Сегодня у Вас на десерт пломбир со взбитыми сливками и вишневым джемом, листик душистой мяты придает ему особый аромат, а также Ваш любимый Эрл Грей, — произнеся все это не имеющим интонации голосом, Михаэлис поставил поднос перед юным господином.

Граф бросил на дворецкого злой взгляд и придвинул к себе серебряную креманку с лакомством.

То, что демонам нет нужды в пище, было первым неприятным открытием, которое сделал Фантомхайв после перерождения. Однако отказываться от старых привычек он не собирался, тем более чувство вкуса и обоняние стали теперь на порядок острее.

Наклонившись к десерту, мальчик медленно втянул носом воздух, стараясь уловить каждую нотку аромата, затем взял маленькую ложечку, окунул ее в подтаявшее мороженое и поднес ко рту. Одно прикосновение кончиком языка и вся гамма вкуса изысканного лакомства открылась ему, подобно розовому бутону. Больше десерт Сиэля уже не интересовал, и он отодвинул его от себя, точно так же, как и предыдущее блюдо.

Эта игра в человеческий образ жизни нравилась графу ничуть не меньше, чем ночные прогулки по крышам Ливерпуля, в предместье которого они жили уже вторую неделю.

Себастьян, как обычно, превзошел самого себя, и старая, заброшенная усадьба, скрытая от посторонних глаз заросшим парком, засияла былым великолепием.

В каминах приятно потрескивали сухие дрова, в графской спальне и кабинете стояли букеты свежих роз, а паркет в галерее был начищен до зеркального блеска — словом, всё, как и пожелал Сиэль. Это место идеально подходило как для людей, так и для демонов, не желающих привлекать к себе лишнее внимание.

Первые дни юный граф был так доволен и увлечен своим новым состоянием, что не думал практически ни о чем кроме ночных полетов, наблюдая с высоты за мельтешащими внизу запоздалыми прохожими, чувствуя свое превосходство и безграничную свободу. Больше не было ни гнетущего душу проклятья, ни страха смерти, ни чувства усталости. Все это осталось в той, прошлой жизни, когда маленький, слабый мальчик нуждался в опеке и защите демона, теперь же он и сам мог всегда за себя постоять. Получая удовольствие от ужаса во взгляде ночного грабителя, желающего обобрать с виду слабого, хорошо одетого подростка. Теперь все люди стали лишь пешками в игре новорожденного демона, и в чем она будет заключаться, какие иметь правила, решать предстояло лишь ему одному.

Но все же одно обстоятельство портило юному графу восторг от собственного триумфа. Себастьян теперь не хотел с ним разговаривать и всегда оставался непроницаемо холоден, что сильно раздражало.

Не было больше его насмешливой улыбки или столь привычной приветливой интонации, когда он зачитывал Хозяину дневное расписание. Да и самого расписания теперь не было.

Сначала Сиэль сильно злился на своего дворецкого: его ответ в демоническом лабиринте никак не шел из головы мальчика. Не то он хотел услышать, в глубине души надеясь, что тот, кто провел с ним рядом более трех лет – заботился, защищал, давал советы — не убил его не потому, что просто временно потерял печать договора.

Фантомхайв никогда бы этого не признал, но ему было очень больно, когда он услышал слова Себастьяна, своего Себастьяна. Хотя глупо злиться на демона за то, что он тот, кто он есть, но теперь, когда, по мнению Сиэля, они стали равны, он думал, что все изменится, или, точнее, станет как прежде. Но Себастьяна словно подменили. И самыми жуткими в этой ситуации были подозрения юного графа, что именно сейчас его дворецкий как раз и стал таким, каким всегда был на самом деле – бесстрастным, жестоким демоном. А тот Себастьян, которого он знал три с лишним года, — всего лишь маска, искусная игра, не имеющая за собой ничего кроме холодного расчета.

Признавать это было обидно и даже горько, но все же Сиэль не желал отпускать от себя того, кто стал неотъемлемой частью его жизни. Даже если сейчас Себастьян зол и раздражен своим просчетом, Сиэль все же надеялся, что вскоре это пройдет и все снова станет, как было прежде, а может и лучше. Но шли дни, и надежда мальчика таяла, словно вешний снег.

Однако Сиэль не привык показывать кому-либо свои истинные чувства, а потому лишь все чаще злился на своего слугу, который был вынужден выполнять каждый его приказ, теперь уже не имея от этого никакой выгоды.

— Себастьян… — мрачно произнес граф, — Я ухожу гулять, к моему возвращению смени белье в спальне и приготовь горячую ванну.

— Да, Мой Лорд, — все так же холодно ответил дворецкий, слегка склонив голову, а затем вдруг добавил: — Если позволите, хочу предупредить, демонам тоже нужна пища, особенно новообращенным. Полеты и прыжки по крышам отнимают много сил, Вы можете ослабеть, настолько, что лишитесь всех магических способностей…

Сиэль нахмурился: слова Себастьяна могли бы его порадовать, но голос дворецкого был слишком безучастным, для проявления искренней заботы. А потому это предупреждение вызвало у маленького графа лишь новый приступ раздражения.

— Я не приказывал тебе давать мне советы, так что не забывай свое место… — надменно ответил мальчик, и с вызовом взглянул на стоящего перед ним демона, в глазах которого на миг вспыхнуло алое пламя.

***

Эта осенняя ночь была совершенно беззвездной: небо затянуло мрачными тучами, лишь газовые фонари далеко внизу дарили золотистые отблески покрытой лужами мостовой.

«А это красиво…» — подумал Сиэль, стоя на коньке крыши одного из старых домов. Он уже достаточно налетался на сегодня, и ему вдруг захотелось оказаться там, внизу, где безмолвно замерли в подворотне черные тени, снова пройтись по скользкой брусчатке, явственно ощутить ее запах. Запах омытых дождем камней, совсем как в Лондоне, или в родном поместье…

Но только мальчик сделал шаг с твердой поверхности крыши, как вдруг резко ощутил незнакомый доселе холод, который быстро распространился по всему телу, делая его тяжелым, словно камень. И лишь собрав все оставшиеся силы, юный демон избежал стремительного падения, однако, достигнув земли, он все же больно ударился коленями, не сумев устоять на ногах. Черные гольфы немедленно пропитались теплой липкой влагой, а ссадины продолжали болеть, не заживая в один миг, как это происходило прежде.

Сиэль крепко стиснул зубы от боли и унижения. Признавать, что Себастьян оказался прав, а тем более призывать его сейчас для возвращения домой, графу не позволяла гордость. А потому, поднявшись на ноги, он медленно побрел по полутемной улице, в надежде найти экипаж.

Прошло несколько минут, прежде чем граф понял, что заблудился, и совершенно не знает куда идет. Еще вчера некое внутреннее чувство подсказывало ему нужное направление, а сейчас он ощущал только странный холод и нарастающую слабость в ногах. Однако слух и обоняние сохранили прежнюю остроту, и потому мальчик сразу услышал тяжелые шаги за своей спиной, ощутил запах пота, алкогольного перегара и старой крови. Крови принадлежащей не тому человеку, что шел сейчас позади него, все больше ускоряя шаг.

Впервые за все время, пока он был демоном, страх проник в сердце Сиэля, заставляя его биться в два раза чаще. Шаги человека за его спиной стремительно приближались, и, повинуясь инстинкту, юный граф бросился бежать.

— Стой, щенок! – послышался сзади грубый голос, — Все равно не уйдешь!

До слуха Сиэля явственно донесся отвратительный звук скольжения грязного металла по кожаному ремню. Его преследователь выхватил из-за пояса нож, а это значило, что лучше не останавливаться.

Но так красиво сверкающая в свете фонарей мокрая мостовая в этом темном переулке сыграла с юным графом жестокую шутку. Ботинки на высоком каблуке заскользили, и Сиэль вновь рухнул на колени. А тем временем позади, уже совсем рядом, слышалось тяжелое дыхание страшного незнакомца.